Бегущий в Лабиринте

Она наклонилась, взяла его руку в свою и помогла подняться; однако когда он уже был на ногах, она так и не отпустила его ладонь, а он не стал высвобождать её, наоборот, сильнее сжал пальцы девушки, стараясь этим жестом выразить все обуревавшие его чувства. Все остальные хранили молчание и только тупо смотрели на труп Чака — как бывает при болевом шоке, когда уже больше не чувствуешь боли. Гэлли, который лежал тихо, но был жив и дышал, никто не удостоил и взглядом.

Тишину нарушила женщина из ПОРОКа.

— Что бы ни происходило, у всего есть своя цель, — мягко прозвучал её голос. — Вы должны это понять.

Томас воззрился на неё, вложив в свой взгляд всю кипевшую в нём ненависть. Но с места не двинулся.

Тереза положила другую руку ему на плечо. «И что теперь?» — мысленно спросила она.

«Не знаю, — так же ответил он. — Не могу...»

Но ему не дали закончить фразу: по ту сторону двери, через которую вошли женщина и Гэлли, раздались крики и послышался шум борьбы. Женщина явно перепугалась — кровь отлила от её щёк, когда она повернулась ко входу. Томас проследил за её взглядом.

В зал ворвалась группа мужчин и женщин, одетых в грязные джинсы и насквозь промокшие куртки. Они вопили и кричали, потрясая оружием. Понять, что они пытались сказать, было невозможно. Оружие — винтовки и пистолеты — выглядели... странно, архаично, словно из антикварной лавки. Чуть ли не как забытые в лесу игрушки, подобранные следующим поколением детей, решивших поиграть в войнушку.

Томас потерянно смотрел, как двое из новоприбывших сбили женщину из ПОРОКа с ног. Затем один из них вытащил свой пистолет, прицелился...

«Не может быть, — сказал себе Томас. — Не...»

Прогремели выстрелы, сверкнули вспышки, пули ударили в тело женщины, превратив его в кровавое месиво. Она была мертва.

Томас отскочил на несколько шагов назад и чуть не полетел на пол, споткнувшись.

Мужчина подошёл к приютелям, в то время как другие члены группы окружили их и принялись палить по окнам, в которых сидели наблюдатели. Посыпалось разбитое стекло, послышались крики, брызнула кровь... Томас отвернулся и сосредоточил внимание на мужчине, подошедшем к ребятам. У него были тёмные волосы и молодое лицо, однако глаза окружало множество морщин, словно каждый день своей жизни он проводил в постоянных заботах о выживании.

— Нет времени на объяснения, — сказал мужчина голосом таким же напряжённым, как и лицо. — Следуйте за мной и бегите так, словно от этого зависит ваша жизнь. Потому что так оно и есть.

Он махнул своим товарищам, повернулся и выбежал через стеклянную дверь, выставив перед собой пистолет. В зале по-прежнему грохотали выстрелы и раздавались предсмертные крики, но Томас игнорировал их и последовал инструкциям неизвестного.

— Вперёд! — крикнул сзади один из спасателей — так их мысленно называл Томас.

После краткого колебания приютели послушались и рванулись к двери, чуть ли не наступая друг другу на ноги. Всем хотелось убраться от гриверов и от Лабиринта как можно скорее и как можно дальше. Томас об руку с Терезой бежали вместе со всеми, замыкая группу. Тело Чака пришлось оставить на произвол судьбы.

Томас не испытывал никаких чувств — он полностью отупел. Сначала длинный коридор, потом тускло освещённый туннель. Вверх по винтовой лестнице. Кругом было темно и пахло озоном. Другой коридор. Опять вверх по лестнице. Ещё и ещё коридоры. Томас хотел бы скорбеть о Чаке, радоваться побегу и тому, что Тереза была рядом, но слишком много ему пришлось сегодня пережить. Осталась лишь пустота. И он продолжал бежать.

Часть спасателей возглавляла группу и вела её вперёд, а те, что были сзади, кричали что-то подбадривающее.

Они добрались до других стеклянных дверей и выскочили из них под проливной дождь, падающий с чёрного неба. Не видно было ни зги, кроме тусклых проблесков водяных струй.

Ведущий подбежал к большому автобусу с помятым и ободранным кузовом, большинство окон которого были похожи на паучью сеть. Вода заливала автобус, и тот представился Томасу чудищем, вынырнувшим из тёмных океанских глубин.

