Зов ангела

— Конечно, дорогой, — ответил он, сам включив телевизор пультом дистанционного управления, и воспользовался тем, что его сын погрузился в очередную серию «Губки Боба», чтобы сесть перед монитором и возобновить изучение «досье Диксон».

Среди документов, которые ему оставалось просмотреть, находился заархивированный видеофайл, и он запустил его, надев наушники. Картинка не была отличного качества. Без сомнения, фильм сняли на телефон или на цифровую камеру середины 2000-х. Но звук был вполне нормальным.

На переднем плане была видна Маделин с закрытыми глазами. Лежа на больничной койке, она, казалось, все еще находилась в коме или как минимум глубоко спала. Затем человек, державший камеру, поставил ее на тумбочку и навел на самого себя. Это был темноволосый мужчина, мужественный, с квадратным лицом и темными усталыми глазами.

— На этот раз ты справишься, Мэдди… — начал он тихим голосом.

Джонатан сразу понял, что это был Дэнни Дойл…

* * *

Париж

Шикарный «Порше Панамера» остановился у ресторана в половине двенадцатого. Жорж ЛяТюлип оставил свою машину и вручил ключи привратнику.

Сидя за стеклом кафе, Маделин прищурилась, чтобы лучше его рассмотреть. Он был немного старше, чем на фотографиях, но выглядел все еще хорошо: бодрая походка, спортивная фигура. Виски Жоржа, конечно, слегка серебрились, но не так сильно, чтобы его можно было отнести к категории «старый щеголь».

Она решила не торопиться и понаблюдать. Учитывая время, когда он прибыл в ресторан, ЛяТюлип наверняка больше занимался связями с общественностью, чем кухонными печами. Она была уверена, что на работе он долго не задержится.

Чем ближе было обеденное время, тем больше заполнялся «Орленок» — небольшое кафе, где она нашла себе убежище. Хозяйка спросила, не хочет ли она что-нибудь съесть, и она согласилась, чтобы не лишиться наблюдательного пункта. Она заказала блюдо дня. Меню тут, конечно, было не таким, как на другой стороне улицы, но Маделин чувствовала такой голод, что буквально проглотила «тулузскую колбаску с тимьяном и засахаренным луком».

Она опять была в своей стихии: укрытия, слежки, догадки, питание на ходу… Впрочем, она еще пыталась подвести черту под всем этим, но старые рефлексы возвращались со страшной скоростью. Что она хотела себе доказать? Что не потеряла чутье? Что еще в состоянии распутывать нити тайн?

Это возбуждало ее, но и страшило тоже. Более двух лет она потратила, — чтобы стереть свое прошлое, и теперь боялась, что оно возродится, словно игрушечный чертик из коробки. Она была похожа на ширяльщика или алкоголика: те никогда полностью не выздоравливали и могли снова вернуться к своему при малейшем искушении.

При воспоминаниях о прошлом на глаза Маделин навернулись слезы. Держать скорбь на расстоянии и особенно не начинать снова думать об Элис. Последнее расследование кинуло ее на дно пропасти. Она пришла в себя в больнице после двух дней комы, связанной с неудавшейся попыткой самоубийства. Когда она открыла глаза, у нее в руке был мобильный телефон. Словно пьяная, она безучастно посмотрела на экран. На тумбочке, рядом с простым букетиком фиалок, стоял конверт, из которого она вынула визитку:

«Всегда есть выбор»

Береги себя

Дэниел

Она опять посмотрела на телефон и обнаружила, что кто-то воспользовался им как камерой. Она включила воспроизведение записи, на экране появилось лицо Дэнни. Маделин никогда не видела его таким уставшим и таким «человечным».

— На этот раз ты справишься, Мэдди… — начал он тихим голосом.

