Бомба для братвы

— Но есть еще правительство. Есть милиция и армия!

— Мы не сможем противодействовать армии, если они надумают противостоять нам. Мы не сможем остановить танки, даже если подчиним себе парламент.

— Танки сильнее Закона. Мы не сможем одолеть армию! Никто не сможет одолеть армию!

— Я смогу одолеть армию! — сказал Мозга. Все замолкли. Все замолкли как онемели! Мозга сошел с ума! Мозга просто сошел с ума! И поэтому все то что он говорил до того, все то, во что хотелось верить, теряло всякий смысл.

Мозга не отвечал за свои слова!

— Я. Смогу. Одолеть. Армию, — повторил, проговаривая каждое слово, Мозга. — Они не выведут танки. И не выведут солдат. Солдаты останутся в казармах.

— Но почему?

— Потому что я поставлю такое условие!

— Ты?!

— Я!

— Один?

— Один!

— И они выполнят твои условия?

— Выполнят!

— Ты уверен?

— Абсолютно!

— Ты бредишь. Мозга! Мы думали, что ты толкуешь дело, а ты просто сошел с ума...

— Я не сошел с ума. Я отвечаю за свои слова.

— Почему они не полезут с нами в драку? Почему они от нее устранятся, имея все шансы выиграть?

— Потому что мои шансы равны их шансам! Потому что я имею точно такие же возможности, как они.

— Ты имеешь армию?

— Я имею оружие этой армии! И если они не согласятся на мои условия, я пущу это оружие в ход!

— О чем ты говоришь? Что ты имеешь в виду?

— Я имею атомную бомбу!

— Ха! — сказал представитель Хабаровска. — Я думал, мы собрались на серьезный разговор. А мы собрались на выступление коверного клоуна...

Это было уже не сомнение в возможностях авторитета. Это было уже публично нанесенное оскорбление, которое нужно было закрывать публичным извинениями. Или смывать кровью.

Хабаровчанин бросил первый камень, за которые неизбежно должны были последовать другие.

— Мне кажется, мы зря пришли сюда, — сказал свое слово один из представителей Закавказья. — Здесь было много пыли и много болтовни. Но здесь не было дела. Мне кажется, Мозга стал не тот. И уж коли он собрал здесь кворум, я предлагаю поставить на разбор его кандидатуру. На его территории есть достойные люди. Есть более достойные, чем он, люди.

— Я согласен...

— Я тоже...

Молчали только авторитеты центральных областей. Они воздерживались.

— Что скажешь? — обратился хабаровский авторитет к Мозге.

— Я сказал то, что сказал! Я сказал, что у меня есть атомная бомба.

— Ты рискуешь уже не авторитетом. Ты рискуешь уже жизнью! — предупредил хабаровчанин. — Одумайся и остановись.

— У меня есть атомная бомба!

— Это невозможно!

— Это возможно!

— Ты можешь это доказать?

— Я могу это доказать.

— Когда?

— Очень скоро. Авторитеты переглянулись.

— Но если ты блефуешь...

— То я отвечу за это жизнью!

— Хорошо. Это хорошая цена. Ты сам выбрал эту цену. Если ты блефуешь — ты умрешь. Здесь и сейчас. Сколько времени тебе надо для представления доказательств?

— Пять минут! — сказал Мозга.

Он встал из-за стола. И раскрыл ладонь. В которой был небольшой, вроде телевизионного, пульт. И нажал на кнопку. После чего не загорелся экран телевизора и не завертелся в музцентре попсовый диск. После чего шевельнулся стол. И его столешница, мягко и бесшумно оторвавшись от ножек, поднялась вверх. Вместе с папками, пепельницами, визитками.

Под столом, на специальной площадке, матово поблескивая черными металлическими боками, лежал цилиндрический предмет. С хвостовым стабилизатором.

Лежала бомба!

— Вот оно, доказательство, — просто сказал Мозга. — Вот атомная бомба. Мощностью, в пятнадцать раз превышающей мощность сброшенной над Хиросимой. Если она взорвется, то сгорим и испаримся все мы и еще сто пятьдесят тысяч человек, проживающих в ближайших и удаленных окрестностях. И еще сто тысяч умрут в течение десяти лет от радиоактивного облучения. Вот мое доказательство!

Авторитеты побелели. И почему-то поджали под кресла ноги.

— Мое доказательство принимается? — спросил Мозга. И в упор посмотрел на хабаровчанина. И на всех остальных. Так, что они опустили глаза.

— Все верят, что это бомба? Или для большей убедительности необходимо ее подорвать? Авторитеты как один замотали головами.

— Есть кто-нибудь, еще сомневающийся в моих умственных способностях?

— Нет! Ты в абсолютно здравом уме. Я был не прав... — враз севшим голосом сказал хабаровчанин.

— Я тоже был не прав. Погорячился, — кивнул закавказец.

— И я...

Впервые в истории преступного мира один авторитет получал извинения от всех прочих авторитетов сходки. Впервые один оказался более правым, чем все. Оказался сильнее.

— Эта бомба позволит мне удержать в казармах армию. И удержать милицию. И Безопасность. Эта бомба позволит мне добиться того, что я хочу. Того, что все мы хотим! И что теперь мы имеем возможность сделать...