Непримиримые влюбленные

– Подожди бала, он выслушает тебя, – советовали те, кто жалел ее. – Он любит тебя, Мэдлин, он, конечно, все поймет.

Всю следующую неделю Мэдлин жила в ожидании бала. Она знала, что Доминик будет там, – его родители выступали организаторами торжества.

Если бы Вики была дома, она бы наставила ее на путь истинный, и Мэдлин не рискнула бы отправиться на бал. Но Вики училась в университете и даже не знала, что натворили Доминик и ее лучшая подруга.

Наступил вечер бала. Когда дочь спустилась вниз, Эдвард Гилберн испуганно посмотрел на нее. Мэдлин выглядела принцессой в шелковом платье лимонного цвета. Облегающий лиф подчеркивал пышную грудь и тонкую талию. Длинная юбка в несколько слоев прозрачного шифона легкими волнами падала вниз. Распущенные волосы шелковистыми прядями покрывали плечи. Она была очаровательна в своей пугающей хрупкости и беззащитности. На бледном, без всякой косметики лице жили только глаза.

Они приехали в клуб, как оказалось, последними. Первый, кого увидела Мэдлин, был Доминик. Он танцевал с красивой белокурой девушкой в кроваво-красном бархатном платье.

Жало ревности вонзилось ей в сердце. Нина сжала ее холодную руку, и Мэдлин ощутила взгляды, с жадным любопытством устремленные на нее со всех сторон. Атмосфера была наэлектризованная, все ждали сцену, которую Мэдлин закатит своему жениху.

– Не волнуйся, – тихо сказала Мэдлин Нине в ответ на ее испуганный взгляд. – Я не собираюсь устраивать скандал.

Она действительно вела себя так, словно ничего не случилось. Не обращая внимания на злорадные взгляды, Мэдлин смешалась с толпой, с кем-то поговорила, кому-то улыбнулась и подошла поздороваться с родителями Доминика. Они тоже решили делать вид, что все в порядке. Последовали, как всегда, объятья и поцелуи. Мэдлин немного постояла с ними, беседуя Бог знает о чем. Она вдруг подумала, что, возможно, Стентоны и не знают, что произошло между ними.

Волнение в зале постепенно улеглось. Мэдлин переходила от одной группы гостей к другой – взрыва бомбы не последовало. Она внимательно следила за Домиником – где он, что делает. Сердце билось неровными толчками, воздух с трудом проходил сквозь сдавленное горло.

Больше часа Доминик не обращал на нее никакого внимания. Когда он наконец-то подошел к ней и сдержанно пригласил танцевать, она почувствовала облегчение.

Он повел ее в танце, она молчала, во рту пересохло, глаза расширились. Кожа вибрировала от прикосновения его рук.

– Я танцую с тобой по требованию отца. Он хочет избежать скандала, – сказал он ей напрямик. – Поэтому ничего не воображай.

– Я люблю тебя, Доминик, – хрипло прошептала Мэдлин.

– Ты даже не знаешь истинного значения этого слова, – насмешливо возразил он и холодно добавил: – Между нами все кончено, Мэдлин. Сделай хоть одно доброе дело в твоей сумасбродной жизни: не устраивай сцен, если не ради нас, то хотя бы ради наших родителей.

– Позволь мне хотя бы сказать, что я признаю свою вину, – взмолилась Мэдлин, с испугом глядя в холодное, застывшее лицо Доминика. – Мне кажется, я была немного не в себе в тот вечер…

– Не хочу ничего знать, – отрезал Доминик. – А твои юные дружки довольно скучная публика, чтобы не сказать больше. Хочу дать тебе совет, Мэдлин: оставь взрослых в покое, играй в свои игры с молодыми, такими, как тот юнец, которому ты предлагала себя в тот вечер. Они бывают неловкими, многого не умеют, но быстро приведут тебя в возбуждение. А тебе только это и нужно, пока. Потом будут новые приключения.

– Как ты жесток! – Перемена в Доминике привела ее в отчаяние. Ей казалось, она катится в пропасть. Они кружились по залу, а его резкие слова били без промаха, и рука Доминика больно впивалась в ее тело, лишая ее способности думать, дышать и даже чувствовать. Мэдлин не замечала, что глаза ее полны слез.

– Я не обещал любезничать с тобой, Мэдлин, – сквозь зубы прошипел Доминик. – Только станцевать один танец, черт побери!

– Тогда оставь меня. – Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее. – Мне не нужна благотворительность.

Т – О нет, – прошипел Доминик, – ты дотанцуешь до конца. Ты достаточно унижала меня!

– А ты не унизил меня в тот вечер? – огрызнулась она. Ей уже не хотелось плакать, ее душил гнев.

– Тем, что не взял предлагавшееся мне по дешевке? – съязвил Доминик. – Ведешь себя как шлюха, с тобой и обращаются как со шлюхой. А у тебя это здорово получается, Мэдлин, очень здорово! Не вздумай повторить! – предупредил он. Мэдлин вскинула голову, глаза мрачно горели на бледном лице. – Не устраивай сцен, иначе будет хуже.