Эхо-парк

Некоторое время О'Ши с особым пристрастием переводил взгляд с одного детектива на другого, желая убедиться, что те понимают всю серьезность положения. На карту была поставлена его предвыборная кампания, да и вся политическая карьера. Теперь и то и другое зависело от сохранности Рейнарда Уэйтса.

- Мы готовы ко всему, - заверил его Оливас.

Однако выражение озабоченности не исчезло с лица О'Ши.

- Вы обеспечите присутствие патрульных полицейских?

- Не думаю, что это необходимо: полицейская форма привлекает внимание, - возразил Оливас. - Мы сумеем справиться своими силами. Но если вы настаиваете, то это можно обеспечить.

- Да, было бы нелишне.

- В таком случае нет проблем. Мы договоримся, чтобы нас сопровождала машина от городской полиции либо пара судебных приставов из тюрьмы.

О'Ши кивнул в знак одобрения.

- Тогда приступим?

- Еще одно, - произнес Босх. - Мы со своей стороны не можем сказать, кто именно ожидает нас в комнате для допросов, но абсолютно уверены, что имя и фамилия этого человека не Рейнард Уэйтс.

На лице О'Ши появилось удивление. Оливас застыл с приоткрытым ртом и подался вперед.

- Но мы идентифицировали его по отпечаткам пальцев! - воскликнул он. - В прошлый его арест.

- Да, я знаю, - ответил Босх. - Но вы, конечно, помните, что когда его взяли четырнадцать лет назад за подозрительное праздношатание, он сначала назвался Робертом Саксоном, одновременно указав датой рождения 1975 год, третье ноября. Это же самое имя он использовал и годом позже, когда звонил по делу Жесто, только тогда сообщил уже другой год рождения - 1971-й. Однако вспомните: когда в первый раз его отпечатки сравнили с компьютерной базой данных управления автотранспорта, то отпечаток большого пальца идентифицировал его как Рейнарда Уэйтса, 1971 года рождения. Таким образом, мы имеем один и тот же месяц и день рождения, но разные годы. При этом, когда ему представили улику в виде отпечатка большого пальца, он охотно согласился с именем и фамилией Рейнард Уэйтс, заявив, что ранее представил фальшивые данные, надеясь сойти за несовершеннолетнего. Все это отражено в его досье.

- Да, но куда все это нас ведет? - нетерпеливо спросил О'Ши.

- Позвольте мне закончить. Тогда он получил за свое подозрительное праздношатание, с прицелом на взлом, всего лишь испытательный срок, поскольку это было его первое правонарушение. В автобиографии, которая содержится в отчете о прохождении испытательного срока, он утверждает, что родился и вырос в Лос-Анджелесе, не так ли? Мы только что побывали в городском архиве. Там нет записи о рождении в Лос-Анджелесе Рейнарда Уэйтса - ни в указанную дату, ни в какую-либо иную. Имеется множество родившихся в Лос-Анджелесе Робертов Саксонов, но ни один из них не родился третьего ноября ни одного из упомянутых годов.

- Короче говоря, - заключила Райдер, - мы не знаем, кто этот человек, с которым сейчас собираемся вести переговоры.

О'Ши отодвинулся от стола, встал и принялся мерить шагами просторный кабинет.

- Итак, вы хотите сказать, что управление автотранспорта имело в своей базе данных фальшивые отпечатки или произошло какое-либо недоразумение?

Босх повернулся на стуле, чтобы видеть прокурора.

- Я хочу сказать, что этот человек, кем бы он ни являлся на самом деле, мог пойти в управление автотранспорта и свободно выправить себе фальшивое удостоверение. Что требуется для получения водительских прав? Подтверждение возраста. В те времена вы могли без проблем приобрести себе на Голливудском бульваре липовое удостоверение личности и свидетельство о рождении. Он мог также подкупить сотрудника управления автотранспорта, имел и много других возможностей. Главное, что в городском архиве не зарегистрировано, что данный человек родился в Лос-Анджелесе, как он утверждает. Эта ложь ставит под сомнение и все остальное.

- А если ложь состоит только в этом? - предположил Оливас. - Может, он все-таки Уэйтс, но солгал о месте рождения. Это как, например, если родился в Риверсайде, то говоришь всем, что ты из Лос-Анджелеса.

Босх покачал головой. Ему не показалась убедительной логика Оливаса.

- Имя фальшивое, - с нажимом проговорил он. - Заимствовано у персонажа средневекового фольклора, известного как Рейнард-лис. Соедините имя с фамилией и получите: «Молодой лис поджидает». Понимаете? Вам не убедить меня, что он получил такое имя при рождении.

В комнате воцарилась тишина.

- Ну, не знаю, - с сомнением промолвил О'Ши. - Представляется несколько неестественным… все эти средневековые аллюзии.

- Неестественно лишь потому, что мы не можем припереть его к стенке, - возразил Босх. - Мое мнение: более неестественно, если это его подлинное имя.

- Что вы имеете в виду? - спросил Оливас. - Он изменил имя и продолжает им пользоваться, хотя за этим именем тянется криминальная биография? Бессмыслица.

- Да, смысла маловато. Но мы не знаем, какая история кроется за всем этим.

- Ладно, что вы предлагаете?

- По правде сказать, немногое, - ответил Босх. - Я просто затрагиваю данный вопрос. Но убежден: нам следует затронуть его и при допросе. Надо попросить подозреваемого назвать по всей форме свою имя и фамилию, дату и место рождения. Будто это рутинная процедура, с которой начинается допрос. Если он назовется Уэйтсом, тогда, вероятно, нам удастся в будущем поймать его на лжи и предъявить обвинение за все сразу. Вы ведь говорили, что таковы условия сделки: если он в чем-либо соврет, то погорит во всем. Мы имеем возможность обернуть это условие против него.

О'Ши стоял возле журнального столика, за которым сидели Босх и Райдер. Босх обернулся и наблюдал, как прокурор принимает решение.

- Не вижу, как это может повредить, - наконец произнес О'Ши. - Затронем этот вопрос, но пока оставим без последствий. Затронем как бы между прочим, в порядке процедуры. Позже мы сумеем вернуться к нему, если выясним нечто большее.

Босх посмотрел на Райдер:

- Тебе начинать - ведь сначала пойдет дело Фицпатрика. Твой первый вопрос может касаться имени.

- Хорошо, - согласилась она.

О'Ши, обойдя стол, вернулся на свое место.

- Итак. Мы готовы? Пора идти. Я постараюсь присутствовать столько, сколько позволит мое расписание. Не чувствуйте себя задетыми, если иногда я буду вставлять свой вопрос.

Босх поднялся со стула. Райдер последовала его примеру, за ней - Оливас.

- И последнее, - добавил Босх. - Вчера мы узнали историю о Морисе Своне, которую вам, коллеги, вероятно, следует послушать.

Босх и Райдер пересказали то, что поведал им Эйбл Пратт. К концу повествования Оливас смеялся, изумленно тряся головой, а по лицу О'Ши Босх мог заключить, что тот пытается вспомнить, сколько раз в суде обменивался рукопожатиями с Морисом Своном. Наверное, прокурор волновался по поводу своего возможного политического фиаско.

Босх первым направился к выходу. Он чувствовал, что в нем нарастает странная смесь возбуждения, ужаса и отвращения. Он был взбудоражен, понимая, что вот-вот наконец узнает, что же много лет назад случилось с Мари Жесто. И одновременно он страшился этого знания. И того, что подробности, какие ему скоро предстоит услышать, лягут на него тяжким бременем. Бременем, которое Босху придется передать и ожидающим в Бейкерсфилде безутешным отцу и матери.