Аватар бога

– Вот она, Алевтина! – торжествующе воскликнул Шурик. Женщина подняла голову и без особого любопытства взглянула на прибывших, а Толя, в свою очередь, принялся изучать внешность таинственной жены Райского. Рыжеватая блондинка с круглым, усеянным веснушками лицом, вздернутым носом и большими серыми глазами. Ее можно было бы назвать миловидной, но рыжие ресницы делали лицо несколько глуповатым. Женщине на беглый взгляд было лет тридцать, а возможно, и несколько меньше. Ничего зловещего Толя в ней не обнаружил – обычная женщина, каких на улице пруд пруди.

– Вам чего, ребята? – спросила она безо всякого интереса.

– Пришли вот… – с непонятной Толе робостью промолвил Шурик.

– Это я вижу. Зачем?

– Товарищ вот… – барабанщик кивнул на Толю, – хотел тебя увидеть.

– Очень интересно. С какой целью? – Алевтина посмотрела на парня. Взгляд холодный, но спокойный. Ни неприязни, ни угрозы в нем не читалось. – Присаживайтесь, коли пришли. Так зачем же я вам нужна?

– Юрку он разыскивает, – объяснил Шурик.

– Юру? – В глазах Алевтины мелькнуло любопытство. – Для чего он вам?

– Меня попросили отыскать его.

– Интересно, кто?

– Мой сосед, некий Дамкер… По просьбе матери Райского. Она, понимаете ли, беспокоится. Сына нет дома уже около недели. Ее тоже можно понять.

– Понять можно кого угодно, – туманно выразилась Алевтина. – А вы что же, сыщик-профессионал или так… работаете ради спортивного интереса?

– Видите ли, – сдержанно пояснил Толя, – в настоящий момент я, как говорится, на мели. Дамкер предложил, я и согласился. Не бесплатно, конечно.

– Понятно.

– Откровенно говоря, это дело не по мне, – заторопился Толя, почувствовав, что говорит совершенно не то, да и тон какой-то заискивающий. – Но раз уж взялся…

– Ну да. А ты, значит, сразу потащил его сюда. – Алевтина перевела взгляд на Шурика.

– Так ты же сама… – Барабанщик совсем смутился и даже покраснел, что можно было определить лишь по ушам, поскольку бледное лицо плохо передавало смену чувств. Это «ты же сама…» насторожило Толю. И барабанщик понял, что ляпнул глупость. Он вскочил с табурета и попятился к двери.

– Сядь на место! – небрежно произнесла женщина. – Ладно, – вновь обратилась она к Толе. – Позвольте узнать, какую сумму вам посулил некий Дамкер?

Толя хотел возмутиться и сказать, что это их с Дамкером личное дело, но почему-то вымолвил совсем другое:

– Дал сто долларов, а потом, когда разыщу Райского, пообещал еще столько же.

– Сумма, прямо скажем, небольшая, хотя по нынешним временам для многих представляет интерес. Посидите пока. Я подумаю, как с вами поступить дальше.

Толя, как зачарованный, уставился на Алевтину, ожидая своей участи. Он весь находился во власти этой женщины. Как и почему подобное могло произойти, не поддавалось объяснению, но факт оставался фактом, его воля оказалась полностью блокирована, причем разум четко осознавал данный факт, однако вовсе этому не противился.

– Вас как зовут? – неожиданно спросила Алевтина. Толя назвался.

– Анатолий, значит… Вот что, Анатолий. Вы впутались в это дело совершенно случайно и посему заслуживаете снисхождения. Я вас, пожалуй, отпущу, но с одним условием – отныне никаких поисков. Забудьте о Райском. Что касается ваших отношений с нанимателем, этим Дамкером, советую пойти к нему, отказаться от выполнения заказа и вернуть задаток. Объяснять ничего не нужно. Скажите: мол, дело не по мне, и точка!

– Но я потратил часть суммы, – ввернул Толя.

– Это ваши проблемы. Конечно, Юрина матушка не успокоится, но это уж моя головная боль. Предупреждаю, повторная наша встреча может для вас, Анатолий, закончиться весьма плачевно. На этом будьте здоровы.

Дальше произошло нечто в высшей степени странное. Толя не помнил, как покинул таинственный кукольный вертеп, как шел к станции метро, да и вообще, очнулся он лишь в вагоне. Металлический голос сообщил: «Двери закрываются, следующая остановка – «Китай-город».

