Потерянное освобождение

Затем ему в голову пришла мысль, объяснявшая уклончивые ответы Малькадора и его уверенность в том, что Коракс не получит аудиенции.

— А Император знает о моем прибытии? — спросил примарх.

— Нет, — честно ответил Малькадор. — Я не мог связаться с ним с тех пор, как ты появился в Солнечной системе.

— Не мог или не хотел?

Если Малькадор и обиделся на слова примарха, то не подал виду. Он ответил спокойно, его лицо при этом оставалось невозмутимым.

— Император ведет совершенно иную войну, подобных которой нам прежде не приходилось видеть, — пустился в объяснения Сигиллит. — Попытка связаться с ним во время… экспедиции только навредит ему. Когда он вернется, его немедленно оповестят о твоем прибытии, не сомневайся.

— Ты говоришь так, будто он даже не на Терре.

Малькадор вновь замялся, хотя Коракс понимал, что дело не в двуличии, а лишь в нежелании распространяться на эту тему. Тонкие пальцы регента медленно барабанили по посоху, пока он обдумывал ответ.

— Я не вправе говорить об этом, — наконец сказал Малькадор. — Прости за такую неопределенность, но я не могу обсуждать планы Императора, тем более я и сам не до конца их понимаю. Если выдать тебе информацию, которой Император счел за лучшее не делиться с другими, то это было бы предательством с моей стороны.

Слова Малькадора очень обеспокоили Коракса. После победы на Улланоре Император вернулся на Терру и окутал себя тайнами, хотя когда-то свободно делился со своими сынами планами и видениями будущего. Малькадор говорил таким почтительным тоном, что у Коракса не оставалось сомнений, будто текущая кампания Императора действительно имела важное значение. Хотя заверения Сигиллита в том, что в сравнении с ней меркло даже предательство Хоруса, звучали неправдоподобно. Империум, Просвещение — все это было частью великого плана Императора, и Повелитель человечества не мог просто оставить их. Разве не следовало сейчас бросить все и возглавить верные ему войска?

Пока эскадрилья орнитоптеров неслась над глубокой долиной, Коракс размышлял, как ему поступить, если не удастся поговорить с Императором. После разгрома на Исстваане примарх больше ни в чем не был уверен, тем более в своих командирских способностях. Ему требовался совет Императора больше, чем когда-либо, а мысль о том, чтобы вернуться на Освобождение, так и не повидавшись с генетическим отцом, наполняла его настоящим ужасом. Теперь, когда примарх пошел на примарха, Кораксу как никогда хотелось преклонить колени перед Императором и заверить его в преданности Гвардии Ворона.

Шаттлы с Гвардейцами Ворона летели мимо горных укреплений, воздвигаемых под руководством Дорна. Масштаб строительства был грандиозным, величайшим из тех, что когда-либо видел Коракс, а он наблюдал за восстановлением целых миров, разрушенных его легионом.

Сами горы превратились в монументальные бастионы, подрывными зарядами и колоссальными машинами обращенные в контрфорсы и опорные пункты, куртины и башни. Тени орнитоптеров мелькали на многоярусных лебедках, перетаскивавших феррокрит и адамантий, керамит и термаглас, пласталь и диаматит. Рядом с ними располагались краны, стрелы которых достигали полукилометра в длину, а также землеройные машины размером с жилые блоки.

По недавно проложенным дорогам громыхали многоотсековые краулеры с рабочими, которым предстояло присоединиться к сотням тысяч тех, кто уже трудился на верхних склонах. Сотни фуражных грузовиков и танкеров непрерывно снабжали эти караваны пищей и водой. Везде были видны символы и золотые цвета Имперских Кулаков.

— Мой брат не любит полумер, — заметил Коракс, посмотрев на Малькадора.

Задремавший было регент тут же проснулся и взглянул в иллюминатор, хотя стройка внизу его особо не заинтересовала.

— Стена без защитников не устоит против врага, — сказал Сигиллит. — Если Хорус нанесет удар сейчас, кто будет удерживать укрепления?

— Я думал, Белые Шрамы направляются к Терре.

— Джагатай-хану приказали вернуться вместе с легионом, но мы не можем выйти с ним на связь с тех пор, как разразились варп-штормы.

