Выбор

Наивные хлопали глазами и удивлялись, а «хрупкая оболочка» злилась.

— Отто, — схватила я полугнома за грудки, когда очередная группа интересующихся удалилась, — я тебе что, диковинный зверек в зоопарке?

— Почти, — восторженно ответил лучший друг. — Еще никто из наших теоретиков, более того — практиков женского пола, не был замечен в подобных деяниях. Я рассказываю подробности твоей славной битвы всем желающим, и они хотят с тобой познакомиться!

— Почему-то со мной хотят познакомиться только младшекурсники, — подобрела я, забирая свою часть прибыли.

— Потому что старшекурсники тебя все знают или, во всяком случае, наслышаны. Если честно, то они слабо верят во всю эту историю.

— Слава Небесным Силам! А то я уже начала бояться, что меня на дуэль вызовут.

Отто спрятал глаза. Я похолодела от нехорошего предчувствия.

— Что?

— На самом деле они хотели вызвать тебя на дуэль…

— Что? Что?! Я предупреждаю тебя: если ты примешь вызов, то сам и будешь сражаться!

— За кого ты меня принимаешь! — возмутился полугном. — Как я могу решать за тебя такие вещи! Я всего-навсего организовал тотализатор.

— Можешь ставки не принимать! — разъярилась я. — Я ни с кем сражаться не буду!

— Почему? Возьмем еще пару артефактов…

— Потому что я боюсь! Понял, дурья твоя башка? Я боюсь! Я не боевой маг и не маг-практик! Мое дело — магическую энергию направлять, а не живым мертвецам головы откручивать!

— Отгрызать, — поправил Отто. — Отгрызать зубами. Ходит такая байка.

— Я слышала уже! И чтоб никаких больше экскурсий! А то я за себя не отвечаю!

Я заперлась в комнате и принялась строчить письмо Ирге, жалуясь на всех и вся. Хотя чаще всего вдохновение писательства покидало меня уже через три кое-как нацарапанных строчки, но это совсем не относилось к жалобам. Страдать о своей невинно загубленной жизни я могла часами и на многих страницах.

За этим занятием меня и застала Илисса…

— Так что нашим рассказать? — догрызая последнее печенье, прервала она затянувшееся молчание.

— Что ты очень похожа на своего брата, — сказала я. — Он тоже как приходил в мою комнату, так и съедал все, что плохо лежит. А потом находил то, что хорошо лежит, и тоже съедал.

— А что у тебя еще есть? — заинтересовалась Илисса.

— Ничего, — ответила я, радуясь, что девушка не такого высокого роста, как ее брат, и заглянуть на верхний шкафчик не сможет.

— Хорошо, — смирилась сестра некроманта, помялась и сказала: — Я подумала… Если ты и правда убила тех зомби, то, наверное, ты все-таки достойна моего брата.

— А что, были сомнения?

Она кивнула, заливаясь краской.

— Понимаешь, после того как ты ворвалась в квартиру Ирги, разнесла его буфет и устроила истерику, я подумала: ну что за дура! А теперь понимаю, что первоначальное впечатление было немного ошибочным.

Хоть меня и обидело это «немного ошибочным», я не могла не почувствовать симпатию к Илиссе.

— Спасибо за честность, — сказала я. — Я бы еще не то подумала, если бы меня с утра разбудили вопли какой-то сумасшедшей.

Девушка заулыбалась:

— Ну что, мир? Будем общаться?

— Будем. Только без всяких вопросов о зомби.

— Хорошо, я все равно у Ирги могу разузнать подробности.

Я пожала плечами:

— Это дело ваше, просто надоело чувствовать себя экспонатом выставки.

— Я знаю, — сказала Илисса серьезным тоном, погладив меня по руке. — Из-за Ирги и папы. Их до сих пор попрекают смертью Ириады.

Я изумленно уставилась на девушку. Как же я не подумала об этом! Какими жалкими сразу мне показались мои жалобы некроманту на всеобщую известность! Это ему жаловаться надо, а не мне.

Я тепло попрощалась с девушкой и порвала письмо Ирге. Надо писать другое, но это как-нибудь потом.

Утром по дороге в мастерские меня встретил знакомый пятикурсник из магов-практиков — уверенный в себе красавец, отличившийся на поле битвы с Лунной нежитью.

— Привет, уничтожительница зомби, как дела?

