Древо жизни. Книга 3

– Огарков не совершал насилия над Оксаной. Она сама пришла к нему. За что же судить его?

– За непорядочность по отношению к товарищу! – высказал общее мнение Николай. Остальные одобрительно зашумели. – Я скажу так, – продолжил Николай, – если ты настоящий мужчина, то жена твоего товарища для тебя неприкосновенна в любых, слышите, в любых обстоятельствах.

– Ну это ты так думаешь, – послышался голос. Это говорил Семён Приходько, командир восьмого отряда, – А что по этому поводу думают женщины? Попробуй удержаться, если они вовсю крутят задом. Ты что, не замечал, как они ведут себя сейчас? Очутились в таком окружении. А что? – он обвёл взглядом собравшихся, – что можно от них ожидать теперь? Як там кажуть у нас на Украине: «Сучка не схоче – кобель не вскоче!»

– Так ты что, оправдываешь Огаркова?

– Оправдываю или нет, то дело другое. А вот что я тебе скажу, человиче, як бы до мене така гарна жинка залыцялась, то ей Богу бы не выдержал! А если каждая из них будет во так по мордам получать, то скоро мы вообще без жинок останемся.

– Что же ты предлагаешь? – спросил Сергей, уже догадываясь, куда клонит хитрый Приходько.

– Шо я предлагаю? Да то не я, а ты. Ты сам говорил, и все слыхали, – он снова посмотрел на собравшихся, как будто призывая их в свидетели, – сам говорил, когда нам передал свой элианский подарунок, говорил, шо жинка мае право выбора. Говорил? Оттож! Ну так и хай воны сами себе выбирают, бо выбор у них богатый!

Поднялся шум. Приходько подождал, пока утихнут, и продолжал, хитро подмигнув кому-то.

– Хай выбирают, а как вернёмся на Землю, то мы, мужики, будем выбирать. Сколько нам тут жить? Пять—шесть рокив? Потерпим! Повернёмся на Землю. Уж коли жинка здесь была верна чоловику, то честь ей и хвала! Живите дальше на здоровье, диточек рожайте. А нет, то на нет и суда нет. Кто тебя осудит, если по возвращению ты ей скажешь: «Прощай, дорогая!» Только убивать друг друга из-за этого не стоит! А то может случиться, что корабль назад вести будет некому. Вы померкуйте себе. Чего мы здесь очутились? Какое славное дело зробили! Можно сказать. Землю от ворога лютого спасли. Так что, из-за этих вертихвосток так бесславно погибнем?

Собравшиеся снова зашумели. Но это был другой шум. Видно, доводы Приходько убедили если не всех, то большинство присутствующих на Совете.

Хитрый Приходько предложил выход, до которого не додумался и сам Сергей. И в то же время Сергей чувствовал, что должен совершить над собой моральное насилие. То же самое он много лет назад пережил на Элии, когда обстоятельства сделали его многоженцем. Его мораль тогда так же сопротивлялась, как и сейчас. Но теперь он окончательно понял и другое. Мораль не может быть одной и той же в любых обстоятельствах, в которые попадает человек. Мораль – это приспособление общества, она имеет главной целью его совместимость и выживание. Если общество попадает в экстремальные условия и тянет за собой старую мораль, оно рискует погибнуть, если не выработает в себе новую, отвечающую создавшимся условиям. И хотя душа его протестовала, он не мог ничего предложить лучшего, чем предложил Приходько.

– Ну хорошо, – Сергей встал и поднял руку, призывая собравшихся к тишине. – Как видно, мнение Приходько не отрицается. Я не могу предложить ничего другого. Есть ли ещё соображения по этому поводу?

Собрание загудело, но никто не стал брать слова.

– Тогда будем считать, что предложение проходит. Однако нам надо провести его через общее голосование. Как будем голосовать?

– По отрядам! – послышались крики.

– Хорошо, пусть будет по отрядам. Как решит большинство, так и поступим. Теперь, что скажут женщины?

– А шо воны скажуть? – опять подал голос Приходько. – Им же выбирать. Никто их насильно к себе в постель не потащит. Полная свобода выбора! Я так меркую, шо со стороны жинок заперечень не последует.

– Но довести до их сведения надо!

– А чего ж! Доведём! То не трудно! – под общий смех ответил Приходько.

– Теперь последнее! Самое неприятное. Что делать с Синченко?

Воцарилось молчание. Снова взял слово Николай.

– Все мы его знаем. Скажу прямо – жаль парня. Это настоящий боец, храбрый, решительный. Но оставить его среди нас нельзя. Увидев безнаказанность, чего доброго, и другие мужья поубивают своих жён из-за ревности.

– Да что там думать! Расстрелять! – послышалось из зала.

– Такую красавицу убил, паразит!

– Стойте! – закричал Владимир. – Подождите! Поймите и его состояние. Он же был невменяем!

– Э, да так каждый будет впадать в невменяемость!

– Послушайте меня! Я предлагаю: пусть он уйдёт. Но останется жив.

– Изгнание?

– Да! Мы его завезём километров за сто от нашего расположения, дадим оружие, инструменты. Пусть живёт один.

Владимиру удалось убедить Совет.

Собрание разошлось, и Сергей направился было домой, как его остановил Вальтер.

– Подожди, Сергей. Самое главное ещё впереди.

– Что такое? – удивлённо и с тревогой спросил Сергей, остановившись от неожиданности.

– Сегодня, после вашего отлёта, я пошёл на поле проверить всходы. Судя по тёплым дождям, идущим с завидной регулярностью, я ожидал увидеть уже зеленеющее поле, но вместо него обнаружил голую пашню, кое-где поросшую той же травой.

– Ещё не взошли семена? Может быть, рановато?

– В том-то и дело, что не рановато. Но самое страшное – они вообще никогда не взойдут. Я раскопал землю и набрал горсть семян, вернее то, что от них осталось.

– Расклевали птицы?

– Нет. Пойдём ко мне. Я тебе покажу, что с ними сталось.

Дома у Вальтера стоял микроскоп. На предметном стекле лежали семена пшеницы, но уже невооружённым глазом было видно, что с ними что-то не в порядке. Сергей заглянул в окуляр микроскопа и присвистнул от удивления. Вся поверхность семян пшеницы была покрыта каким-то налётом и изъедена.

– Бактерии? Грибки?

– Не знаю. Я сделал посевы на питательные среды. Дня через два будет ответ.

– Выходит, мы остались без хлеба? У нас есть ещё семена?

– Осталось, но значительно меньше, чем высеяли.

– Надо их приберечь, пока не выясним причину. А пока организуй запас сена для скота. Зима здесь чисто условная, но запас иметь не мешает.

На второй день всем посёлком провожали Оксану. Её похоронили на вершине высокого холма, среди величественных кедров. Перед этим один из вертолётов улетел в северном направлении, увозя Синченко.

Могилу вырыли неглубокую. Сразу под метровым слоем почвы пошёл камень, который с трудом брала кирка. На могильную насыпь поставили наспех сколоченный обелиск, положили гирлянды огромных ярко-красных цветов.

– Вот у нас появилось и кладбище, – невесело констатировал Вальтер, догоняя на склоне холма Сергея. Тот не ответил. Вальтер хотел что-то ещё сказать, но воздержался и отстал.

Через четыре дня он подошёл к Сергею, когда тот обследовал подготавливаемый для СС котлован. Мощные экскаваторы уже вынули свыше ста тысяч тонн грунта и углубились на десять метров. Предстояло вынуть столько же и начать облицовку котлована. Тут же неподалёку монтировался ядерный реактор, доставленный с орбиты. Некоторая часть его энергии должна пойти на производство жидкого гелия и энергообеспечения СС. На изготовлении СС на Счастливой настаивал Северцев, который был посвящён в некоторые тайны Сергея и его отношения с земной СС – Ольгой. Он один пока знал, что кристаллы к СС должны быть получены на Перуне. Сергей понимал, что назначение СС заключается в облегчении колонизации Счастливой и ускорении времени перелёта с Земли на Счастливую будущих переселенцев. Вопрос о колонизации планеты был фактически уже решён. Ожидали только результатов его экспедиции. Сергей мысленно усмехнулся: «Ожидали!» Это понятие как-то не вязалось со временем. Когда они вернутся и представят результаты Совету, пройдёт ни много ни мало – двести лет.

– Ну, что там у тебя? – спросил он, заметив ожидающего его Вальтера. – Каковы результаты посевов на питательные среды?