* * *

— На этот раз ты справишься, Мэдди, но это не мой случай. Я знаю фараонов: они не очень отличаются от таких типов, как я. Я знаю, что в итоге многие идут тем же путем разочарования: путем, что погружает в темноту, в насилие, боль, навязчивые идеи, смерть…

Я знаю, ты и спишь со своим пистолетом. Я знаю, что ты полна страха. Я знаю, что твои ночи беспокойны, населены призраками, трупами и демонами. Мне знакома эта твоя решимость, но и эта темнота в тебе — тоже. Это сидело в тебе, когда ты была еще подростком, и твоя работенка лишь все усилила. Но она еще и превратила тебя в живого мертвеца. Ты потеряла свою чистоту, свежесть и сияние. А теперь единственный свет, что зажигается в тебе, — это преследование. По сути, ты не слишком отличаешься от матери этой девчонки, которая так привязана к своему крэку. Ты стала стервятником, наркоманкой, которой необходимы охота и аресты, чтобы получить свою порцию адреналина. Это твой удар, твоя доза, твоя вспышка. Этим ты колешься, от этого ты и умрешь…

Дэнни замолчал, сделав вид, что подбирает слова, закуривая сигарету. Дело происходило в больнице, где курение, конечно же, было запрещено, но такого рода правила, если они и стоили чего-то для простых смертных, не касались такого типа, как Дойл.

— Ты жаждешь правды, — продолжил он, — но эти поиски абсолюта тебя подтачивают, и ты никогда не остановишься. После Элис будут другие смерти, другие расследования, другие преступники, которых надо будет ловить… И каждый раз будешь ощущать все большую и большую меланхолию, одиночество и потерянность. Ты хочешь уничтожить зло, но оно плевать на тебя хотело. Оно тебя уничтожит и оставит одну, вот и все. Зло всегда побеждает, поверь мне…

Ты проходишь мимо своей жизни, Мэдди. Надо вырваться из этой спирали, прежде чем ты рухнешь в пропасть, из которой уже не сможешь вернуться.

Я не хочу, чтобы ты жила так. Я не хочу, чтобы тебя всю перемололо.

Выбирайся из этого квартала, Мэдди. Выбирайся из этого гребаного города. Живи своей мечтой. Переезжай в Париж. Открой тот самый цветочный магазин, о котором ты всегда говорила! Не оставляй все это химерой. Ты ведь даже нашла ему название, я помню… Что это? Название старой французской песни, мне кажется: «Чудесный сад»…

Фраза осталась незаконченной. Дэнни расстегнул пуговицу рубашки и сделал несколько нервных затяжек, отвернувшись от объектива. Он потер глаза, вздохнул, поискал что добавить, поднес руку к аппарату, чтобы его выключить, но затем передумал. Он был похож на отчаявшегося человека. Слеза усталости неожиданно скатилась по его щеке. Он неуклюже вытер ее, как-то почти по-детски. Дэнни не должен был много плакать в своей жизни. В конце концов он просто пробормотал:

— Я люблю тебя.

Потом изображение скакнуло и стало размытым.

И Маделин инстинктивно поняла, что Дэнни умер.

Лежа на больничной койке, она посмотрела на букет фиалок и снова на визитку. На ее оборотной стороне она обнаружила ряд чисел — номер телефона, который она набрала. Это оказался банк в Швейцарии. Она назвалась, и ей сказали, что на ее имя был открыт счет с зачислением на него суммы в 300 тысяч евро.

* * *

Сан-Франциско

Изображение скакнуло и стало размытым.

В течение нескольких секунд Джонатан пораженно смотрел на экран, испытывая, несмотря ни на что, своего рода восхищение этим бандитом.

«Этот Дэнни Дойл… Какой странный тип…»

Что стало с ним за прошедшие два с половиной года?

В наши пугающие времена большинство вопросов быстро решается благодаря Интернету. Вот и теперь Гугл дал практически мгновенный ответ.

УЖАСНОЕ ОТКРЫТИЕ НА ОКРАИНЕ МАНЧЕСТЕРА

Статья датирована 10 июля 2009 года, через день или два после того, как была сделана видеозапись. Дэнни не блефовал: он знал, что находится в смертельной опасности. Журналист объяснил, что труп крестного отца преисподней Дэнни «Даба» Дойла был найден с отрезанными руками и ногами и все его зубы были вырваны щипцами. Банда украинцев жестоко ему отомстила…

Это новое открытие заставило его содрогнуться. Джонатан вернулся к меню своего компьютера. Там оставался лишь один непросмотренный документ — файл в формате JPG, фотография. Он скользнул курсором по экрану, кликнул на изображение, и кровь в его венах застыла.