Успеть, чтобы выжить

— Кажется, стало поспокойнее!..

— Да, шторм уходит на восток, — подтвердил капитан.

— Может, вас сменить?

— Я полжизни провел за штурвалом, и несколько часов ничего не изменят, — философски ответил Туна.

— Когда мы будем в Палермо?

— Завтра рано утром… Войдем как по маслу. После бури обязательно будет штиль.

Несколько следующих минут они молчали. Пастух внимательно всматривался во мглу, как будто стараясь понять, что ждет их в недалеком будущем. Где-то там впереди были его Ольга и Настена. Пастуху вдруг подумалось, что он давно уже обещал свозить их в круиз. Вот, получается, свозил… Только в гробу он видел такие круизы. Уж лучше всю жизнь на Чесне плотву ловить… В этот момент нечто странное привлекло его внимание. Слева по борту, впереди в темноте вспыхнули какие-то огни. Присмотревшись, он понял, что это были зеленые и красные сигнальные ракеты. Кто-то решил скрасить картину разбушевавшейся стихии фейерверком и явно делал это не ради пустой забавы.

— Что это? — спросил он старого моряка. Туна и без него заметил сигналы и с тревогой всматривался в темноту. Лицо его стало серьезным, взгляд приобрел стальной блеск.

— Для кого-то шторм не прошел без последствий, — объяснил Туна. — Это сигналы бедствия.

— Мы можем туда подойти? — взволнованно спросил Пастух.

— Мы обязательно это сделаем, — твердо ответил старик. — Или, Аллах свидетель, я и в гробу себе этого не прощу!.. Поднимайте своих людей, уважаемый Любомир.

Через десять минут вся команда была на ногах. Даже Муха, которого внезапно свалила морская болезнь, нашел в себе силы и выполз наверх, наводя тоску своим зеленым лицом. На всех были надеты оранжевые спасательные жилеты. Несмотря на шторм, Средиземное море оставалось южным морем, и поэтому, кроме жилетов, команда ограничила свою одежду шортами и майками. Только Боцман, как человек, имевший когда-то некоторое отношение к морю, щеголял в тельняшке. Так как яхту не переставало швырять из стороны в сторону, пришлось пристегнуться карабинами к спасательным линям, протянутым вдоль бортов. За это время Туна уже сменил курс и уверенно вел судно прямо на вспыхивающие время от времени сигнальные ракеты.

Пастух по приказу капитана — а в море никто не оспаривал авторитет старика Туны — выпустил несколько ответных ракет, давая знать терпящим бедствие, что помощь уже близко.

— Чип и Дейл спешат на помощь… — пошутил Артист.

— А если там круизный лайнер тонет? — серьезно предположил Муха. — Куда мы полтысячи человек погрузим?

— Погрузим, — осадил его Боцман, стоящий с видом заправского моремана.

— Одних спасем, других завтра топить будем, — мрачно заметил Док.

После этой фразы наступило молчание. Казалось, что яхта никогда не найдет терпящих бедствие в бушующем море. К тому же теперь им пришлось после смены курса подставить свой борт под волну, и потоки воды проносились через палубу, грозя смыть все на своем пути. Страховочные карабины оказались очень кстати.

Но вот очередная порция зеленых и красных ракет взвилась из-за очередной волны буквально перед носом яхты. Еще один прыжок через пенный гребень, и взору наших героев открылась картина кораблекрушения. Среди потоков воды болтался истерзанный остов небольшого судна. Море вокруг было усеяно обломками, указывающими на то, что погибший корабль был, скорее всего, шикарной яхтой.

Преобладали остатки дорогой мебели, несколько шезлонгов и даже небольшой комод красного дерева. Но главное, тут же на воде метался оранжевый надувной спасательный плот с людьми.

«Ачык Егле» чуть не наскочила на плот, но спокойный Фейзи Туна точно рассчитанным движением увел яхту в сторону, и плот пронесся в метре от борта.

