Аввакум Захов против 07

Он постоял на скалистом берегу. Под ним с шумом разбивались накатывающиеся волны, шипела пена, словно изогнутые серебристые плавники огромных рыб, мелькали белые гребни. Он не был искушен в морском деле, но ему казалось, что не придумана еще такая лодка, которая бы осталась цела, если бы ее швырнуло сюда и ударило об эти скалы.

Глядя на бурлящую, клокочущую у него под ногами воду, Аввакум вдруг почувствовал, ощутил всем своим существом, что кто-то стоит за его спиной и молча за ним наблюдает. Нащупав под пиджаком пистолет, он сделал шаг назад и резко обернулся, безупречно выполнив солдатское «кругом!», и глаз к глазу встретился с Методием Станиловым.

Станилов стоял в нескольких шагах от него, огромный, мрачный как туча. На нем была коричневая рубаха с засученными выше локтей рукавами, расстегнутая на груди до последней пуговицы, и коричневые вельветовые брюки — такие широкие, что, казалось, верхняя часть его туловища покоилась на пне векового вяза.

— А, это вы! — проворчал он и умолк, мрачно насупив брови, похожие на градовые тучи, только что молнии не сверкали между ними. — Так это вы! — повторил он и угрожающе тряхнул головой. — Хорошенькое дело! Забираетесь, как пират, хозяйничаете, словно в собственном доме! А вы знаете, что мне ничего не стоило вас тут ухлопать? Один хороший пинок — и вы шуганули бы туда — на съедение рыбам!

Да, действительно, — отчетливо и спокойно произнес Аввакум. — Вы и в самом деле могли меня ухлопать! — Он усмехнулся и убрал руку из-под пиджака.

— Вы ведь знаете, какого гостя я жду! — добавил более мягко, как бы извиняясь, Станилов.

Аввакум сказал, что он совершенно случайно узнал о приезде Константина Трофимова и что бдительность Станилова абсолютно в порядке вещей.

Потом они поговорили о вчерашнем ужине, посмеялись. При этом Аввакум заметил:

— Ваш фокус с замком — остроумнейшая вы думка!

Станилов кивнул головой. Он пояснил, что барабан замка он подсоединил к специальному устройству, довольно тонкому и сложному.

Станилов повел Аввакума к дому. Через парадную дверь они вошли в просторный холл, облицованный цветным мрамором. Слева были комнаты Станилова, справа белая мраморная лестница вела на второй этаж. Напротив входа виднелась небольшая узкая дверь с бронзовой ручкой в виде шара.

— Отсюда можно попасть прямо в гараж, — пояснил Станилов.

Они осмотрели все здание, от чердака до подвала. Под конец зашли в гараж. Колеса станиловского «ситроена» стояли на толстых сосновых досках, а между ними темнел провал.

— Что там, под машиной? — спросил Аввакум.

— Яма, — ответил Станилов. — Обычная яма для того, чтобы мыть шасси и смазывать машину.

Когда смотреть уже больше было нечего, Аввакум сказал, что ему необходимо ехать в Преслав и что он торопится.

— А разве вы не будете дожидаться симпозиума? — удивился Станилов.

— Возможно, я к тому времени вернусь, — уклончиво ответил Аввакум.

* * *

К половине одиннадцатого Аввакум возвратился к себе. Он любезно поздоровался с сержантом, дежурившим в небольшом холле, откуда лестница вела на второй этаж, и поднялся в свою комнату с верандой. Вынув из чемодана коробку с туалетными принадлежностями, он устроился перед зеркалом.

Полчаса спустя, услышав его шаги по каменным ступеням, сержант встал, как полагается в таких случаях, и замер от изумления: перед ним был незнакомый человек. Как же он здесь очутился, как попал сюда и что ему здесь надо? Капитан Марков приказал ему глядеть в оба, чтобы даже муха не проникла наверх, а тут, пожалуйста, оттуда появляется не муха, а какая-то неизвестная личность!

Незнакомец был высокого роста, сутулый, отчего руки его казались длинными, как у пожилых носильщиков.

Он был в поношенном хлопчатобумажном костюме, в галстуке, утратившем свой первоначальный цвет, в дешевых целлулоидных светло-зеленых очках.

Сержант — человек бывалый, прошел, как говорится, огонь, воду и медные трубы. У него уже выработался рефлекс на всякого рода неприятные неожиданности, поэтому, как ни велико было его изумление, длилось оно всего какую-то секунду. В следующую — он ухватился рукой за свой маузер, но как раз в этот момент незнакомец очень мягко сказал: «Спокойно, спокойно, мой мальчик!» — и эта новая неожиданность подействовала на него, как удар в солнечное сплетение. Нокаутированный, тяжело дыша, он стоял перед незнакомцем, так и не вытащив из кобуры маузера.