Мертвая долина. Книга 1. (СИ)

Лина, разумеется, выпрягли. Безвинно пострадавшее транспортное средство проворно оттащили в сторону, лихо приподняли, подложив под днище нашедшиеся на обочине валуны. Покореженное дышло умело вправили, заново закрепили, едва не слетевшее колесо привели в божеский вид, а вот с осью вышла настоящая беда - треснула, зараза. Да так неудачно, что вскоре ее придется выбрасывать - долго она явно не протянет; но поскольку новую ось посреди леса взять было неоткуда, пришлось что-то срочно изобретать, чтобы повозка не развалилась хотя бы до ближайшей деревни.

Блин.

Поняв, что ремонт нам предстоит самый настоящий, я мысленно вздохнула и, отойдя подальше от гремящих железками Фантомов, взялась за привычное дело - готовку. Потому что оголодают они все равно, независимо от результатов и скорости ремонта, а кормить чем-то надо. И варить суп надо тоже. И мяса побольше, побольше... а я у них одна - мастерица по быстрому питанию. И одна единственная, кто мог бы заняться этим неблагодарным делом у всех на виду. Вот и вышло, что когда с нами поравнялись бродячие "коллеги", у дороги уже был разбит самый настоящий лагерь. Ребята с руганью пытались починить несчастную ось; Лин, не выходя из образа, флегматично объедал ближайшие кусты; Родан старательно "дремал", я тихо-мирно готовила... идиллия, да и только. Жаль, что фотоаппарата ни у кого нет.

Самое же главное в том, что наш лагерь расположился точно на пути у бредущих куда глаза глядят циркачей. Мимо нас они бы точно не проехали. Оставалось лишь убедить их остановиться, ненавязчиво разговорить, познакомиться между делом; попутно показать, что мы совсем не крутые, а очень даже обычные и свои в доску личности; гораздые, к тому же, как и все нормальные люди, попадать впросак. Так что завидовать нам нечего. А уж злиться на то, что мы перехватили у кого-то работу, и подавно.

Когда стук копыт стал совсем громким, я оторвалась от закипающего котелка и внимательно посмотрела на приближающихся гостей. Ну да, так и есть - тот самый дядька из деревни. Еще не старый, но уже почти седой, с короткой, не слишком опрятной бородкой и неожиданно пышными бакенбардами, которые выросли, кажется, лишь потому, что их хозяину было лень их обрезать или подравнивать. На голове - настоящее гнездо: всклокоченное, кучерявое и непослушное, которое кое-как прикрывала видавшая виды широкополая шляпа. А снизу ее дополняла такая же потрепанная жизнью куртка (кажется, даже с чужого плеча), длинная рубаха из грубой холщовой ткани, мятые и давно нуждающиеся в стирке штаны неопределенного цвета и дохаживающие свои последние дни черные сапоги. У которых только что веревочкой не закрепили откровенно отваливающуюся подошву.

При всем при том дядька был весьма колоритным. Запоминающимся. Особенно этими своими бакенбардами, поразительно подвижным лицом, на котором едва-едва начали проступать глубокие морщины, и невероятно живыми, цепкими, умными глазами, в которых при виде наших неприятностей на краткий миг вспыхнуло неподдельное злорадство, однако очень быстро сменилось искренним беспокойством.

Возле него на облучке сидел вихрастый мальчишка - такой худой, что, кажется, живот уже к спине прилип. Скуластый, глазастый, смуглый от загара, с голым пузом и босыми пятками. А рядом виднелся еще один пацан... хотя нет, уже не пацан, а юноша. Лет шестнадцати, наверное. Такой же худой, смуглый и черноволосый, хотя внешне он совершенно не походил ни на хозяина, ни первого постреленка, ни на еще одного мальчишку, умело управляющегося со второй повозкой. Наверное, просто участник труппы. Скорее всего, акробат или гимнаст - вон, какие мышцы проступают под рубахой. Да и сила в нем определенная чувствуется. Так что не приживалка парень. Точно, не приживалка.

Я перевела взгляд чуть дальше и тихо хмыкнула, подметив еще одну мужскую физиономию, которая единственная смотрела на меня не просто с любопытством, а, кажется, даже с восторгом. Правда, неявным, тщательно скрытым, но все равно - горящие неподдельным интересом голубые глаза говорили о многом. Как и поспешная попытка пригладить пятерней непослушные волосы соломенного цвета и такое же суетливое движение, которым незнакомый молодой парень попытался заправить на место вылезшую из штанов рубаху.