Решительный Артист сделал было попытку ухватиться за него, но более опытный Боцман остановил друга:

— Не спеши… Сейчас старик сбросит скорость, развернется и зайдет с подветренной стороны. Тогда хватайся на здоровье… Все произошло именно так, как сказал Боцман. Туна сбавил ход, из-за чего яхту стало кидать вдвое сильнее, и, описав круг, вернулся обратно к плоту. С первого раза зацепить его не удалось, пришлось повторить маневр. Наконец Боцман ловким движением зацепил лихорадочно пляшущий плот багром и притянул его к борту. Тут же один из сидящих в плоту швырнул на палубу спасательный трос. Муха и Артист схватили его и торопливо привязали к мачте.

— На кнехт заводи, на кнехт!.. Шайтан вас всех раздери!.. — прокричал сквозь шум Фейзи Туна, добавив несколько выразительных ругательств по-турецки.

Почувствовав, что плот крепко причален к борту, по крайней мере, прыгает в унисон с яхтой, его пассажиры принялись перелезать на судно. Матрос, кинувший трос, вместо того чтобы прыгнуть самому, уступил место пожилому человеку плотного телосложения. Тот при помощи Пастуха и Дока через секунду оказался на палубе. Следом полезли три матроса в робах. Больше на плоту никого не оказалось.

— Кто-нибудь еще спасся? — прокричал по-английски Док.

— Остальных поубивало… — махнул рукой седой человек. — Слава Деве Марии, что я уцелел… Пастух отметил про себя, что спасенный, судя по виду: дорогой джемпер, белая сорочка, шелковый шейный платок и несколько золотых перстней, — владелец погибшей яхты, не особенно заботился о судьбе остального экипажа. На всякий случай Пастух повторил свой вопрос, обратившись к матросам. Те подтвердили, что остальные погибли сразу.

Пастух по-русски сказал Доку:

— Похоже, что это не просто кораблекрушение. В смысле, что яхта не сама затонула во время шторма… — Да, я вижу, — согласился Док. — Ты глянь, как у них все разметало. Их или протаранили, или взорвали. У одного из матросов ожоги.

Через пару минут спасенные оказались в сухих каютах, где Док со знанием дела принялся оказывать первую медицинскую помощь. Тем временем Пастух, призвав все знание языка, беседовал с пожилым владельцем судна в капитанской каюте.

— Кому я обязан спасением? — спросил спасенный.

— Любомир Бончев, — представился Пастух.

— Поляк?

— Болгарин, — почему-то с гордостью ответил Пастух.

— Ну, да это все равно, — решительно заявил судовладелец. — Вы капитан?

— Капитан на мостике.

— Значит, владелец?

— Владелец яхты, господин Христов, оказывает медицинскую помощь вашим матросам. Он врач по образованию. Я его помощник… телохранитель, — поправился Пастух.

— А… — разочарованно протянул собеседник. Было ясно, что беседовать с телохранителями он не привык. — Куда направляетесь?

— В Палермо.

— Отлично, — оживился спасенный. — Тогда налейте коньяку, а не то я схвачу насморк…

2

Вечер опустился над Москвой.

За окном было темно и поздно. Но в особнячке в центре города, который занимало Управление по планированию специальных мероприятий, жизнь продолжалась.

В кабинете директора Управления генерал Нифонтов и полковник Голубков, оставшись одни, обсуждали последние события и прикидывали, чем эти события могут для них обернуться.

А обсудить было что. Только-только закончилось очередное совещание, на котором перед Управлением были поставлены новые задачи. Черт его знает, как все сложится, но одно совершенно ясно: ситуация снова изменилась, только теперь в пользу Нифонтова и подведомственного ему Управления. Противостояние с Главным управлением охраны Президента, кажется, завершалось. Похоже, что независимость свою им удалось отстоять. Удастся ли также закрыть и «китайскую тему»?

— Теперь я понимаю, в чем было дело, — произнес задумчиво Нифонтов. — Значит, эти орлы узнали, что контрразведка тоже ведет нашего Крымова, только по наркотикам… Кстати, как ФСБ вышла на него?

— Теперь это не имеет значения, — сказал Голубков. — Может быть, сами накопали, а может быть, поделился с ними кто-то.

— Ну да, — согласился Нифонтов. — А когда был убит Крупица и возникли проблемы с Пастухом, они просто протолкнули где надо идею, что Управление не справляется и дело надо полностью отдать на откуп контрразведке.