Упрямец Керабан

— Чтобы? — повторила Неджеб.

— Чтобы отвезти вас на борт тартаны, — ответил капитан. — Разве вы не решили осмотреть ее груз и выбрать то, что вам подошло бы?

— Верно, дорогая хозяйка, — воскликнула Неджеб. — Мы обещали капитану…

— Мы обещали, когда Ахмет был еще здесь, — заметила Амазия. — Теперь он уехал, и нам не подобает посещать судно без него.

Капитан нахмурился, но через минуту сказал самым спокойным голосом:

— «Гидара» не может долго задерживаться в Одесском заливе, и, возможно, я приду завтра или, самое позднее, послезавтра. Если невеста господина Ахмета все же хочет приобрести некоторые ткани, образцы которых ей, кажется, понравились, то нужно будет воспользоваться этой возможностью. Моя шлюпка вон там, и в считанные минуты мы сможем оказаться на борту.

— Мы благодарим вас, капитан, — холодно ответила Амазия, — у меня мало желания заниматься подобными прихотями в отсутствие Ахмета. Он должен был сопровождать нас на «Гидару», помочь своими советами… Но его нет, а без него я не могу и не хочу ничего делать.

— Сожалею, — ответил Ярхуд, — тем более что не сомневаюсь: вернувшись, господин Ахмет был бы приятно удивлен, если бы вы сделали эти покупки.

— Возможно, капитан, — ответила Неджеб, — но сейчас, я думаю, вам лучше не настаивать на этом.

— Хорошо, — откланялся Ярхуд, — Однако хочу надеяться, что, если через несколько недель случай приведет «Гидару» в Одессу, вы не забудете, что обещали посетить ее.

— Мы не забудем, капитан, — ответила Амазия, давая понять мальтийцу, что ему пора удалиться.

Ярхуд попрощался с обеими девушками и сделал несколько шагов к террасе. Затем, остановившись, как если бы ему неожиданно пришла некая идея, вернулся к Амазии как раз в тот момент, когда она собиралась покинуть галерею.

— Еще одно слово, — сказал он, — или, вернее, предложение, которое не может не понравиться невесте господина Ахмета.

— О чем идет речь? — спросила Амазия, уже испытывавшая некоторое раздражение от того упрямства, с каким мальтийский капитан навязывал ей на вилле свое общество.

— Случайно я стал свидетелем той сцены, которая предшествовала отъезду господина Ахмета.

— Случайно? — переспросила Амазия, становясь подозрительной в силу некоего предчувствия.

— Только случайно! — приложил руку к груди Ярхуд. — Я был там, в моей шлюпке, продолжавшей ожидать вас…

— Какое предложение вы хотите нам сделать, капитан? — резко прервала его объяснения девушка.

— Очень естественное предложение, — ответил Ярхуд. — Я видел, насколько дочь банкира Селима была огорчена этим неожиданным отъездом, и думаю, что ей было бы приятно еще раз увидеть господина Ахмета?

— Увидеть еще раз! Что вы хотите сказать? — заволновалась Амазия.

— Я хочу сказать, — продолжал Ярхуд, — что через час экипаж господина Керабана неизбежно проедет рядом с оконечностью небольшого мыса, который вы там видите.

Амазия подошла и посмотрела на легкий изгиб берега в месте, на которое указывал капитан.

— Там? Там? — спрашивала она.

— Да.

— Дорогая хозяйка, — воскликнула Неджеб, — вот если бы мы могли добраться до этой оконечности!

— Нет ничего легче, — заметил Ярхуд. — Благодаря попутному ветру «Гидара» за полчаса может достичь этого мыса. Если хотите взойти на борт, то мы сразу же снимемся с якоря.

— Да! Да! — воскликнула Неджеб, которая видела в этой прогулке но морю лишь возможность для Амазии увидеть еще раз своего жениха.

Но Амазия стала размышлять. Видя это колебание, капитан не смог удержаться от движения, которое не укрылось от Амазии. Ей пришла в голову мысль, что выражение физиономии Ярхуда не говорит в его пользу, и она снова стала недоверчивой.

Покинув балюстраду, на которой она стояла, облокотившись на локоть, чтобы лучше видеть линию берега, Амазия вернулась на галерею вместе с Неджеб, руку которой держала в своей.

— Жду ваших приказаний, — сказал капитан.