— Все в автобус! — закричал мужчина. — Быстро!

Они так и поступили: сгрудились у дверей и один за другим, толкаясь и спотыкаясь, пропихивались внутрь, потом карабкались по трём ступеням вверх и падали на сиденья. Казалось, это займёт целую вечность.

Томас находился позади всех, Тереза — прямо перед ним. Он поднял голову к небу и почувствовал, как вода заливает его лицо. Она была тёплой, почти горячей, и какой-то вязкой. Странное дело, но это последнее обстоятельство привлекло его внимание и помогло выйти из ступора. Да нет, скорее всего, так просто казалось, ведь был настоящий потоп. Он вновь обратился мыслями к автобусу, спасению и Терезе.

Они были уже почти у двери, когда чья-то рука ударила его по плечу, схватила за футболку и дёрнула назад. Он вскрикнул, выпустил ладонь Терезы — девушка повернулась и увидела, как Томас грохнулся оземь, разбрызгивая вокруг себя воду. Позвоночник отозвался резкой болью. А в паре дюймов над его лицом, закрывая от него Терезу, появилась голова неизвестной женщины.

Её грязные космы падали прямо на лицо Томаса. В ноздри ему ударила ужасающая вонь — что-то похожее на смесь запахов тухлых яиц и прокисшего молока. Женщина отстранилась, и чей-то фонарик осветил её черты: бледная, морщинистая кожа была покрыта сочащимися гноем язвами. Томаса затопило волной страха, и он застыл, не в силах пошевельнуться.

— Вы спасёте всех нас, да! — прошамкала ведьма, забрызгав Томасу лицо зловонной слюной. — Спасёте всех нас от Вспышки! — Она зашлась в похожем на кашель хохоте.

Женщина взвизгнула, когда один из спасателей схватил её и рванул прочь от Томаса. Тот пришёл в себя, поднялся на ноги и вернулся к Терезе. Мужчина тащил ведьму, а та вяло упиралась и не отрывала глаз от юноши, потом подняла тощий палец и, указывая на него, выкрикнула:

— Не верь их вранью! Вы нас спасёте от Вспышки, да!

Отойдя на несколько ярдов от автобуса, мужчина бросил её на землю и заорал:

— Лежать, не то получишь пулю в затылок! — Затем обернулся к Томасу: — Быстро в автобус!

Томас, ошарашенный до дрожи в коленках, последовал за Терезой вверх по ступеням. Когда они шли по проходу между сиденьями, она взирала на него широко открытыми глазами. Они добрались до заднего ряда и плюхнулись на сиденья, тесно прижавшись друг к другу. Снаружи в окна били тугие струи чёрной воды, дождь тяжело барабанил по крыше, в довершение светопреставления небо содрогнулось от раската грома.

«Что это было?» — задала Тереза мысленный вопрос.

Томас не знал ответа, поэтому лишь покачал головой. Его мысли вернулись к Чаку, и он забыл сумасшедшую под дождём. Сердце снова заныло. Всё было безразлично — и побег из Лабиринта, и чудесное спасение. Чак!

Через проход Томаса и Терезы сидела женщина — одна из спасателей. Их предводитель забрался в автобус, уселся за баранку и завёл двигатель. Автобус тронулся.

В этот момент Томас разглядел за окном какое-то неясное движение. Покрытая язвами женщина поднялась на ноги и бежала по направлению к передней части автобуса, неистово размахивая руками и вопя что-то нечленораздельное — её крики заглушала буря. Глаза ведьмы полыхали — Томас не мог сказать точно чем — то ли ужасом, то ли безумием.

Он уперся лбом в стекло, пытаясь не выпустить женщину из виду.

— Подождите! — крикнул он, но никто его не услышал. А если и услышал, то не обратил внимания.

Водитель придавил педаль газа, автобус рванулся и врезался в женщину. Толчок — и Томас подлетел на сиденье: передние колёса проехались по телу. Почти сразу же — ещё один толчок, под задними колёсами. Томас бросил взгляд на Терезу: на её лице застыло страдальческое выражение — как он подозревал, точное отражение его собственного.

Водитель молча продолжал жать на газ. Автобус, рассекая потоки воды, покатил в непроглядную ночь.

ГЛАВА 61

Следующий час слился в единую туманную полосу звуков и картин.