Отверженные мертвецы

— Ну же, давай, — смеется Антиох. — Я заметил, как ты смотришь на папироску. Я сразу определил, что ты любитель посмолить.

— Был когда-то, — признает Нагасена.

— Всегда, — хихикает Антиох.

К развалинам подходят Сатурналий и Головко.

— Они были здесь, не так ли? — спрашивает Нагасена.

— Кто?

Головко сбивает старика со стула одним движением руки, и Антиох падает в битое стекло. Осколки режут ему кожу, но старик этого как будто не замечает. Он сплевывает кровь и даже не пытается сопротивляться, когда Головко поднимает его на ноги, схватив за ворот грязной ночной рубашки.

— Космодесантники-изменники, — рявкает Головко. — Они здесь побывали, нам это известно.

— Тогда зачем спрашивать? — говорит Антиох.

Головко снова бьет старика.

— Хватит, — останавливает его Нагасена. — Он курит мигойскую смолу и не почувствует твоих ударов.

Головко смотрит на него недоверчиво, но на время оставляет старика в покое. Сатурналий поднимает опрокинутый стол, липкий от крови, и принюхивается, затем кивает.

— Кровь космодесантника, — подтверждает он.

— Они обратились к тебе за помощью, — говорит Нагасена. — Что ты для них сделал?

Антиох пожимает плечами и наклоняется, чтобы поднять выпавшую папиросу. Он тихонько дует на нее, и снова появляется соблазнительный оранжевый огонек. Старик затягивается и выпускает несколько идеально ровных колец дыма.

— Да, — говорит он. — Они были здесь, но что я мог понять в их анатомии? Я ничего не смог сделать для большого человека. Он начал умирать задолго до того, как его привели ко мне.

— Один из них мертв? — спрашивает Сатурналий. — Кто?

Антиох сонно кивает.

— Кажется, они называли его Джития.

— Гвардия Смерти. — Головко удовлетворенно кивает. — Хорошо.

— А что с Каем Зуланом? — спрашивает Сатурналий. — С ними ведь был еще и астропат.

— А, так вот кто он, — бормочет Антиох. — Да, верно, у парня не было глаз. Никогда бы не подумал, что это астропат. Я думал, они все живут в Городе Зрения, разве нет?

— Этот — нет, — отвечает Нагасена. — Он тоже был сильно ранен. Он еще жив?

Антиох ухмыляется и пожимает плечами, словно это его совершенно не волнует.

— Да, конечно, я его подштопал. Промыл глазницы и наложил стерильную повязку. Бесполезное дело.

— О чем ты?

— О том, что он умирает, — сердито бросил Антиох. — Слишком много травм, слишком много боли. Мне приходилось видеть такое, когда служил в армии. Некоторые парни сдаются, когда больше не могут терпеть боль.

— Но сейчас он еще жив? — настаивает Нагасена.

— Был жив, когда я его в последний раз видел.

— Что здесь произошло? — спрашивает Сатурналий. — Почему сюда пришли эти люди, что лежат снаружи?

— Люди Бабу? Я не знаю, но они требовали, чтобы эти вышли и сдались.

Нагасена кивает. Его предположение, что люди Бабу Дхакала знали о космодесантниках, подтвердилось. В таком месте трудно удержать что-то в секрете. Но что заставило главаря бандитского клана вступить в открытую стычку с космодесантниками? Не мог же он не знать, насколько они опасны? Наверняка ему что-то было надо от них, и ради этого он рискнул своими бойцами.

— А они не сдались, — говорит Антиох и начинает дрожать при воспоминании о схватке, несмотря на наркотический угар. — Никогда в своей жизни не видел ничего подобного и, надеюсь, больше не увижу. Я видел, как они разрывали людей Бабу, словно тряпичных кукол. Шестеро против тридцати, и они перебили всех, только Гхота ушел живым.

— Гхота? Это один из людей Бабу Дхакала?

— Да, точно, — подтверждает Антиох. — Большой сучий сын, почти такой же большой, как те, кого вы ищете. Если мне позволено будет сказать, не советую их разыскивать. Хоть их и осталось всего пятеро в живых, мне кажется, у вас недостаточно людей, чтобы с ними справиться.

— Пятеро? — переспрашивает Нагасена.

— Гхота убил воина с белыми волосами, — говорит Антиох.

