Бомба для братвы

— И что нам выйдет по законам этого, всемилостивейшего?

— Если по совокупности, путем поглощения меньшего большим, то сперва публичная кастрация тупым серпом. Потом варка в кипящем масле.

— Чего варка?

— Всего остального варка.

— Не, мы к вам не поедем.

— Какая кастрация? Какая варка? Кого вы слушаете? — зло усмехнулся шеф. — Кто его хватится? Кто здесь в лесу его найдет? Кому он вообще нужен?

— Шейху.

— Шейх далеко. Мы ближе. Кончай его, ребята.

— Ну все. Молись своему Аллаху, — сказал один из парней, вытягивая из-за спины тяжелую монтировку.

— Я не могу молиться Аллаху. Я Иванов. Православный. Такой же, как и вы. И должен напомнить, что согласно православию всякое зло воздается сторицей.

— А хоть и православный, — сплюнул парень с монтировкой и размахнулся.

Представитель инстинктивно отшатнулся, дернул вверх «дипломатом» так, что у того отлетели в стороны обе крышки, и уставил в лица нападавшей стороны дуло скорострельного автомата.

— Хорошая вещь, — похвастался он. — Вроде бы держишься за ручку чемодана, а кнопку нажал — и уже взведенного и готового к стрельбе шпалера. Из которого два отделения положить — как нечего делать.

Парни отпрянули.

— Стоять! — гаркнул представитель. И резко ударил каблуком ботинка назад. Попытавшийся достать его из-за спины противник упал на землю и, крича, завертелся на месте.

— Или лежать. Кому не стоится!

Он специально говорил так. Плакатно. Как говорят в кинобоевиках. Их наверняка смотрели эти неудачливые убийцы. Он пытался походить на любимых ими жестокосердных героев, которые вначале семь раз стреляют, а потом один раз думают, зачем стреляли. Он пытался навести их на определенные ассоциации. С последующими, после угроз, кадрами. Это когда герой с холодной усмешкой на губах расстреливает своих врагов. Ему нужно было, чтобы они узнали в нем этого героя. И чтобы они поверили ему.

— Я же предупреждал — зря вы это.

— Ты че, мужик? — напряженно спросил шеф, опасливо косясь на отблескивающий черным воронением ствол. — Ты че, в натуре. Мы же пошутили.

— А я нет. Я без чувства юмора. Парни, медленно пятясь, пытались ретироваться с места событий.

— Куда вы? Я предупреждал. Я просил всех стоять на месте! — напомнил представитель. — На коленях стоять... — и, вскинув автомат, запустил поверх голов короткую очередь. Очень расчетливо запустил. С просвистом. Так, чтобы пули шевельнули волосы на макушках.

Непривычные к реальным боевым действиям парни присели. И так застыли на полусогнутых.

— Где оружие? — спросил представитель, поводя дулом от лица к лицу.

— Как-кое ор-ружие?

— Танки «Т-80» три штуки, зенитно-ракетный комплекс «Заря» пять штук, плюс боевые машины пехоты... — перечислил представитель заинтересованной стороны позиции прайс-листа. — Где обещанное оружие?

— Нету, — ответил за всех шеф.

— А где есть?

— Вообще нету. Мы все придумали. Розыгрыш это был. Шутка такая.

— А как же новый образец зенитных ракет? Как же «Фиалка»?

— "Фиалка" — тоже шутка. Нет никакой «Фиалки».

— Врешь. Такие подробности придумать нельзя. Я видел тактико-технические данные. Тебе предлагали «Фиалки». Ты предлагал их мне. Значит, они есть. Просто мы в цене не сошлись.

— Ну нет. Ну, честное слово, нет. Ну мамой клянемся — выдумали все. Чтобы денег срубить по-легкому, — заканючили, захлюпали носами убийцы.

— Вы, может, и выдумали. А он, — показал лже-Иванов на шефа, — нет. Он товар предлагал. Он реальный товар предлагал.

— Ну слышь, парень, отпусти нас. Мы больше не будем, — затянули обычную в таких случаях песню убийцы.

— Конечно, не будете, — согласился представитель. — Потому что не сможете... — и, повернувшись в сторону машины, закричал: — Эй! Мужик! Да, да, ты, с лопатой. Возьми там еще четыре бутылки.

— Зачем четыре? — напряженно спросили бандиты.

— Ну вас же пятеро. Всего. Одну бутылку вы дали задатком. Итого еще четыре.

— Так ты что?.. В самом деле?

— А вы мне другого выхода не оставляете...

— Что? Копать? — крикнул от машины мужик с лопатой.

— Копай, дядя. Копай.

— А этоть... можно, чтоб для экономии, одну? А то ежели на каждого — то труднее. Потому как получается всего четыре. А земля здеся суглинок, лопата трудно идеть. Цепляеть лопата. А вот ежели одну, то легше. Одну я зараз. Одна она ширше, и кидать легше.

— Ладно. Давай одну.

— А бутылок?

— Бутылок четыре...

Этот бытовой, в общем-то, диалог убедил бандитов больше, чем даже свист пуль над головой. Бутылки за просто так платить никто не станет. Какой дурак станет отдавать водку за ненужную работу? Значит, работа нужна.

— Слышь, паря, это все он. Он нас подговорил. Мы не хотели. Ты скажи, чего сделать, чтобы нас не того. Чем помочь тебе. Мы разом...

— Ну не знаю, — пожал плечами представитель. — Водку я уже отдал. Мужик копает, старается. Что он, зря трудится? Ну вот разве только вы уговорите вон этого вашего приятеля мне правду сказать. Насчет товара. Тогда может быть.

— Уговорим. Да уговорим! Он мужик понятливый, — загомонили бандиты. — Ты только разреши! — и бандиты, подобострастно улыбаясь, поползли в сторону своего недавнего главаря.

— Ну что, разрешить? — спросил лже-Иванов. — Или, может, так вспомнишь?

— Ладно. Твоя взяла, — зло сказал шеф, — есть оружие.

— Это я знаю, что есть. Ты скажи, где есть. И у кого есть.

— Говори! — зарычали бандиты. — Говори, гад! Пока он согласен. Или мы из тебя все жилы... Говори!!!

— Город Новоковровск. От вокзала недалеко. Дом там бревенчатый...

— Адрес!.

— Привокзальная, пять. Спросить Федорова.

— А ты часом не ошибся?

— Не ошибся я.

— Смотри. Если что не так, если ты что-нибудь вдруг перепутал, то я вернусь. Не один вернусь. С друзьями. И любого из вас, кого первого встречу, подвешу. За... язык. Промахнулись вы, ребята. В такую историю вляпались. Таким людям дорогу перешли, что лучше бы мне вас здесь пристрелить. Чтобы не мучиться.

— Не ошибся? — с угрозой переспросили парни.

— Да вы что? Нет, конечно! Привокзальная, тридцать пять.

— Ты же говорил: пять.

— Я говорил?