Первый удар (СИ)

— Бей.

Хас искренне оторопел, в панике обшаривая глазами мою черную маску и силясь понять, что происходит. Его спутники и рейзеры, завидев, что творится, тут же кинулись разнимать злостных драчунов, эрхас Дагон что-то яростно прошипел, тоже недвусмысленно направившись в нашу сторону, а мастер Драмт недоумевающе замер возле одного из камней.

Зато Тени, молодцы, даже не дрогнули.

— Бей, — в третий раз повторила я, терпеливо дожидаясь ответа.

— Н-нет, — упрямо мотнул головой Хас, и тут же снова оказался на земле.

— Бей. Это приказ.

Несущиеся на всех парах рейзеры резко затормозили, когда Родан знаком показал, что все в порядке, и снова неуверенно поднялся, не в силах понять, что я творю и зачем уже дважды разбила ему лицо. Причем, во второй раз я ударила сильнее. Использовав НЕсвою силу. Вложив в этот удар почти все, что отмерила мне матушка-природа и один бессовестный эар. Так что сейчас у Хаса была разбита не только губа, но и скула. А под левым глазом некрасиво набухал большой кровоподтек.

Я жестко посмотрела на растерянного мужчину.

Все. Мне надоело с ним возиться. И надоело ждать подвоха каждый миг. Или он поймет это здесь и сейчас, или я его покалечу, заставив повернуть назад. Такой опекун мне на фиг не нужен. У меня есть Тени. Есть Лин, хвард и миррэ, на лицах которых начало медленно проступать понимание. У меня есть я. И мой Эриол, который не предаст даже в том случае, если я окажусь связанной и закованной в кандалы узницей. Я немало времени потратила, чтобы стать такой, как сейчас. Я много месяцев тренировала свое тело, чтобы научиться быть сильной. Я убивала Тварей. Я в одиночку прикончила кахгара. Я много раз тихо выла от боли, пытаясь избавиться от рвущих мою душу Печатей. Я почти каждый день, закрывая глаза, вижу жуткие кошмары. Мне не дают покоя оставшиеся в живых Твари. Я не могу спокойно спать, когда раз за разом во снах ко мне возвращаются воспоминания умирающих гор. И я больше не леди Гайдэ, которую он когда-то мимолетно видел. Я — не та слабая и растерянная девчонка, в спину которой он целился из арбалета и до сих пор чувствует из-за этого вину. Я не беззащитная. Не потерянная. Не слабосильная барышня.

Я стала другой.

Я стала сильнее. Жестче. Я сделала все, чтобы ни от кого не зависеть и больше не испытывать унизительной слабости от чувства собственной неполноценности. Я собрала отличный отряд. У меня есть превосходные братья. У меня есть два нелюдя, готовые заслонить меня от любой опасности… но даже они, походив со мной по дорогам Валлиона, не позволяют себе наглости принимать за меня решения. И даже они давным-давно усвоили, что могут только быть рядом. Только помогать. Советовать. Убеждать. Но никак не больше. Потому что это мое право — слушать их или делать по-своему. Мое право выбирать, как мне жить и чем рисковать. Мое право находиться там, где я считаю нужным. И мое право останавливать зарвавшихся горе-защитников так, чтобы они каждый миг понимали, за что я их так сурово наказываю.

Встретив мой ледяной взгляд, Родан, наконец, отвел глаза и неохотно замахнулся.

— Плохо, — сухо констатировала я, швырнув его на землю излюбленным приемом Аса. — Еще раз.

Хас прикусил губу и замахнулся снова. Чуть быстрее, но все равно — слишком неуклюже, как будто разучился вовсе.

— Еще, — холодно велела я, следя за тем, как он поднимается. — Бей. Хорошо бей! Не заставляй меня жалеть о сделанном!

Родан, сжав челюсти, наконец, справился с собой и ударил так, как положено — мощно, быстро, с отменной силой опытного бойца, не привыкшего к поражениям. Молодец. Это-то мне и нужно.

Перехватив его руку и чуть отступив, я заставила его пролететь мимо, подхватила под локоть и без особых церемоний уложила на землю. Но опустила лишь тогда, когда услышала снизу тихий хрип и поняла, что Хасу действительно очень больно.

— Ну что? — тихо спросила я, наклонившись к самому его уху. — Психологический барьер пройден? Ты готов воспринимать меня всерьез?

Родан странно посмотрел снизу вверх.

— Да.

— Хорошо. Ас, дай ему «синьку», — властно бросила я в сторону, ослабляя хватку и помогая Хасу подняться. — Без глаза от него мало толку. Да и на остальную красоту хватит любоваться. Думаю, с ним больше не будет проблем. Так, Хас?

Родан потер разбитую скулу и ошалело кивнул.

— Чудесно. В таком случае, извини, — я небрежно похлопала его по плечу и под дикими взглядами рейзеров вернулась к своим.

«Ты уверена, что это было необходимо?» — с сомнением спросил Лин, глядя на то, как Родан неловко утирает бегущую по лицу кровь.

«Да. По-другому, как оказалось, до него не доходит».

«Кхм…»

Я уселась на свернутое одеяло, прислонившись спиной к камню, и рассеяно проследила за тем, как Ас достает наш НЗ — небольшой пузырек с драгоценной кровью, которой у нас теперь было в достатке. Вчера я даже рискнула наполнить его своей собственной, так что мне было даже любопытно, сработает она или нет.

При виде «синьки» мастер Драмт странно поперхнулся и неприлично вытаращил глаза. Родан тоже ошеломленно моргнул, а среди воинов прошел взволнованный ропот.

— Пей, — хмыкнул Ас, капнув крохотную капельку на разбитую губу.

Хас послушно слизнул и замер, прислушиваясь к ощущениям. Пару секунд постоял неподвижно, неловко держа вывернутое плечо. Но потом его глаза расширились, из груди вырвался изумленный вздох, а на лице вспыхнул совершенно ненормальный румянец.

«Передоз, — спокойно констатировал Лин, когда следом за этим синяки на Хасе начали стремительно рассасываться. — Кажется, твою кровь надо разводить. Раза в два, если я не ошибаюсь».

Я смутно обеспокоилась.

«А ему плохо не станет?»

«Да кто ж его знает? И кто знает, что сделает с ним твоя кровушка?»

Блин. Ну вот. А вдруг у нее какие-то побочные эффекты? Вдруг из-за того, что я — не чистокровный эар, Хасу станет хуже? Черт. Не надо было проводить эксперименты сразу на людях. На остроухах сперва попробовать или Лина укусить… а потом полечить.

«Не надо, — мрачно покосился шейри, уловив мою последнюю мысль. — А Хас твой уже в порядке. Только шальной малость и, кажется, пьяный».

Я поежилась, когда увидела, что Родан идет в мою сторону слегка заплетающейся походкой. Лицо все такое же красное, глаза блестят, как у наркомана… ой-ей. Кажись, я действительно перестаралась. Надо было и правда разводить.

«Может, ему что-нибудь сломать, чтобы кровь израсходовалась быстрее? — задумчиво предположил Лин. — Ну, ногу, там… или руку… авось, пьянь-то и пройдет?»

Я пихнула шейри в бок, благо он улегся рядом, и с растущим беспокойством уставилась на остановившегося напротив Родана, которому, судя по всему… было сейчас хорошо.

— Прости, — вдруг сказал он совершенно трезвым голосом. — Дураком был. Не понимал. Больше не буду.

«Молодец. Кратко и емко», — тут же откомментировал Лин.

Я только вздохнула. А потом сняла с шеи шнурок с когтем кахгара, чуть сжала в ладони и протянула вперед.

— На. Теперь твой по праву.

— Зачем?!

Хас едва не отшатнулся, поняв, ЧТО ИМЕННО я ему отдаю, но мне все равно ни к чему. Так что пусть берет. Заслужил он его, если честно. И тогда, когда смерти сопротивлялся до последнего. И сейчас, когда удивительно быстро понял и даже зла на меня (поганку такую) совсем не держал.

У эрхаса удивленно округлились глаза, когда я, не дождавшись от Хаса действий, приподнялась и требовательно надела шнурок ему на шею. А потом они округлились еще сильнее, потому что, когда Родан растеряно вытащил из-под рубахи второй такой же коготь, стало понятно: они не просто принадлежат взрослому кахгару, но еще и абсолютно ОДИНАКОВЫ.

— Все, свободен, — буркнула я, поспешив отвернуться, пока Хас не сделал какой-нибудь глупости. Потом вообще закрыла глаза и сделала вид, что мне все фиолетово.

Хас постоял-постоял, неверяще щупая неожиданный подарок, но затем понял, проникся и, коротко поклонившись, беззвучно ушел. Под ошалелыми взглядами, под целым водопадом из чужого недоумения и под совершенно дикими взорами двух напарников, которые отлично знали, когда именно их чудом выживший брат заполучил себе это редкое украшение.