Успеть, чтобы выжить

В помещении, спиной к двери, в старом продавленном кресле сидел человек.

Перед ним был большой серый пульт и маленький столик, на котором валялись какие-то пакеты, кружка с торчащей в ней ложкой и радиоприемник. Человек сидел, нагнувшись к приемнику, и пытался его настроить. Приемник издавал обильные хрипы и вздохи. Пастуха человек, наверное, все-таки услышал, но не успел даже приподняться и оглянуться, потому что получил короткий хлесткий удар и обмяк в кресле. За командиром быстро вошли Боцман с Мухой.

— Муха, шприц! Боцман, проверь коридор! — скомандовал Пастух, выключая шипящий приемник.

Боцман вышел из комнаты, прислушался, потом врубил фонарь и тихо пошел по коридору.

Муха достал из рюкзачка запечатанный одноразовый шприц и небольшую толстую ампулу. Быстро все подготовил, отломил горлышко ампулы и набрал жидкость в шприц. Пастух завернул человеку левый рукав.

— Сидите спокойно, больной, — проговорил Муха и вкатил человеку снотворное.

— Вот так. Теперь он будет в полном отрубе больше полусуток.

— Ты уверен?

— Понимаю сомнения. Нет, Пастух, вряд ли он завтра что-нибудь вспомнит… — Никого, — послышался у них в наушниках голос Боцмана.

— Хорошо. Возвращайся, — ответил Пастух.

С Мухой вдвоем они подхватили человека, перенесли его на скособоченную кушетку, уложили и прикрыли сверху одеялом.

Вернулся Боцман.

Пастух огляделся.

— Так, насколько я понимаю, это у нас диспетчерская?

— Точно. Вот, смотри. Здесь вся система энергоснабжения здания. — Муха показал на серый пульт, перед которым сидел диспетчер.

— Сейчас… Пастух порыскал в шкафу, потом перешел к массивному столу у стены и наконец достал из какого-то ящика схему лифтового оборудования.

— Так, понятно, — сказал он, глядя на схему, — аппаратная выше, рядом с электромоторами. Значит, вход должен быть у лифтов.

— Я видел там лестницу, — подтвердил Боцман.

— Выход на крышу тоже через эту лестницу. — Пастух засунул схему в карман.

— Пошли.

Они закрыли дверь в диспетчерскую и быстро прошли по коридору, освещая себе дорогу фонарями. Сразу за лифтами была отдельная лестница, которая вела вверх к аппаратной и дальше, на крышу. Поднявшись по лестнице, все трое оказались перед железной дверью, запертой на висячий замок. На двери была полузакрашенная табличка:

«Аппаратная лифтов. Посторонним вход запрещен». Пастух бросил взгляд наверх, туда, где была еще одна дверь — та, что на крышу. Муха легко пихнул Боцмана:

— Приступайте, адмирал.

Боцман достал короткую матовую фомку из титана и одним рывком сорвал замок.

Муха снял его и открыл дверь.

Аппаратная была погружена в темноту. Только несколько сигнальных лампочек горело на электрощитах. Три луча немедленно высветили все помещение, которое оказалось раза в два меньше диспетчерской. Когда все вошли, Пастух закрыл дверь, щелкнул выключателем, и под потолком нехотя зажглись четыре тусклые лампочки.

Здесь явно бывали нечасто. Никаких кушеток. Пара колченогих стульев, несколько силовых щитов и два здоровых люка в бетонной стене, в той, которая отделяла аппаратную от шахты.

— Ну-ка, ну-ка, — с интересом подошел Муха к электрощитам, — что мы здесь имеем… — Здесь мы имеем то, что нам и нужно, — сказал Пастух. — Принимай хозяйство, разбирайся… Он вынул из кармана и отдал Мухе схему лифтового оборудования.

— Так-с… — углубился Муха в схему. — Ага, это, значит, щит номер два… — Мы с Боцманом пойдем пока проверим выход на крышу.

Пастух и Боцман вышли из аппаратной и поднялись по лестнице выше. Лестница закончилась небольшой дверью, также запертой висячим замком. Сорвав замок, они растворили со скрипом дверь и вышли на крышу. В лицо им ударил поток прохладного вечернего воздуха; после затхлости технических помещений и запаха машинного масла в аппаратной воздух этот непередаваемо бодрил. Оказавшись на крыше, Пастух и Боцман осмотрелись.

