Сновидец

Вайми вновь помотал головой. В селении стало шумно — вернулись вольные бродяги, вместе с мальчишками, отправленными на их розыски. Не досчитались двух, но за их судьбу никто не тревожился — наверняка, парнишки заночевали в лесу и придут утром. Не хватало лишь Ахета, но это вряд ли кто-то замечал.

Когда собрались все, место в центре занял Неймур. Он говорил по обыкновению негромко и потому вокруг повисла тишина — его слушали молча. Это не было военным советом — никто не спорил о том, что надо, а что не надо делать. Вождь сказал, что нужно устроить засаду у развалин Вайтакея и кончить дело одним решительным ударом — гораздо проще разбить врага в одном крупном бою, чем тратить время, атакуя небольшими отрядами. Да и что ещё они могли сделать? Никто из них не хотел бросить свой дом, для его защиты и стоило дать бой. К удивлению Вайми, даже его брат был с этим согласен.

………………………………………………………………………………..

Утро выдалось туманным и смутным. Ещё толком не рассвело, когда все уже были на ногах. Теперь никто не смеялся. Они готовились к бою спокойно и молча — двадцать три взрослых и двенадцать подростков, решительных, как взрослые.

Вайми был лучшим из восемнадцати стрелков племени — правда, две их трети составляли смелые и сильные девушки. Сейчас у каждого стрелка за спиной был мохнатый колчан с тремя десятками оперённых белым — или красным — стрел. Красным обозначали медленный яд, убивавший через несколько минут — или часов — но он был нужен не для боя, а чтобы устрашить и отвадить врага уже после сражения, неважно, удачного или нет. Найрских стрел было мало и они плохо подходили племени — слишком лёгкие, и яд на стальных наконечниках держался плохо. Тем не менее, Вайми добавил в колчан несколько штук — с близкого расстояния они могли пробить броню, неуязвимую для деревянной стрелы.

На левом бедре у каждого стрелка — на самый крайний случай — висел нож. Здесь была пёстрая смесь — трофейные стальные клинки, длинные кинжалы из гладкой кости с полукруглыми вогнутыми лезвиями, жутко зазубренные клыки из адски острого обсидиана. Найте подарил другу найрский меч — короткий, но весьма увесистый, уже снабжённый грубой, удобной и крепко сидящей деревянной рукоятью. Вайми с гордостью косился на кожаные, отделанные латунью ножны.

Любому другому оружию Глаза Неба предпочитали копья — не очень длинные, крепкие, с гладкими, как ножи, обсидиановыми наконечниками, зазубренными по краям — они рассекали податливую плоть, словно громадная пила. Те, кто не владел луком, вооружились копьями, осторожно смазывая их наконечники отравой — понятно, после первого же удара она сотрётся, но на этот случай каждый взял небольшую высушенную тыкву — в них слили весь оставшийся яд. У всех стрелков были такие же тыковки — ведь даже смазанная отравой щепка превращалась в смертоносное оружие.

План Неймура был совсем несложным — стрелки, вместе с подростками, вооруженными копьями и луками, устраивали засаду, а Тинан, Иккин и ещё пара не особенно проворных, но очень сильных бойцов оставались в селении — на всякий случай. Это ни у кого ни вызвало возражений.

Найте не был особенно ловок с луком, но шёл вместе с Вайми — бросить друга он не мог и решил прикрывать его спину. В грудах хлама у круглой двери он откопал удивительное оружие — массивный, длиной в руку, металлический стержень, заострённый на конце и снабженный ещё несколькими остриями поменьше, торчащими под углом к основному. Шершавый и тёмный металл этой штуки не брала ржавчина, а на её тупом конце была винтовая нарезка — когда-то она служила анкером для антенной растяжки, но Найте об этом не знал. Ему нравилось, что эта вещь была более чем увесистой и прочной — как раз под стать его настроению и руке.

