Завещание чудака (иллюстр.)

Не надо забывать также бокалов шампанского, которые посылали многие из сидевших за столом двум подругам. Слегка пригубив, они отвечали на все любезности, после чего раздавались восторженные тосты в честь близкой победы и шестидесятимиллионного выигрыша Лисси Вэг. Никогда еще Джовита Фолей не присутствовала на таком празднике. И она и Лисси держали себя с большим достоинством, с той только разницей, что мисс Вэг принимала приветствия и комплименты со свойственной ей сдержанностью, а ее подруга — с нескрываемым удовольствием.

Следующий день начался ясным рассветом, на два часа опередившим пробуждение Джовиты Фолей. В восемь часов девушки были готовы покинуть гостиницу.

На осмотр кентуккийских гротов требуется, по-видимому, не меньше семи-восьми дней. Главная их артерия тянется на расстояние трех или четырех лье, колоссальная впадина имеет в объеме около одиннадцати миллиардов кубических метров. По всем направлениям она испещрена двумя сотнями аллей, коридоров, галерей и переходов, причем речь идет только об одной, сравнительно недавно открытой ее части. Экскурсии по гротам совершались многочисленной компанией под руководством лучших проводников.

Тепло одевшись, туристы обоего пола направились по извилистой тропинке, которая привела их к входу, представляющему собой узкое отверстие в скале. И такого размера, что люди большого роста не могли пройти в него, не наклонив головы. Проводников сопровождали негры с шахтерскими лампочками и факелами.

При свете сверкающих отблесков на гладких местах стен путешественники достигли лестницы, пробитой в скале, которая ведет в широкую галерею, а затем в большую залу, называемую Ротондой [152]. Отсюда начинаются ответвления на многочисленные коридоры и переходы (их необходимо хорошенько изучить всем, кто не хочет заблудиться). На свете нет подземных пещер более сложного строения, чем Мамонтовы, включая и лабиринты островов Лемноса или Крита [153].

Пройдя широкий коридор, туристы очутились в одном из самых больших гротов, известных под названием Готической Церкви. И совсем не важно, присутствует ли здесь стрельчатый стиль. Просто она восхитительна! Своими природными скульптурными украшениями свода, сталагмитами [154]и сталактитами [155], поддерживающими потолок фантастически изогнутыми колоннами. Выступы скал самых разнообразных форм, покрытые кристаллическими отложениями, то принимают вид настоящего алтаря со всеми украшениями, то вырастают громадным органом с трубами, тянущимися ввысь, то становятся балконом или кафедрой (с которой не раз уже случайные проповедники говорили перед толпой, состоящей не менее как из пяти или шести тысяч слушателей).

Экскурсанты, в их числе и наши путешественники, прошли уже пол-лье, теперь им приходилось двигаться с большим трудом, согнувшись, иногда даже ползком пробираться вдоль узких коридоров в Зал Привидений, где, к большому разочарованию Джовиты Фолей, она не увидела ни одного призрака. Увы, он был ярко освещен факелами, а в баре туристов ждал завтрак. Зал Привидений можно назвать санаторием, принимая во внимание, что его посещают больные, приписывающие воздуху кентуккийских гротов целебные свойства. В этот раз они пришли сюда на целый день и устроились за столом перед гигантским скелетом мамонта (в честь которого эти громадные подземелья и получили название Мамонтовых пещер).

Целебный воздух и калорийная пища сделали свое дело, и туристы с новыми силами устремились к бездонной пропасти — на ее краю стоит Часовня, представляющая собой Готическую Церковь в миниатюре. В бездонную пропасть (она носит название Бездонного Колодца) проводники всегда бросают зажженные бумажки, чтобы освещать мрачные глубины и Кресло Дьявола в одной из стенок колодца, о котором создано столько легенд (да и странно было бы, если б не создали). После утомительного дня экскурсанты не протестовали, когда им предложили направиться по тем же галереям к выходу. Выйдя на свет божий, Джовита заявила, что чудеса Мамонтовых пещер превзошли все границы человеческого воображения.

В последующие пять дней эта милая особа исключительной выносливости и энергии (она утомила большинство экскурсантов и даже самих проводников) решила осмотреть подробно все известные закоулки пещер, сожалея, что не может устремиться за пределы сделанных до сих пор открытий. Ее более хрупкая подруга в конце третьего дня взмолилась о пощаде. Поэтому свои последние путешествия по подземелью Джовита Фолей совершила без Лисси Вэг. Изучив пещеру Храма Гиганта, она направилась в Звездную Комнату, стены которой словно инкрустированы [156]бриллиантами, ослепительно сверкающими в свете факелов; оттуда — в аллею Кливленда — там яркие цветы из красочных минералов узором кружев украшали ее от пола до потолка. Дальше открывался Бальный Зал с белоснежными, точно в инее, стенами. Глядя на Цепь Скалистых Гор — длинный ряд причудливо нагроможденных друг на друга каменных глыб с остроконечными пиками, казалось, что горные цепи Юты и Колорадо пустили свои побеги внутрь земного шара. В Гроте Фей, богатом наносными образованиями, с арками и колоннами, Джовита Фолей не могла отвести очарованного взора от гигантского дерева, вроде каменной пальмы, достигающей своей вершиной самого свода.

Можно было предположить, что после всех увиденных чудес уже ничем нельзя поразить душу неутомимой путешественницы. Но когда девушка вышла из Храма Горана, она не могла сдержать возглас изумления, эхом разнесшийся по каменным переходам. Перед ней несла свои воды река Стикс [157], которая, подобно Иордану [158], вливается в Мертвое море [159]. Проводник пригласил туристов в лодку, и они пустились вниз по течению реки. Если правда, что ни одна рыба не может жить в соленых водах палестинского моря, то про воды большого подземного озера того же никак не скажешь. Там плещутся мириады пещерных рыб, у которых совершенно отсутствуют зрительные органы, подобно другим видам безглазых рыб, плавающих в некоторых реках Мексики.

Так прошли пять дней, и подошел срок получения телеграммы от нотариуса Торнброка. Вечером накануне шестого июня за столом вновь провозглашались тосты, а Джон Гамильтон, следуя правилу губернаторов Америки принимать женщин в число офицеров своих штабов, произвел Лисси Вэг в чин полковника, а Джовиту Фолей в чин подполковника милиции штата Иллинойс. Новоиспеченный «полковник» чувствовал себя несколько смущенным, чего нельзя сказать про другого «офицера», принявшего оказанную ему честь так, точно всегда носил мундир.

— Ну что, — воскликнула Джовита, отдавая честь по-военному, когда девушки остались одни, — вы довольны, полковник?

— Это какое-то безумие! — ответила Лисси. — И, боюсь, кончится плохо.

— Будь добра, замолчи, милая, а то я забуду, что ты мое начальство, и не окажу тебе должного уважения!

Нежно поцеловав подругу, она легла и тотчас же уснула, и ей приснилось, что ее уже величают «генералом».

На следующий день с восьми часов утра перед телеграфной конторой толпилась публика в ожидании телеграммы. Трудно описать волнение всех присутствующих, относившихся с таким участием к двум подругам! Куда-то направит их случай? Будут ли они посланы на одну из окраин Америки? Опередят ли и на сколько своих конкурентов?

Через полчаса ожидания зазвонил звонок телеграфного аппарата. Пришла депеша на имя Лисси Вэг, Кентукки, «Мамонт-отель», Мамонтовы пещеры. Глубокое, можно сказать священное, молчание воцарилось как в самой конторе, так и за ее стенами, когда Джовита Фолей дрожащим голосом прочла: