Древо жизни. Книга 2

– Да брось ты! Никто над тобой не смеётся. Действительно, Джонни часто уезжает. – Он взял Лациса за руку и отвёл на место.

– Извините меня великодушно! – попросил он прощения у Джонни. – Я вас не так понял! – Он уронил голову и закрыл глаза. Чувствовал он себя прескверно. Щеки одеревенели, комната, казалось, покачивается и вместе с ней покачивается стол. Захотелось спать.

Очнулся он лёжа на диване, Ворот рубашки и ремень на брюках расстёгнуты. Веселье в комнате было в полном разгаре. К мужским голосам присоединился звонкий смех женщин.

Он поднялся, сел и осмотрелся. Первое, что увидел, бросило его в жар. Это была Эльга. Полураздетая, она сидела на коленях у Джонни.

– Не тронь её! – Лацис, несмотря на опьянение, пружиной взвился и нанёс Джонни удар правой рукой в челюсть. Тот слетел со стула.

– Ты что?! – вскочил Бэксон.

– Убью! – закричал Лацис, хватаясь за ножку стула. В следующее мгновение он получил удар по голове и потерял сознание.

СЮЗАННА – ЭЛЬГА

Лацис очнулся и застонал.

– Сейчас, сейчас, – послышался издали голос.

Он почувствовал, что ему в руку вонзилось что-то острое и холодное. Сознание прояснилось. Он увидел над собой склонившееся лицо Альтермана.

– Ну вот, отлично! Сейчас все пройдёт, – участливо проговорил тот.

– Эльга! Где Эльга? – Лацис попытался встать, но доктор мягко и решительно воспрепятствовал этому, прижав руками его плечи к высоко взбитой подушке. Лацис услышал, вернее, почувствовал, что дверь в комнату отворилась и кто-то вошёл.

– Ну как, очухался? – услышал он голос Бэксона.

Тот подошёл поближе.

– Ну, не ожидал от тебя, старина, – укоризненно проговорил Бэксон, увидев, что Лацис уже пришёл в себя. – Напился, как свинья, полез драться. На что это похоже? Испортил всем вечер.

– Где Эльга? Куда вы её дели?

– Ты что, бредишь? Откуда здесь может быть Эльга? Ты же знаешь, что она во Флориде.

– Не ври! Вы её привезли сюда. Она с Джонни. Я видел.

Бэксон вдруг начал безудержно хохотать.

– Все ясно! – все ещё продолжая всхлипывать от смеха, проговорил он, обращаясь к доктору. – Это он спьяну вечером принял ту девчонку, что была с Джонни, за свою дочь. Теперь я понимаю. Ох, не могу! Бедный Джонни так и слетел со стула. Слушай, – это уже к Лацису, – а тебе, оказывается, совсем нельзя пить, в следующий раз ты можешь принять Клару за свою двоюродную бабушку…

Альтерман, поняв, о чем идёт речь, тоже захохотал.

– А вообще, должен признать, девчонка похожа… чем-то напоминает Эльгу!

– Ты врёшь! Это была Эльга! – Лацис снова застонал, но уже от сознания собственного бессилия.

– Ну это мы сейчас легко установим. Ты сам убедишься. – Он подошёл к двери и громко позвал: – Клара! Клара! Где ты там? Поди сюда! – и через минуту: – Приведи ту, что вчера была с Джонни.

– Сюзанну?

– Ты думаешь, я помню, как их зовут? Такая тёмная, шатенка, высокая.

– А! Сейчас, сейчас.

– Я пойду, пожалуй? – Альтерман взял с тумбочки шприц и положил его в футляр.

– Он больше ничего не выкинет?

– Можешь быть спокоен! Небольшое сотрясение мозга. Джонни немного перестарался. Скоро пройдёт. Но денёк—другой следует полежать.

– Ну, поправляйтесь. Днём я зайду, проведаю, – Альтерман слегка сжал Лацису руку и удалился.

– Ну, ты и напугал меня вчера. Ещё немного, и проломил бы мне башку. Что это на тебя нашло? А, вот и Сюзанна! Иди сюда, детка, – он взял вошедшую девушку за руку и заставил сесть на стул возле кровати.

– Побудь с ним этот день. И смотри, поласковее. А я пойду, у меня ещё куча дел. Вечером я к тебе заскочу. А пока лежи. Поесть тебе принесёт Клара.

Лацис смотрел во все глаза на сидящую рядом девушку. Это была Эльга! Те же черты лица, те же волосы и глаза, та же осанка.

– Эльга!

– Я не Эльга, – ответила девушка с лёгким итальянским акцентом. – Меня зовут Сюзанна.

– Покажи левую руку! – потребовал Лацис. На левом предплечье у Эльги был небольшой шрам, который она получила в детстве, упав с дерева и глубоко поцарапав руку об его острый сук.

Не понимая, чего он хочет, девушка подала руку. Лацис быстро осмотрел её. Шрама не было. Это, ясно, не Эльга. Но Лацис, как ни странно, не почувствовал облегчения. Глядя на Сюзанну, он не мог отделаться от ощущения, что перед ним на стуле сидит его собственная дочь. Он закрыл глаза.

Сюзанна, решив, что гость хочет спать, поднялась с намерением выйти, но он удержал её.

– Не уходи!

Сюзанна покорно села.

– Ты давно здесь? – спросил он, стараясь не глядеть ей в лицо.

– Уже три месяца…

– Как я тебя раньше не заметил? – сказал он, чтобы что-то сказать.

– Нас никуда не пускают. А вы тоже к нам не приходите, – просто ответила Сюзанна.

– Откуда ты знаешь, что я не прихожу?

– Девочки говорили…

– Как ты сюда попала?

– Как все! – она пожала плечами. – Попалась на приманку.

– Приманку? Чем же тебя приманили? Кстати, ты откуда?

– Из Милана. А приманили просто. Объявлением. В газете было помещено объявление, что для съёмок фильма требуются молодые и красивые девушки. Вот я и пошла. Там уже была очередь. Джонни, он играл роль режиссёра будущего фильма, отобрал десять человек и предложил подписать контракт на два с половиной года. Потом он сказал: проявившие талант могут рассчитывать попасть в Голливуд. Контракт был очень выгодный. Платили в три раза больше, чем я могла надеяться заработать. Я работала гидом, – пояснила она. – Ну, а кроме того, какая женщина не мечтает стать кинозвездой? Фильм назывался «Девы солнца», это про древних инков. Джонни тогда объяснил, что именно поэтому требуются особенно красивые девушки на роль этих дев. Съёмки должны проводиться, естественно, в Южной Америке. Через день после подписания контракта я простилась с родителями, обещала писать, и мы вылетели самолётом в Южную Америку. И вот я здесь.

– А другие девушки?

– Здесь, со мною.

– И вы не протестовали, когда узнали, куда и зачем вас привезли?

– Протестовали… – она горько усмехнулась. – Здесь умеют быстро гасить любые протесты.

– Вас били? – догадался Лацис.

– Нет! Хуже. Что ж, расскажу, если вас интересует техника, – голос её наполнился ненавистью. – Проще простого: привязывают левую кисть руки к левой стопе, то же самое с правой. Потом начинают измываться, насилуют сразу несколько человек нескольких девушек в одной комнате. Обычно этого достаточно. Если не помогает, то запирают на сутки в тесный ящик, где находишься в скрюченном положении. Когда вытаскивают, то не можешь разогнуться. Затем опять насилуют. Вот и вся техника обработки первичного материала, как с юмором говорит Джонни. Неправда ли, очень остроумно?

– И ты?

– А как все! И в ящике сидела тоже! – она замолчала и долго сидела молча. Молчал и Лацис.

Чаще всего человек, чувства которого оскорблены, приходит в возбуждение. Возбуждение толкает его на действие, действие часто необдуманное, опрометчивое. Иногда же, когда оскорбление превышает некоторый допустимый предел, вместо возбуждения приходит удивительное спокойствие. Мозг работает чётко. Действия становятся обдуманными и стремительными. Но это свойство дано немногим.

– Вы меня за кого-то приняли? – услышал он голос Сюзанны.

– Да, за дочь. Вы на неё очень похожи.

– А… – протянула Сюзанна. – Тогда все понятно. А то я думала, что за сумасшедший рыцарь набросился на Джонни… А вы славно ему врезали. Если бы я могла так… Я принесу вам поесть, – она встала и вышла.

Лацис задумался. Он решил бежать. То, что говорил ему Бэксон о задачах и целях партии, что представлялось раньше логичным и единственно возможным (пока не выходило за грани абстрактного рассуждения), теперь предстало во всей наготе фальши и ужаса. Судьба девушки, столь разительно похожей на его дочь, вдруг заслонила от него все остальное, все мировые проблемы, политику, судьбу далёких будущих поколений. Они представлялись ему чем-то плоским, нереальным, как рисунок на ватмане, и этому рисунку противостоял живой образ, в своей ощутимой плоти и естестве. Лацис знал, чем может кончиться побег для него лично. Смерть всегда страшна. Даже для героев. Но есть моменты, когда она отходит на второй план, уступая место более значительному. У партии длинные руки. Лацис не тешил себя надеждой, что если ему даже удастся достичь населённых мест, он будет в безопасности. Но об этом можно подумать потом. Что будет потом, он ещё не представлял. Но одно было ясно: необходимо бежать. Он знает достаточно много, ему поверят. Уже раскрытие тайного производства оружия даст основание для решительных действий против партии.