Что же случилось, и как все объяснить? – недоумевал Толя. Он прекрасно помнил последние слова Алевтины, до мельчайших деталей мог восстановить в памяти обстановку и убранство кукольного театра, но как попал в вагон метрополитена, тем более на совсем другую линию, начисто выпало из сознания. Толя осоловело потряс головой, потом, обнаружив, что держит в правой руке пакет с бутылкой портвейна, вовсе растерялся. Куда же делся его спутник, этот самый Шурик, почему не забрал столь вожделенное вино? Загадки, сплошные загадки. И самая главная; как получилось, что он не смог ничего возразить загадочной Алевтине. Она вела себя по отношению к нему вежливо, хотя в ее словах сквозила явная угроза. Почему он не должен искать Райского? Может, тот стал жертвой преступления, и эта парочка – виновники его исчезновения? Что же делать дальше? Пойти к Дамкеру, как советовала Алевтина, и отказаться? Но деньги-то частично потрачены! Допустим, он найдет искомую сумму и вернет задаток, но чем оправдается? Как будет смотреть в глаза хорошему человеку? Да и что Дамкер о нем подумает?

В Толе заговорило уязвленное самолюбие. Как же так получается? С ним обошлись, как с мальчишкой. И кто? Полоумная баба и алкоголик. Неужели он настолько слаб, что поддался на дешевые угрозы? Как же поступить? А если снова отправиться на Пречистенку, тряхнуть как следует этого Шурика и добиться от него правды?

До Пречистенки Толя добрался безо всяких приключений, обуреваемый одной лишь мыслью – разобраться с алкоголиком.

Провал в собственной памяти он объяснял жарой и выпитым. Бывает…

Вот и нужный дом. Толя вошел в подъезд, поднялся, позвонил сначала в дверь Райского в надежде, что тот вдруг объявился, потом подошел к двери барабанщика и прислушался. Тишина. Он нажал на кнопку. Звонок не работал. Толя забарабанил в дверь кулаком, а потом ногой.

– Ты чего, парень, бушуешь? – услышал он скрипучий голос за спиной и обернулся. Пожилая женщина с хозяйственной сумкой в руках недовольно смотрела на него.

– Хозяина мне нужно.

– Шурку, что ли?

– Его.

– Ну ты даешь, милок! Вспомнил! Шурка-то полгода как помер!

– Как это, помер?!

– Да обыкновенно, как помирают… Пил крепко, вот и окочурился. Царствие ему небесное.

– Не может быть!

– Очень даже может.

– Я с ним сегодня виделся.

– Эге, – нараспев произнесла старуха, – так ты, видать, из таких же… Бедолага.

– Из каких это я? Ты что, старая, мелешь?

– Уж если кто и мелет, так не я. Видел он его! Допьются до чертиков! Говорю, в минувшем декабре схоронили. В квартире никто не живет. Нашлись какие-то родственники, они и наследовали жилье. Так что, парень, шел бы ты домой. – И старуха, укоризненно покивав, удалилась.

Голова у Толи неожиданно сильно закружилась, и он сел прямо на пол. Придя немного в себя, кое-как поднялся и, уж совсем ничего не соображая, поплелся прочь.

Глава 5

Суворов проснулся, как и предполагал, под вечер, как раз в то самое время, когда Толя маялся в вагоне метро. Он потянулся и сел на край кровати. Голова ныла, точно с перепоя, глаза слезились, вдобавок хотелось есть. В квартире было жарко. Суворов включил вентилятор и отправился в ванную. После контрастного душа вроде бы пришел в себя, во всяком случае, почувствовал некоторое облегчение. Голова почти перестала болеть, от липкого пота, казалось, покрывавшего все тело, не осталось и следа. Он прошлепал на кухню, растворил дверцу холодильника, придирчиво оглядел его забитые продуктами недра. Ничего особенного готовить не хотелось, и Суворов решил ограничиться привычным холостяцким блюдом – яичницей с ветчиной. Просто в приготовлении и вкусно.

После чашки крепкого сладкого кофе головная боль совсем исчезла, и Суворов даже повеселел слегка. Он вымыл за собой посуду, убрал со стола и пошел одеваться.

Рита встретила его как старого знакомого, да не просто знакомого – друга! Бросилась Суворову на шею и попыталась расцеловать.