— Извини, Торон, спешу.

Практик пошел рядом со мной.

— Мы с ребятами тут обсудили ситуацию и решили, что стоит посмотреть на тебя в деле.

— Смотрите, пожалуйста, — ответила я. — Вон моя мастерская, практически каждое утро я там.

— Да нет, зачем нам твоя мастерская, мы хотим посмотреть, как ты с живыми мертвецами управляешься.

Я думала над возможными вариантами ответа всю ночь, поэтому быстро ответила:

— Торон, управляться с живыми мертвецами — ваша работа. А я — мастер артефактов.

— Ола, а как же россказни рорриторцев? Неужели ты не хочешь поддержать свою репутацию? Народ может подумать, что ты трусишь.

Я заколебалась. Быть звездой, всеобщей любимицей, которой восхищаются и которой завидуют, — это, конечно, хорошо. Но меня быстро отрезвили воспоминания о том, как зомби выкручивал мне руку, как отвратительно воняло лучшее платье в моей жизни, когда на него попали куски уничтоженного в летней стычке живого мертвеца.

— Моя репутация, — объяснила я Торону, — это репутация Мастера Артефактов. Я просто хотела доказать рорриторцам, что не только грубой силой можно управиться с нежитью. И все. Мне это удалось. Но больше я не хочу.

— Трусишь, — констатировал пятикурсник.

Собрав в кулак всю силу воли, я кивнула.

— Ты как мыльный пузырь, — презрительно сказал практик. — Красивый снаружи, а как тронешь — сразу лопается и ничего не остается.

— Считай как хочешь, — сказала я и побрела в мастерскую.

Там меня поджидал раздосадованный полугном.

— Ты мне вчера такую лавочку прикрыла, — обиженно сказал он мне. — Я же для тебя, между прочим, старался! Кто мне столько лет рассказывал, что хочет быть великой, знаменитой, популярной, чтобы люди в рот заглядывали и ловили каждое слово? Вон вчера весь первый курс был готов тебя на руках носить. Так нет, надо было кричать, дверями хлопать.

— Отто, — сказала я, еле сдерживая слезы, — я не думала, что это будет так… Понимаешь, я, наверно, хотела не такого… Ну какой из меня убийца зомби, а?

— Не хуже, чем другие, — отрезал лучший друг.

— Я боюсь их, боюсь. Я поняла, что популярность требует постоянного подтверждения статуса. А еще раз столкнуться с ними лицом к лицу — увольте! Я хочу тихой и спокойной жизни, которая не предполагает постоянный риск своей шкурой.

Отто посмотрел в мои полные слез глаза и смягчился:

— Просто ты так хотела этого, что я не думал…

— И я не думала. Конечно, мне приятно, когда младшекурсники готовы меня на пьедестал возвести, но ведь старшекурсников это бесит! Для них скоро, после выпуска, это будет повседневной обязанностью, за которую не то что на пьедестал — никто спасибо не скажет. Типа ты же практик, ты обязан избавить нашу деревеньку от этого чудища! И только попробуй сработать плохо, еще и на вилы поднимут!

Полугном подергал себя за бороду и глубокомысленно произнес:

— Это уже кто на что учился. Я бы восхищался тем боевым магом, который сделает артефакт лучше меня.

— Ой ли? — усомнилась я.

Отто задумался.

— Да, ты права, — медленно сказал он. — В таком случае я был бы возмущен. Я был бы в ярости. Как это — какому-то паршивому боевому магу удалось то, к чему я шел столько лет!

— То-то и оно.

— Хорошо, — признал правоту моих слов полугном. — Если тебя эта ситуация напрягает, то что ты собираешься делать?

Я не знала, но время подумать у меня было. За несколько дней история о том, как я уничтожила десять зомби, обросла такими подробностями, что я просто диву давалась.

Доконала меня полная издевки фраза, кинутая мне вслед одним из практиков:

— Никогда не думал, что умертвие можно упокоить одним щелчком пальцев и улыбкой. Попробуешь, Ольгерда, этот способ на мне?

Решение пришло на скучной лекции. Растолкав мирно дремавшего полугнома, я заставила его записывать бормотание профессора, а сама разодрала на странички свой конспект и принялась строчить объявления. После пар мы развесили эти бумажки во всех вестибюлях корпусов Университета и общежитий.