Коракс молча слушал новости, продолжая рассматривать возводящееся внизу строение. Горные вершины срывали, оставшуюся после них породу использовали для возведения стен, перекрывавших долины между ними. Там же парили огромные лихтеры, приводимые в движение десятками роторов и двигателей, которые перевозили генераторы и конденсаторы размерами с дом для новых лазерных оборонительных турелей. Стволы самих орудий везли по мостам и высеченным в скалах туннелям на плоских платформах длиной в сотню метров.

На внешней границе работы велись уже менее хаотично. Кое-где на горных склонах виднелись окна галерей или извилистый фронт амбразур. Дороги уводили в слабоосвещенные переходы и леса вокруг выровненных посадочных площадок. Это были пределы старого дворца, воздвигнутого Императором в самом начале Великого крестового похода. На восточной вершине располагались здания, которые с высоты птичьего полета походили на гигантскую аквилу. На западе, в продуваемой ветрами долине, сотни квадратных километров были отданы под огромные ветряные генераторы высотой в сотню метров, питавшие скрытый внизу город.

Впереди лежали самые высокие горы, черными контурами вырисовываясь на фоне неба. У одной из вершин парила небесная платформа — город шириной в тридцать километров, словно балкон, выступал из склона горы, опираясь на переплетение свай и балок, протянутых между двумя горными пиками. Последние лучи солнца сверкали на золотых арках и перламутровых башнях, темных силуэтах в пурпурно-синем закате.

Пару часов спустя шаттлы достигли похожего на пещеру дока в склоне горы, вершину которой выровняли и заменили скоплением антенн и тарелок. По обе стороны километрового проема вздымались огромные столпы, испещренные узорами молний, которые разветвлялись на спиральных колонах с орлами.

Когда орнитоптер поглотила тьма проема, мерцающие навигационные огни выхватили из мрака ряды машин на широком трапе. Коракс заметил «Громовых ястребов», «Громовых птиц», а также десятки орнитоптеров. Были там и другие, куда более крупные корабли — плоскобокие десантные «Предвестники», выкрашенные в цвета самых разных полков Имперской Армии.

Корабли с воинами Коракса, влетевшие в док следом за шаттлом Малькадора, один за другим отправились на отведенные посадочные места. Примарх хмуро посмотрел на Малькадора.

— Твоих легионеров разместят со всеми удобствами, — заверил Малькадор. — За ними присмотрят.

Шаттл Сигиллита не приземлился с остальными — пилот направил машину к меньшему проходу под самим потолком. На пути к туннелю орнитоптер осветил целые ярусы галерей, с которых открывался вид на порт. Территория почему-то пустовала, город, в котором могли обитать миллионы человек, теперь обезлюдел. Гул крыльев орнитоптера сиротливым эхом разносился в пространстве.

Нырнув в проем между лапами еще одного орла, шаттл несколько сотен метров летел по узкому проходу, пока не оказался в округлом зале в самом сердце горы. Его высокие стены были из отполированного камня с видимыми прожилками горной породы. Из дока вела единственная бронзовая дверь, украшенная двумя пересекающимися молниями под кулаком в латной перчатке. С воем снижающейся энергии крылья шаттла стали замедляться, пока корабль Малькадора наконец не сел на каменный пол. Люк открылся с шелестом выходящего воздуха, и Коракс тут же заметил, что воздух здесь был намного разреженнее, чем внизу. Малькадор первым вышел из шаттла, — казалось, его совершенно не беспокоила нехватка кислорода.

— Следуй за мной, я проведу тебя в покои. Твоих воинов поселят неподалеку.

Едва Сигиллит приблизился к двери, она распахнулась, и Коракс услышал тихий сигнал соединения связи, исходящий из посоха регента. За дверью начинались ступени, уводящие в глубь Императорского Дворца.

Наблюдая за шагающими впереди воинами Легио Кустодес, закованными в золотые доспехи, Альфарий невольно сравнивал себя с ними. Физически они впечатляли не больше, чем обычные легионеры, хотя их доспехи и оружие были созданы настоящими мастерами, на что в легионе мог рассчитывать только капитан. Ему не раз приходилось слышать, будто каждый кустодий является результатом уникальных экспериментов, созданным геномантами и техносервами, так же как их доспехи — творение мастеров Механикум. После того как Альфарий сразил нескольких Саламандр в зоне высадки, он не сомневался, что Альфа-Легион был равен любому другому легиону Астартес, но это чувство продлилось лишь до тех пор, пока ему не пришлось встретиться с Легио Кустодес, воины которого без особых усилий могли победить любых других слуг Императора.