Гай Мэннеринг, или Астролог

- Нет, не так было дело, - сказал кучер почтовой кареты, который, сидя поодаль, следил за его рассказом. - Не в обиду вам будь сказано, мистер Скрей и вся честная компания, только борода у этого колдуна была не больше, чем у вас, господин регент, а на ногах у него были отличные сапоги, да и перчатки у него тоже были, а я в то время уже мог отличить сапоги от чего-нибудь другого.

- Молчи ты, Джок, - сказала хозяйка.

- Эх, да ты-то что обо всем этом знаешь? - презрительно спросил регент.

- Не очень много, это верно, мистер Скрей, но только я жил тогда в двух шагах от аллеи, что к замку вела, и помню, как вечером, как раз в ту ночь, когда молодому лэрду на свет появиться, кто-то к нам в дверь как застукой проводить приезжего в замок. Уж если бы он был такой колдун, так, надо думать, он и без меня сумел бы дорогу найти, а это был мужчина молодой, благородный, хорошо одетый, и походил он на англичанина. И, могу вас уверить, у него и шляпа, и сапоги, и перчатки - все было; словом, одет он был как самый настоящий дворянин. Что верно, то верно, он странно как-то посмотрел на старый замок, и вправду он там что-то ворожил, я об атом слыхал; ну а насчет того, что он исчез, так ведь я же сам держал ему стремя, когда он уезжал, и он дал мне тогда полкроны. А ускакал он на коне, что ему Джордж из Дамфриза одолжил, и звали коня Сэм, и конь был гнедой, чистокровка; помнится, он еще шпатом болел. Коня этого я и раньше видал и после.

- Ладно, ладно, Джок, - примирительным тоном ответил Скрей, - твой рассказ ничем особенно не отличается от моего, я просто не знал, что ты видел этого человека. Так вот, знайте, друзья мои, звездочет этот сказал, что ребенку грозит несчастье, и тогда отец взял к себе в дом ученого богослова, чтобы тот день и ночь неотлучно при мальчике находился.

- Ах, да, его звали Домини Сэмсон, - сказал кучер.

- Это была какая-то бессловесная тварь, - заметил Берклиф, - Мне говорили, что, когда ему пришлось с проповедью выступить, он и двух слов связать не мог.

- Пусть так, - сказал регент, махнув рукой в знак того, что возвращается к прерванному рассказу, - но он денно и нощно был при маленьком лэрде. И, вот, когда мальчику было уже лет пять, вышло так, что лэрд понял свою ошибку и решил изгнать цыган из своих владений. Он приказал им убираться вон и послал тогда Фрэнка Кеннеди их выгонять. Тот с ними грубо обошелся, и ругал их, и проклинал, а они ему тем же отвечали. И тогда эта самая Мег Меррилиз, которая больше всех с дьяволом якшалась, ясно сказала, что и трех дней не пройдет, как Фрэнк ей душой и телом за все заплатит. Я это все доподлинно знаю - мне сам Джон Уилсон, что конюхом у лэрда служил, сказывал, что, когда лэрд домой из Синглсайда ехал, Мег взошла на гору Гибби и грозилась оттуда всю его семью погубить. Уж была ли это вправду Мег или привидение какое, этого Джон сказать не мог, только такого роста и людей-то не бывает.

- Что же, - сказал кучер, - может быть, это и так, я-то этого и знать не знаю, меня в то время здесь не было. Только ведь Джон Уилсон хвастунишка был большой, да и трус к тому же.

- Так чем же все это кончилось? - спросил незнакомец, и в голосе его послышалось нетерпение.

- Ну вот, дело кончилось тем, - сказал регент, - что в то время, когда все глядели, как королевский корвет за контрабандистами гонится, этот самый Кеннеди, неизвестно зачем, сразу вдруг сорвался с места - тут его никакая бы сила не удержала - и поскакал во весь опор в Уорохский лес. На пути он повстречал маленького лэрда - тот с наставником своим гулял, - схватил ребенка и поклялся, что если на него напустят чары, то и ре-бен9К с ним пропадет; воспитатель бежал за ним что было мочи и почти что не отставал от них, потому что бегал он очень прытко, и вдруг он видит: Мег, цыганка, или дьявол в ее образе, выскакивает из-под земли и вырывает ребенка из рук Кеннеди. Тогда тот разъярился и шпагу выхватил. Нечестивцам ведь и сам дьявол не страшен.