Нагасена встревоженно переглядывается с Сатурналием. Невысказанный вопрос повисает между ними постыдной тайной. Какой смертный мог убить космодесантника?

— Где они теперь? — требует Головко. — Куда они пошли после того, как ты оказал помощь предателям?

— А, я уже помог вам, но не думаю, что надо говорить что-то еще, — отвечает Антиох. — Мне кажется, это будет неправильно.

— Мы слуги Империума, — заявляет Сатурналий, нависая над тощим хирургеоном, который смотрит на него взглядом непослушного ребенка.

— Может быть, но они хоть были честны со мной, — говорит Антиох.

Нагасена становится между Антиохом и Головко, прежде чем генерал-майор снова применит кулаки, и подзывает адепта Хирико.

— Ты можешь отыскать ответ в его голове? — спрашивает он.

Хирико, осторожно пробираясь среди обломков, подходит к Антиоху. Старик с опаской смотрит на нее, но не возражает, когда женщина прикладывает ладони к обеим сторонам его головы.

— Что она делает? — спрашивает Антиох.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверяет его Нагасена.

Хирургеон ему не верит и подозрительно следит за женщиной, а веко начинает подергиваться.

— Кто она такая? — спрашивает он.

— Я нейролокутор, — отвечает ему Хирико. — А теперь сиди смирно, а то будет больно.

Хирико закрывает глаза, и Антиох напряженно замирает в ожидании боли.

— На что похож разум человека, одурманенного хашем? Можно ли в нем отыскать что-то полезное, или это крепость с открытыми настежь дверями?

Хирико остается неподвижной почти целую минуту, и Нагасена гадает, отразится ли на ее мыслях наркотический морок.

— Ох, — вздыхает она и качает головой.

— Ты что-то нашла? — спрашивает Нагасена.

Она кивает, еще не оправившись от погружения в сознание Антиоха. Старик выглядит напуганным, и Нагасена понимает, что Хирико избавила его от дурмана. Без успокаивающей пелены смолистого дыма, за которым он до сих пор прятался, старику становится страшно в реальном мире.

— Они направляются в место, которое носит название «храм Печали», — говорит Хирико.

— Тебе известно, где это? — спрашивает ее Головко.

Хирико смотрит в глаза хирургеона.

— Да. К востоку отсюда. Теперь я знаю дорогу.

— В таком случае этот предатель нам больше не нужен, — ворчит Головко.

Прежде чем Нагасена успевает его остановить, командир Черных Часовых поднимает пистолет и пускает пулю в голову Антиоха.

Глава 20

ЦВЕТА И ОТТЕНКИ

КОНЕЦ ВСЕГО ХОРОШЕГО

КОМАНДА ЛИКВИДАТОРОВ

Пробуждение удивило Кая неожиданным избавлением от боли и почти невероятным ощущением спокойствия. Подняв голову, он ощутил жесткие металлические грани, впившиеся в живот. Мир вокруг сиял контрастами света и тени, потоками психической энергии и участками мертвых зон. Перед ним отчетливо вставали дома и улицы, весь мир, ясный и зримый, как перед человеком с подаренными природой глазами.

— Стойте, — попросил он охрипшим и прерывающимся голосом. — Остановитесь, спустите меня на землю, пожалуйста.

Несший его гигант остановился, и сильные руки бережно спустили Кая вниз. Перед ним стоял великан, казавшийся еще больше из-за грубых пластин брони, прикрывающих тело, и торчащих из-за пояса пистолетов. Всю его фигуру окружал легкий золотистый туман, тянувшийся следом, словно обрывки облаков за крыльями самолета.

В памяти Кая на мгновение мелькнуло видение, но воспоминание так же быстро рассеялось без следа, оставив ускользающее ощущение чего-то важного. Он лишь смутно помнил доску для регицида и партнера с опущенным на голову капюшоном, но сути видения осознать так и не смог.

— Атхарва? — неуверенно произнес Кай, постепенно возвращаясь в холодную реальность.

— Да, — ответил гигант. — Ты заставил меня беспокоиться. Я не был уверен, что ты выживешь.

— Я до сих пор в этом не уверен, — простонал Кай, нетвердо держась на ногах. Удивительно, что он вообще способен стоять после столь напряженного путешествия. — У меня такое ощущение, будто ты ударил меня в лицо.