Энтони Джон

— Да, — ответил он, — я помню это. Тед был мечтателем. Он мечтал о новом мире. Вы были более практичны. Вы требовали улучшения существующего.

— Да, — ответила она, — я думаю, это можно было бы сделать.

Он покачал головой.

— Вы были не правы, — сказал он, — мы были мечтателями. Прав был Тед.

— О да, — сказал он в ответ на ее вопрошающий взгляд. — Что еще можно сделать? Остается только надеяться. Я надеялся, что образцовые постройки уничтожат ночлежки. А в настоящее время в Мидлсбро несравненно больше ночлежек, чем двадцать лет тому назад, и я сам, если бы мне пришлось выбирать, предпочел бы ночлежку. Я бы гораздо меньше чувствовал себя в тюрьме. Но мы сделали все, что могли. В образцовых постройках мы поставили ванны. Это была совершенно новая идея для Мидлсбро. Местная пресса была возмущена. Она говорила, что мы хотим изнежить пролетариат. Газеты могли бы не тратить типографскую краску на такие статьи, потому что рабочие пользуются ваннами, чтобы хранить в них уголь. Если они не делают этого, они выливают в ванны помои. Это избавляет их от необходимости ходить на помойные ямы. Мы дали им все последние усовершенствования в области санитарии, а они засоряют трубы всякими отбросами. А те, которые этого не делают, выбрасывают остатки за окно. Они не понимают чистоты и приличия. Они родились и выросли в грязи и не могут отстать от грязи, и не могут вбить своим детям в головы правильные взгляды на это. Дальше все пойдет так же. Правда, есть исключения. Вы найдете несколько чистых домиков среди самых грязных улиц. Но они теряются в массе. В Мидлсбро сейчас чернее, грязнее, неряшливее, чем тогда, когда я начал очищать город. Города-сады! Мы начали строить их пять лет тому назад. Мы расчистили степь и разбили садики, но рано или поздно степь врывается обратно. И малейший ветер заносит сады песком. Участие в прибылях! Я знаю, чем это окончится. Они все время спорят друг с другом относительно распределения прибылей. Каждый хочет получить наибольшую часть. Кто же в таком случае получит наименьшую? И сильный, конечно, побеждает, он диктует свои условия, а слабый должен подчиниться. И в результате брат восстает на брата, отец — на сына. Кооперативные лавки! Все заведующие неизменно стараются взвинтить цены для того, чтобы их жалованье возрастало параллельно с доходами. И, когда я стараюсь уговорить их, они мне указывают на то, что мои собственные предприятия дают хороший дивиденд только благодаря тому, что поддерживаются высокие цены. — Он рассмеялся, затем продолжил: — Помните Шипскина, второго викария? Ныне он уступил свою должность Горацию Пендергасту. Он двоюродный брат Элеонор — хороший проповедник — мы надеемся, что скоро станет епископом. Когда-то в дни молодости я посетил старика, чтобы поговорить с ним относительно похорон моего дяди, и он угостил меня проповедью. Я не знаю почему, в те дни я не особенно интересовался вопросами религии, но я до сих пор вижу его круглое, красное, изумленное лицо и его маленькие полные руки, которые дрожали, когда он говорил. Дело было под Рождество, и все, что он нашел сказать мне, — касалось рождественских счетов и как с ними быть. Это была не его ошибка. Как может быть христианином уважающий себя женатый человек? «Как я могу проповедовать слово Христово?» — слезы были у него на глазах. Вот с чего он начал свою проповедь. Люди только посмеялись бы над ним. Он живет в большом доме, — сказали бы они, — и содержит четырех слуг. Его сыновья учатся в университете, а дочери хорошо одеваются. «Мне бы хотелось пойти в народ, — сказал викарий, — для того чтобы проповедовать слово Божье не только языком, но и всей моей жизнью». Нам нужны не люди, которые говорят о Боге, а люди, которые борются за Бога, люди, которые не боятся мира.

Вечерело. Бетти отодвинула столик в угол. Они сидели возле огня.

— Несколько лет тому назад я плыла на пароходе из Сан-Франциско в Гонконг в обществе китайского джентльмена. В силу закона естественного отбора, должно быть, мы подружились с мистером Ченгом. Он был одним из самых интересных людей, которых я когда-либо встречала, и он, со своей стороны, любил разговаривать со мной. Я вспоминаю светлую блестящую ночь, мы были одни на палубе. Я полулежала в кресле, глядя на Южный Крест. Вдруг он сказал, что самым большим камнем преткновения на пути человеческого прогресса является Бог. Если бы такое замечание сделал кто-нибудь другой, это бы меня задело, но я знала, что он не старался казаться умным, и когда он объяснил мне свою мысль, я вполне согласилась с ним. Человек полагает, что Бог есть всемогущее существо, которое может сделать все для человека. Сам человек может не стараться. Бог, руководствуясь неизвестно какими соображениями, старается превратить мир в рай, где человек будет жить в покое и довольстве. Все, что человеку остается делать, это терпеливо ждать и верить в Бога. Но если бы человек хотел взять в свои руки это дело, он мог бы превратить Землю в рай уже завтра, не дожидаясь Бога. Но это заставило бы человека отказаться от его страстей и от жадности. Гораздо легче ждать и молиться. Бог обещал человеку в будущем тысячелетнюю жизнь. Человек мог бы добиться этого уже для своих детей. Если человек в конце концов признает, что Бога нет, то есть что его нет в том смысле, в котором он его обычно понимает, — и что то, что он хочет, должно быть сделано им самим, в человеке родится воля добиться своими силами спасения. Именно мысль, что человек только Божье создание и что он в руках Бога игрушка, неспособная заботиться о собственной судьбе, эта мысль во все эпохи парализовала энергию человека.

Бог внутри нас. Мы сами являемся Богом. Воля человека не знает границ. Его будущее находится в его собственных руках. Человеку остается только следить за своими дурными инстинктами, и он тогда уже должен чувствовать себя на небе. Человек способен побороть самого себя. По собственному своему желанию он так и поступает ежедневно. Ради дела, ради удовольствия, ради вопросов социального характера он накладывает путы на свои страсти и на похоть. Только дикий человек или преступник позволяет страстям властвовать над ним. Человек вполне способен выкинуть из своей жизни себялюбие и жадность. История — перечень человеческих слабостей, и в то же время перечень человеческой силы, умения побороть в себе самом препятствия, которые создаются на пути прогресса.

Гарибальди призывал своих добровольцев отказаться от светских приманок, принять муки, раны и смерть ради единения Италии. И молодежь неслась под сень его знамен. Дайте только юношам раз навсегда понять, что не Бог, а сами они могут завоевать человечеству свободу, и абсолютное большинство согласится принести требуемую жертву.

Любить так же легко, как ненавидеть. Почему же человек так легко ненавидит и с таким трудом любит? Нет никакого основания для того, чтобы французский землепашец ненавидел немецкого работника на ферме, для того чтобы белый человек ненавидел негра или протестант — католика. Столько же оснований имеется и для того, чтобы они любили друг друга. Но мы согласны ненавидеть потому, что этому нас научило воспитание. Мы учим этому наших детей. Человек готов принести жертву на алтарь ненависти, он готов ради ненависти отдать свой последний пенни. Мать готова принести в жертву на алтарь ненависти своего первенца. Но все хорошее дает человеку любовь. Никто это и не опровергает. Нет человека, который не старался бы в семейном кругу обеспечить себе любовь. Жизнь без любви пугает человека. Для того чтобы заслужить любовь, человек готов пожертвовать своим достоянием или своим удобством. Любовь гораздо приятнее, нежели ненависть. Человек следит за собою, чтобы по небрежности или по лени не убить любовь, он выбивается из сил, чтобы не потерять любовь. Если бы он хотел, он мог бы любить всех людей. Если бы человек так же старался возбудить в себе желание любить, как он возбуждает в себе желание ненавидеть, — он мог бы перевернуть мир.

Человек часто оправдывает себя тем, что спасение мира не его дело, а дело Божье. Божья любовь создаст для счастья человека новое небо и новую землю. Человеку совершенно не нужно стараться для этого. Покуда человек продолжает жадничать и ненавидеть, Бог старательно готовит нам чудо. И в один прекрасный день человек проснется и к своей радости заметит, что он любит своего ближнего, — и слезы мирские высохнут.