………………………………………………………………………………………

Вайэрси шёл вместе с братом. Он тоже не слыл метким лучником — иные мальчшики племени стреляли точнее — но лук у него был под стать плечам, тяжёлый и мощный. Для рукопашной он соорудил себе глефу, вставив в торцы тяжелой крепкой палки по клинку от найрского меча. Вайми, понятно, не знал, как она называется, и уж подавно, не владел ей, но быстро оценил достоинства такого оружия — им можно колоть впереди, как копьем, сечь направо и налево и не разворачиваясь бить назад, отражая предательское нападение на спину. В самый раз для того, кто окажется один в гуще врагов…

Он постарался прогнать внезапное тревожное предчувствие. Ему вдруг поразительно живо представилось, как Вайэрси бешено бьется в толпе найрских солдат, с ног до головы залитый своей и чужой кровью…

— Ну всё, братишка, — тихо сказал тот, подходя к Вайми. — Пошли. Я присмотрю за твоей спиной…

Найте зло покосился на него, но отходить от друга, понятно, не стал и Вайми вдруг стало неловко — кто прикроет другие спины?

— Ты лучший из наших стрелков, — сказал Вайэрси, подталкивая его. — Пошли!

Отряд молча и ловко спустился к реке. Лина осталась наверху — для спасения раненых её знания были поистине бесценны и её не стали отсылать. Но идти в бой ей запретили и Вайми стыдился этого — Аютия шла вместе с любимым. Правда, она стреляла совсем неплохо, а вот когда Лина в последний раз брала в руки оружие? Так сразу и не вспомнишь…

Он недовольно взглянул на свою руку. Первое, что бросалось в глаза — чистый золотой цвет его кожи, одновременно яркий и насыщенный. Он очень резко выделялся на фоне тёмной зелени. Все Глаза Неба знали, что нанесённый на кожу узор из зеленоватых пятен может сделать их почти незаметными в зарослях, — но для этого надлежало, во-первых, выбрить голову, а во-вторых идти в бой нагишом. И то, и другое мало кому подходило и Вайми помотал головой, отгоняя лишние мысли. Они шли вдоль берега реки, молча, быстро, не скрываясь — никакой зверь не посмел бы напасть на такой отряд — смеясь от холодной воде, омывающей их босые ноги. А Вайми вдруг с ужасом понял, что не все они доживут до заката. Он постарался прогнать эту мысль, и отчасти успокоился, словно все они шли на важное и интересное — но не более того — дело.

………………………………………………………………………………………

Неймур выбрал идеальное место для засады — широкая полоса гальки между рекой и развалинами крепостной стены Вайтакея. Стена, понятно, давно обрушилась и зияла множеством проломов — но всё же, взобраться на неё вот так сразу было нельзя. Она густо заросла, создав много прекрасных укрытий. Часть стрелков села на глыбах за проломами, другие забрались внутрь полых крепостных башен. Подростков разослали в дозоры, а остальные сидели, негромко беседуя — и ждали.

Вайми всё сильнее тревожился за пропавших мальчишек. Конечно, они могли остаться в лесу, да и здесь он мог просто их не заметить — но всё же… Если армия несет потери ещё не начав боя, это очень дурной знак…

Ожидание затянулось — уже перевалило за полдень и берег реки из прохладной глубины леса казался раскаленной печью. Племя устроило засаду там, где речной берег подходил к изгибу крепостной стены — враг не мог обойти это место. Вайми и остальные трое сидели на обомшелых глыбах, лениво и совершенно спокойно посматривая друг на друга. Соплеменников они не видели.

Юноша встрепенулся, услышав негромкий шорох босых ног. Мимо них промчался один из мальчишек-дозорных — он ничуть не запыхался, его глаза живо блестели.

— Идут! — на бегу крикнул он и ловко полез на стену.

Ещё несколько мальчишек выбрались из зарослей, пошептались с Вайэрси и вновь исчезли. Вайми не видел и не слышал их, но знал, что они затаились совсем рядом.

Прошло уже довольно много времени. Вайми расслабился, но тут же вновь встрепенулся, услышав глухой шум. Он приближался медленно, но неотвратимо, словно наводнение или лесной пожар. Слышался треск, слитный шорох несчётных шагов и неразборчивый гул множества голосов.

Вайми боялся, что враг тоже вышлет дозоры и найдет их засаду, но солдаты государя не любили рисковать. Они поступили куда проще: выслали вперёд несколько десятков крепких крестьян с топорами и тяжелыми мечами — они рубили заросли, расчищая колонне дорогу. За ними цепью шли лучники в броне, с наложенными на тетивы стрелами.