Пять недель на воздушном шаре

Фергюссон был прав: темная плотная туча в несколько миль длиной уже приближалась с оглушительным шумом, бросая на землю огромную тень; это была несметная орда саранчи. Шагах в ста от «Виктории» вся эта масса опустилась на цветущий ярко-зеленый край. Через каких-нибудь четверть часа саранча поднялась и понеслась дальше, а аэронавты успели еще увидеть издали совершенно голые кусты, деревья и словно скошенные луга. Можно было подумать, что внезапно наступившая зима сковала землю и сделала ее бесплодной.

– Ну, что ты скажешь, Джо? – обратился к нему Фергюссон.

– Что я скажу, мистер Самуэль? Что это очень любопытно и вместе с тем очень естественно.

– Пострашнее ливня и даже града, – заметил Кеннеди.

– От саранчи нет никакого спасения, – сказал Фергюссон. – Бывали случаи, когда жители зажигали леса и даже хлебные поля, чтобы остановить движение этих насекомых, но тут первые ряды бросались в огонь, тушили собой пожар, а затем вся масса саранчи непреодолимо двигалась вперед. Хорошо еще, что в этих странах жители вознаграждают себя за такое опустошение тем, что ловят эту самую саранчу в большом количестве и с удовольствием поедают ее.

– Это, должно быть, те же креветки, но только крылатые. Жаль, что мне не удалось попробовать их: надо все знать, – промолвил Джо.

К вечеру внизу стали проноситься более топкие места, леса сменились отдельными группами деревьев, по берегам Нигера можно было различить табачные плантации и болота, поросшие густой травой. Вскоре на большом острове показался город Дженнэ с двумя башнями глиняной мечети; от миллионов ласточкиных гнезд, облепивших городскую стену, исходило ужасное зловоние. Между домами здесь и там возвышались вершины баобабов, мимоз и финиковых пальм. Хотя была уже ночь, но в городе царило ббльшое оживление. Дженнэ – бойкий торговый центр. Он снабжает всем необходимым Тимбукту. Лодки по Нигеру и караваны по тенистым дорогам перевозят туда все изделия местной промышленности.

– Если б это не затягивало нашего путешествия, – сказал доктор, – я попытался бы спуститься в этот город. Здесь, наверно, нашелся бы не один араб, бывавший и во Франции и в Англии, которого, быть может, и не удивил бы наш способ передвижения. Но остановиться здесь было бы, пожалуй, не очень благоразумно.

– Так отложим это до нашей следующей экскурсии, – смеясь, предложил Джо.

– К тому же, друзья мои, – добавил доктор, – если я только не ошибаюсь, ветер имеет наклонность дуть с востока, а такого случая упускать не надо.

Тут Фергюссон выбросил из корзины несколько ненужных предметов, пустые бутылки и ящик от мяса, и благодаря этому ему удалось поднять «Викторию» в зону, более благоприятствующую его планам. В четыре часа утра первые лучи солнца осветили столицу Бамбара – Сегу. Ее легко узнать: она в сущности состоит из четырех отдельных городов. Своеобразный отпечаток придают ей также мавританские мечети и непрерывное движение паромов, развозящих жителей по различным кварталам. Но аэронавты не имели времени рассматривать эту столицу, и сами не были замечены. Они быстро и прямо мчались на северо-запад, и опасения доктора мало-помалу рассеялись.

– Еще два дня полета с такой скоростью по тому же направлению – и мы будем на реке Сенегал, – объявил он своим товарищам.

– И в дружеской стране? – спросил охотник.

– Не совсем; но, видишь ли, в крайнем случае, если бы наша «Виктория» вдруг сплоховала, мы оттуда могли бы уже пешком добраться до французских владений. Но будем надеяться, что она еще продержится несколько сотен миль; это избавило бы нас от усталости, страхов, опасностей, и мы спокойно добрались бы до западного побережья.

– И это будет конец нашему путешествию! – воскликнул Джо. – Но знаете, что я вам скажу? Если бы не желание рассказать людям обо всем, нами виденном, я предпочел бы никогда не спускаться на землю. А как вы думаете, мистер Самуэль, поверят ли нашим рассказам?

– Как знать, милый мой Джо! Во всяком случае, трудно спорить против фактов: тысячи людей видели, как мы вылетели с одного побережья Африки, и тысячи увидят, как мы прилетим на другое побережье.