— Приказаний не будет, — ответила Амазия. — Думаю, я доставлю своему жениху больше огорчения, чем радости, если увижу его в столь печальных обстоятельствах.

Ярхуд, понимая, что ничто не заставит девушку переменить решение, молча удалился.

Через миг лодка с мальтийским капитаном и его людьми уже отчаливала. Затем она пристала к тартане, пришвартовавшись к ее левому борту, развернутому в сторону открытого моря.

Обе девушки оставались на галерее в одиночестве еще в течение часа. Амазия снова вернулась к балюстраде, упрямо продолжая смотреть на ту точку побережья, которую показывал Ярхуд и где должна была проехать карета господина Керабана.

Неджеб тоже всматривалась в этот изгиб берега, протянувшийся примерно на лье к северу. Через час молодая цыганка воскликнула:

— О, дорогая хозяйка, посмотрите, посмотрите! Видите карету, которая следует по дороге там, на вершине скалы?

— Да, да! — оживилась Амазия. — Это они! Это он, он!

— Господин Ахмет не может вас видеть…

— Не важно! Я чувствую, что его взгляд устремлен сюда.

— Не сомневайтесь, дорогая хозяйка! — защебетала Неджеб. — Господин Ахмет зорок, как орел, и сможет разглядеть среди деревьев виллу в глубине бухты и, возможно, нас…

— До свидания, мой Ахмет! До свидания! — сказала в последний раз девушка, как будто ее голос мог достичь жениха.

После того, как почтовая карета исчезла за поворотом дороги на дальнем склоне скалы, Амазия и Неджеб покинули галерею.

На палубе тартаны Ярхуд видел, как они удалились в глубину дома, и приказал вахтенному следить, когда они снова появятся, возможно, ближе к ночи. Вот тогда-то и придется применить силу, коль скоро не удалась хитрость!

Разумеется, после отъезда Ахмета и при том удачном обстоятельстве, что свадьба состоится не раньше, чем через шесть недель, с похищением молодой девушки можно было особенно не спешить. Но как не считаться с нетерпением господина Саффара, который вот-вот вернется в Трапезунд?! Кроме того, из-за трудностей плавания в Черном море их парусное судно рискует и опоздать дней на пятнадцать — двадцать. Следовательно, требовалось отплыть как можно раньше, если Ярхуд хотел прибыть ко времени, назначенному интендантом Скарпантом. Ярхуд, безусловно, был мерзавцем, но при этом пунктуальным. Отсюда и его планы действовать, не теряя ни мгновения.

Сложившиеся обстоятельства чрезвычайно ему благоприятствовали. К вечеру, еще до возвращения ее отца из банка, Амазия снова вошла в галерею. На этот раз она была одна. Не дожидаясь наступления ночи, девушка пожелала еще раз посмотреть на далекую панораму скал, закрывавших горизонт с севера. Именно туда стремилось ее сердце. Девушка снова подошла к балюстраде и облокотилась на нее. Некоторое время она оставалась задумчивой и взгляд ее блуждал где-то очень далеко. Поэтому, погруженная в свои мысли, Амазия не заметила лодки, которая отделилась от «Гидары», уже едва видимой в сгущающихся сумерках. Не видела, как эта лодка бесшумно приблизилась, проплыла, огибая лестницу террасы, и остановилась у первых ступенек, омываемых водами бухты.

Ярхуд в сопровождении трех матросов проскользнул ползком по ступеням.

Молодая девушка, погруженная в свои мысли, по-прежнему ничего не замечала.

Внезапно Ярхуд прыгнул на нее и схватил с такой силой и так ловко, что сопротивляться не было никакой возможности.

— Ко мне! Ко мне! — смогла все же крикнуть бедная девушка.

Ее крики были сразу же заглушены, но их успела услышать Неджеб, искавшая хозяйку. Едва молодая цыганка появилась в галерее, как двое из матросов бросились на нее. Она не смогла ни шевельнуться, ни даже вскрикнуть.

— На борт! — скомандовал Ярхуд.

Обе девушки оказались в лодке, немедленно отчалившей по направлению к тартане.

«Гидара», якорь и парус которой были подняты, в мгновение ока приготовилась к отплытию со своими пленницами. Амазию и Неджеб поместили в кормовой каюте так, что они не могли ни видеть что-либо, ни кричать.

Вскоре тартана уже шла при попутном ветре, накренившись под большим парусом…