Хм. Забавно. Похоже, на меня пытаются произвести впечатление?

Кстати, внешне парень оказался очень даже ничего - подвижный, как ртуть, ладно скроенный, явно не теряющийся перед обстоятельствами. Решительный. Чуть нагловатый. Не лезущий за словом в карман. Еще и лицо приятное - чуть вытянутое книзу, худощавое, с крохотными конопушками на носу; открытое, с правильными чертами, немного смешливое, хотя отнюдь не язвительное.

А вот выглядывающая из второй повозки белокурая леди почему-то выглядела недовольной. Вон, как бровки подведенные насупила. Вон, как сверлит тяжелым взглядом прихорашивающегося красавчика, да еще так яростно вцепилась в край качающейся повозки, будто уже представила, что это - соломенные волосы вьюноша. Сама пышнотелая, но не слишком. Грудь - как боевое знамя - гордо выставлена вперед. Лицо кругленькое, губки бантиком, уже готовые надуться при первом признаке обиды, глаза большие, выразительные, а вьющиеся светлые локоны спускаются почти до плеч. Мне, честно говоря, с моей нынешней прической до нее ой, как далеко. Но ее это, видимо, не смущает и в данный момент гораздо больше беспокоит не моя необычная внешность, а устремленный на меня жадный взгляд из первой повозки.

Что любопытно, ее соседка вела себя гораздо спокойнее, да и на торопливо одергивающего рубаху парня смотрела со снисходительной, какой-то понимающей улыбкой. Сама стройная, отлично сложенная и с виду очень гибкая. Тонкие брови, томные черные глаза, прячущиеся за настоящим забором из пышных ресниц, смуглая от рождения кожа, ярко красные губы... красотка. Что ни говори, а красотка.

Интересно, а чьи-то это волосатые ноги торчат рядом с ее красной юбкой?

Я присмотрелась повнимательнее и мысленно присвистнула: ничего себе! Ну и здоровый же должен быть мужик, чтобы не поместиться в двухметровой повозке целиком! Вон, как далеко лапищи свои выставил. И не стесняется перед прохожими босыми пятками сверкать, как семилетний пацан. Даже если считать, что его голова не касается переднего борта, а ноги он выставил наружу из врожденной вредности, все равно - товарищ внушительный. Да и размеры ступней меня, если честно, впечатлили. Просто Биг Фут какой-то. Настоящий гигант.

Закончив с осмотром и придя к выводу, что больше в труппе никого нет, я снова повернулась к "дядьке" и настороженно замерла, прикидывая про себя варианты развития событий на тот случай, если он вдруг не захочет проявить интерес к нашим проблемам и безразлично проедет мимо. К счастью, срочно придумывать ничего не потребовалось: едва поравнявшись с местом недавней аварии, хозяин сам натянул поводья, заставив серую невзрачную лошадку с облегченным вздохом остановиться, и первым спрыгнул на землю.

Убедившись, что мое вмешательство не требуется, я успокоено отвернулась и принялась мерно помешивать суп, в который только-только засыпала крупу. Однако краем глаза все же поглядывала за тем, как следом за первой возле нас остановилась и вторая повозка, а колоритный "дядька" неторопливо подходит к нашей несчастной телеге и сдержанно о чем-то спрашивает у пыхтящих от усердия парней.

Мейр, словно только сейчас увидев, что у нас появились гости, сперва сделал удивленное лицо, потом сокрушенно развел руками и махнул куда-то в сторону дороги, где осталась проклятая ямка. Эррей и Дей дружно сплюнули, не смущаясь благородным происхождением, и раздраженно продемонстрировали треснувшую ось. Лок, мирно дремлющий у моих ног, заинтересованно приподнял мохнатое ухо, явно прислушиваясь к разговору. А Лин очень грамотно сделал вид, что ему все по барабану, кроме густых кустов и сочной травы под копытами.

Какое-то время ребята вполголоса общались с незнакомцем, видимо, объясняя наши затруднения и сетуя на плохую дорогу. Тот в ответ важно покивал, со знанием дела оглядел покореженную деталь, затем покачал головой, явно считая, что поднять телегу на колесо нам больше не удастся. А потом неожиданно вернулся к своим и достал откуда-то грубо сколоченный ящик, из которого торчали непонятного вида инструменты.