– А при таких данных, мне кажется, трудно будет утверждать, что мы не перелетели, через Африку, – отозвался Кеннеди.

– Ах, мистер Самуэль! – с тяжким вздохом проговорил Джо. – Не один раз еще я пожалею о своих камнях из чистого золота! Вот что придало бы вес и правдоподобность нашим рассказам! Только начни я раздавать по грамму золота на слушателя, воображаю, какая толпа собралась бы слушать меня и, пожалуй, восхищаться мной!

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Приближение к реке Сенегал. – «Виктория» продолжает уменьшаться в объеме. – Необходимость облегчать ее. – Марабут Эль-Хаджи. – Паскаль, Венсан, Ламбер. – Соперник Магомета. – Труднопреодолимые горы. – Ружья Кеннеди. – Маневр Джо. – Стоянка над лесом.

27 мая к девяти часам утра местность начала менять свой вид. На покатой равнине стали появляться холмы, указывающие на близость гор. Предстояло перелететь через горную цепь, отделявшую бассейн Нигера от бассейна Сенегала и служившую водоразделом между реками, текущими к Гвинейскому заливу и Зеленому мысу.

Вся эта часть Африки до Сенегала считалась очень опасной. Фергюссон знал это из рассказов своих предшественников – исследователей; здесь в стране негров они вынесли бесчисленные лишения и подвергались бесчисленным опасностям. Многие из спутников Мунго Парка погибли в этих местах из-за вреднейшего климата. Поэтому Фергюссон твердо решил не спускаться в этом негостеприимном крае.

Но он не имел ни минуты покоя. «Виктория» очень заметно сдавала, и приходилось время от времени, особенно когда надо было преодолеть какую-нибудь вершину, выбрасывать наименее нужные вещи. Это проделывалось на протяжении перелета в сто двадцать миль. Эти спуски и подъемы были очень утомительны. «Виктория», как сизифов камень, падала, как только ее удавалось поднять, и вид ее был далеко не прежний. От недостатка водорода «Виктория» вытянулась в длину и бока ее запали. Ветер, ударяя по ослабевшей оболочке, местами смял ее.

Видя это, Кеннеди не мог удержаться, чтобы не спросить:

– Как ты думаешь, Самуэль, нет ли трещины в оболочке «Виктории»?

– Трещины-то нет, – отозвался доктор, – но, очевидно, гуттаперча под влиянием высокой температуры расплавилась, и тафта стала пропускать водород.

– А как же бороться с этой утечкой? – допрашивал Дик.

– Тут ничего нельзя поделать. Единственно, что остается, – это уменьшить наш груз. Будем выбрасывать все, что только можно.

– Что же еще можно выбросить? – проговорил охотник, оглядывая уже достаточно опустошенную корзину.

– Да хотя бы тент, ведь он весит немало.

Джо, поняв, что этот приказ относится к нему, вскарабкался на металлический круг, к которому была прикреплена сетка шара, откуда без труда снял обе части тента и сбросил их вниз.

– Этим тентом можно одеть целое племя, – заметил он, – ведь туземцам требуется не так-то много одежды.

«Виктория» немного поднялась, но скоро стало очевидно, что она снова снижается.

– Давайте спустимся, – сказал Кеннеди, – и посмотрим, что можно сделать с оболочкой.

– Говорю же тебе, Дик, что нет способа ее починить.

– В таком случае, что же нам делать?

– Пожертвовать всем, что не является совершенно необходимым, – ответил доктор. – Я хочу во что бы то ни стало избежать стоянки в этой местности. Вот эти леса, над которыми мы пролетаем, далеко не безопасны.

– Что же там водится, мистер Самуэль, львы или гиены? – с презрительным видом проговорил Джо.

– Получше этого, милый мой: люди, и самые свирепые во всей Африке.

– А откуда это известно? – поинтересовался Джо.

– Да из рассказов бывших здесь до нас путешественников, а также французов. Те, живя в своих колониях на Сенегале, поневоле должны сноситься с окружающими их племенами… При полковнике Федербе была предпринята разведка в глубине страны. Некоторые из посланных туда офицеров, например Паскаль, Венсан, Ламбер, вернулись из своих экспедиций с ценным материалом. Они исследовали страну, находящуюся в излучине Сенегала, там, где война и грабежи оставили после себя одни лишь развалины.