С белым куполом неизвестного назначения в одном конце, истыканная массой каких-то антенн, крыша все-таки имела свободные места и позволяла принять вертолет. Сесть, конечно, нельзя было, но снизиться по минимуму — вполне возможно.

— Пастух, — позвал Боцман.

Сергей поднял на него взгляд. Боцман стоял чуть впереди и смотрел на Москву.

— Красиво, — произнес Боцман как-то спокойно, словно вся остальная суета и подготовка не имели никакого значения.

Сергей подошел и встал рядом.

Перед ними в сгущающихся сумерках пестрела огнями Москва. Эта великолепная панорама города, озвученная непрерывным деловым гулом Нового Арбата, завораживала и притягивала внимание. Впереди чернела полоса Москвы-реки, чуть справа блистало огнями здание бывшего СЭВа, похожее на раскрытую книжку, а за ним — белесый айсберг Дома правительства. Прямо вдаль, через мост за реку, убегал Кутузовский проспект, залитый ярким желтым светом, а сразу за мостом цеплял низкие тучи шпиль гостиницы «Украина», словно вобравший в себя все это желтеющее сияние московских проспектов и улиц. Слева, совсем рядом, красовалось высотное здание Министерства иностранных дел, почти близнец гостиницы «Украина», справа, чуть подальше, — высотка на площади Восстания. Длинные шпили сталинских высоток словно поддерживали тучи, создавая впечатление огромного шатра, разостланного над той крышей, где замерли сейчас Пастух и Боцман.

Они стояли и молча смотрели на эту картину, пока их не вызвал Муха.

— Вы что, заснули там? — послышался в наушниках его деловитый голос и тут же вернул их к действительности.

— Идем, — ответил Пастух. — Как у тебя?

— Я тут, в общем, разобрался.

Когда вернулись в аппаратную, все электрощиты были раскрыты. Муха задумчиво сидел рядом, на стуле, с отверткой в руках.

— Ну что? Демонстрируй — Все предельно просто. Смотрите. Вот питание на моторы. Если я перекрываю эти провода, то таким образом я останавливаю лифты. — Муха, как профессор на лекции, ткнул для наглядности отверткой в электрощит.

— Управлять ими отсюда можно? — спросил Пастух.

— Ну, в определенной степени.

— Муха, это же не аттракцион! — усомнился Боцман. — Ты же не катать Пастуха собираешься… — Не гунди, а слушай внимательно! Я же говорю, что в определенной степени можно и управлять лифтами. Для нашей цели этой степени вполне достаточно. Я уже показывал, как лифты вырубаются. Вот так все, а вот так каждый из них выборочно… Усекли? А потом я снова врубаю, и можно жать в кабине на любую кнопку.

— А если завтра с утра пораньше какой-нибудь лифт застрянет? — поинтересовался Пастух. — Ведь тут же вызовут аварийную бригаду! Мы можем избежать этого?

— На этот случай, — немедленно парировал Муха, — у нас имеется другой щит… Следите за руками. Если я нарушу вот эту цепь, то в лифте сработает автоматика, он доползет до ближайшего этажа и там откроет двери.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Так что, пока я здесь, никто не застрянет. Правда, лифт так и будет стоять на том этаже с открытыми дверями, но пока кто-нибудь сообразит, в чем дело, нам вполне хватит времени. Ну что?

— Подходяще, — кивнул Пастух.

— Шахта там? — спросил Боцман, показав на бетонную стену с двумя массивными железными люками.

— Точно. Эти люки ведут в шахту. На каждый лифт по люку. Наш справа.

Все вместе они подошли к стене, и Пастух попытался открыть правый люк, но он не поддался. Тогда они поднапряглись втроем и общими усилиями, с кряхтением сняли задвижку. Люками, по всей видимости, давно не пользовались, и они успели хорошенько проржаветь.

Пастух заглянул в шахту. Двадцать пять этажей впечатляли. Аж дух захватывало. От мысли, что предстоит кататься на крыше лифта по этому колодцу смерти, сердце его сжалось. Вслед за Пастухом туда же посмотрели Муха и Боцман.

Муха вздохнул.

— Что, брат, жутко? — сочувственно произнес он.

— А что, хочешь сам попробовать?

— Да нет, спасибо, я как-нибудь уж здесь… — Ты лучше скажи, Муха, — напомнил Боцман, — как высоко ты сможешь подогнать кабину? Не прыгать же туда.