- Да, это истинная правда, - сказал Джок.

- Ну так вот, она схватила его и сбросила как камень вниз со скалы на Уорохском мысу. Под этой скалой его в тот же вечер и нашли, но что случилось с малюткой, этого я, по правде говоря, не знаю, только священник, что у нас тогда был (сейчас ему получше место дали), думает, что ребенка просто увезли на время в страну фей.

В некоторых местах этого рассказа незнакомец слегка улыбался, но, прежде чем он успел что-нибудь сказать в ответ, послышался топот копыт, и развязный, щеголеватый лакей с кокардой на шляпе быстро вошел в кухню, громко говоря: "Потеснитесь немножко, добрые люди". Но стоило ему заметить незнакомца, как он сразу превратился в скромного и учтивого слугу, мгновенно снял шляпу и подал своему хозяину письмо.

- Семья Элленгауэнов в большом горе, сэр, и они не могут никого принять.

- Я это знаю, - ответил его господин. - А теперь, сударыня, раз уж вам не приходится ждать гостей, может быть вы разрешите мне занять ту комнату, о которой вы говорили?

- Разумеется, сэр, - ответила миссис Мак-Кэндлиш и поспешила посветить гостю с назойливой суетливостью, присущей в таких случаях хозяйкам.

- Послушай-ка, молодчик, - сказал церковный староста лакею, наливая стакан водки, - тебе не худо было бы выпить после такой дороги.

- Верно, сэр, благодарю вас; за ваше здоровье, сэр.

- Но кто же такой твой хозяин?

- Кто тот господин, который только что здесь был? Это знаменитый полковник Мэннеринг, сэр, из Ост-Индии.

- Что, тот, о ком писали в газетах?

- Да, он самый. Он освободил Кудиберн, и защищал Чингалор, и разбил главного вождя маратхов Рама Джолли Бандлмена [c95], я был с ним почти во всех сражениях.

- Господи боже мой, - вскричала хозяйка, - надо скорее спросить, что он захочет на ужин! А я-то еще принимала его в такой тесноте!

- Эх, полноте, мамаша, ему тут еще лучше. Вам на всем свете не сыскать человека проще, чем наш полковник; впрочем, в нем есть что-то, должно быть, и от самого дьявола.

Разговор, которым закончился этот вечер, мало интересен для нашего читателя, и мы, с его позволения, перейдем теперь в зал.

Глава 12

Людское мненье - глиняный божок,

Людьми же обращенный против бога.

Не бог ли запретил кровопролитье?..

А ради славы убиваем мы.

Кто честен, тот не слушает молву

И клеветой не запятнает друга.

Да, тот силен, кто подлости в себе

Страшится, а от чьей-то пострадав

Страданье стерпит.

Бен Джонсон [c97]

Полковник в раздумье ходил взад и вперед по залу, когда заботливая хозяйка снова заглянула туда, чтобы узнать, что ему будет угодно. Заказав себе ужин и стараясь всячески поддержать "интересы ее заведения" своим выбором, он попросил ее на несколько минут остаться с ним.

- Если только я хорошо понял все, что здесь говорили, - сказал он, - то выходит, что Бертрам потерял сына, когда тому исполнилось пять лет.

- Да, сэр, это доподлинно так было, хоть об этом и самые разные толки идут да пересуды, и каждый, у огня сидючи, свое рассказывает, вроде как и мы все сегодня. Но мальчик действительно пропал, когда ему пять годиков минуло, как ваша милость изволили сказать, а леди в то время была в положении, и когда ей об этом проговорились, она, бедная, не выдержала и в ту же ночь преставилась. Да и лэрду с тех пор уж не жизнь была, он на все рукой махнул; правда, когда мисс Люси подросла, она попробовала в доме порядок навести, но только что она могла, бедняжка, сделать? А теперь вот они и без дома и без земли остались.

- Может быть, вы вспомните, какое это было время года, когда мальчик пропал?

Хозяйка подумала немного, что-то припоминая, а потом ответила, что она "хорошо помнит, когда это было", и привела несколько дат, по которым можно было установить, что это было в начале ноября 17., года.