Первый удар (СИ)

— Благодарю вас, мастер, за разъяснения, — многозначительно поклонилась я.

Мастер Драмт тонко улыбнулся.

— Не за что, юноша. Я рад расширить ваш кругозор в любое время.

Ага. И свой собственный, разумеется, тоже. Хитрец. Ладно, запомним и воспользуемся, раз нам дают столь явные намеки. Заодно, подумаем, как впоследствии избежать пристального внимания Церкви. А пока — все, на боковую. Пора спать. И надеяться, что рассказанное сегодня не превратится для меня в один прекрасный день в самый настоящий кошмар.

К следующему полудню мы успешно перевалили высшую точку маршрута и благополучно спустились почти до середины противоположного склона. Спуск был отличным, ровным и прямым, как стрела, наклон горы приемлемый, так что дело пошло гораздо быстрее, чем на подъеме. И уже к вечеру мы буквально скатились к самому подножию, успев и местность внизу рассмотреть, и к Расщелине приглядеться, и на лес настороженно покоситься, и даже плотно перекусить.

Все же спускаться — это вам не в гору переть.

С этой стороны идти было гораздо удобнее — ноги не резали острые скалы, склон выглядел относительно пологим и, к тому же, почти от самой вершины оказался покрыт редким леском. Который отлично скрывал наши передвижения от возможных наблюдателей снизу, давал неплохую тень, позволил вдоволь напиться из ледяного ручья и вообще, был довольно приветливым.

Но это только здесь, наверху. Тогда как, начиная от самого подножия Гор, дальше во все стороны тянулся совсем другой лес — мрачный, подозрительно притихший, мертвый, хотя и отнюдь не пустой. Совершенно такой, как Харон когда-то. И это явилось первым признаком близкого присутствия не только Прорыва, но и Печати.

— Придется разделиться и искать место Прорыва двумя отрядами, — с досадой сказал наш командир, внимательно осмотрев лес. Вернее, его верхушку, потому что нижний этаж был полностью закрыт густой тенью от плотно переплетенных веток. Сверху невозможно увидеть, что творится там, вдалеке. Соответственно, эрхас решил воспользоваться испытанным способом Хасов.

— Нет, — мудро возразил Ниш — рейзер с немалым стажем. — Если мы разделимся, нас уничтожат вдвое быстрее. Это не леса Валлиона. Это — почти что наш Харон.

«Точно», — согласно кивнула я, пока не встревая в разговор.

— Его не удастся прочесать, как вы привыкли, — весомо добавил Ниш. — Если я правильно понимаю, Тварей тут тьма. И все они проснутся к вечеру. А если лес действительно такой же, как в Долине, то некоторые гады и сейчас не дремлют. Возможно, даже нас почуяли.

Эрхас Дагон нахмурился.

— Хочешь сказать, что они не боятся солнца?

— Сразу видно, что вы, господа, никогда не видели настоящий Харон, — усмехнулся эрдал. — Нет такой Твари, которая не боялась бы солнца. Но если бы вы видели Харон, вы бы знали, что света в нем даже в полдень почти нет: деревья загораживают его, полностью перекрывают и не пускают вниз ни одного лучика. Поэтому часть Тварей бодрствует даже сейчас. И поэтому нам ни в коем случае нельзя разделяться.

— Тогда как ты предлагаешь искать Прорыв?

— А они на что? — Ниш кивнул в сторону настороженно прислушивающихся оборотней. — Да и Гай тоже пока — наш проводник.

Я едва заметно нахмурилась.

— Я могу дать вам только направление.

— Этого вполне достаточно, — заверил меня Ниш.

— Но сроки могу быть больше, чем один день. Я бы, пожалуй, рискнул заночевать сегодня неподалеку от границы леса, а вглубь идти только завтра.

Эрхас с досадой прикусил губу.

— Его Величество дал нам всего три дня на поиски. Они истекают сегодня.

— Его Величества тут нет.

— Если мы не вернемся еще через трое суток, он отправит сюда второй отряд, — пояснил Дагон, хмурясь все больше и больше. — Лишние люди, лишний риск… мы ведь прошли так легко только благодаря счастливой случайности.

— Угу, — кивнула я. — И загадочному зверю Уру.

На меня отовсюду покосились с ба-альшим сомнением. Решили, кажется, что Ура я вообще выдумала. Для смеха. Ну и пусть их. Обойдутся без разъяснений.

— Мы выходим немедленно, — наконец, принял решение эрхас. — Двигаемся до темноты столько, сколько успеем.

— Неразумно, командир, — возразил Ниш. — В Хароне даже сумасшедшие не ночуют.

— Надеяться на то, что Прорыв находится ближе одного дневного перехода, глупо. Так что нам все равно, когда ночевать: сейчас или завтра. Все равно это случится, поэтому не вижу необходимости оттягивать. Возможно, конечно, нам повезет обнаружить место Прорыва раньше, но я бы не стал на это надеяться. Поэтому собирайтесь. Выходим.

Я выразительно переглянулась с братьями: что ж, в чем-то он прав — скорее всего, хотя бы один раз заночевать в этом нехорошем лесу нам все-таки придется. Так что какая разница, в какую ночь на нас нападут: в эту или следующую? Но, с другой стороны, Ниш тоже прав: раньше времени соваться на рожон глупо. Переждали бы до утра, завтра успели бы пройти дальше, чем сегодня. Быть может, и смогли бы до второй ночи добраться до места? Правда, тут, оказывается, еще король мешается, требуя от нас выполнения каких-то дурацких сроков. Да еще грозится, что вместо нас, неудачников, пошлет сюда кого-то еще… у-у-у, как страшно. Жаль только, что люди, которые пойдут вторыми, уже не будут прикрыты Хранителями: Серых котов осталось всего шестеро. Так что они при всем желании не смогут разорваться, поспевая и тут, и там. Да и не бросят они меня одну. Наверняка упрутся и никуда не уйдут, даже если я попрошу. Соответственно, двинувшие за нами святоши точно попадут, как куры в ощип. И, хоть не нравились они мне сильно, я была, пожалуй, согласна с Дагоном: двум смертям не бывать, одной не миновать… незачем рисковать лишними жизнями.

Короче, вот так.

Да и он уже отдал приказ. Поэтому все. Нечего больше обсуждать. Нечего возражать. Командир сказал — остальные только ластами шелестят и лихорадочно гадают про себя, как бы получше выполнить его волю. На то он тут, собственно, и нужен, чтобы, выслушав все мнения, решительно сказать свое твердое слово. Меня, правда, гложут сомнения, что в данном случае это слово действительно твердое, но деваться некуда: сам собой Прорыв не закроется, а у Дагона были свои основания вести отряд дальше немедленно.

Ладно, поживем — увидим. И своими глазами убедимся, насколько и кто из нас был прав. В конце концов, я тоже не уверена в том, как лучше поступить. Свой резон есть в каждом из двух предложений, так что я могу лишь попытаться подправить ситуацию, если она вдруг выйдет из-под контроля. Для того я тут и есть. Для того где-то за соседним склоном терпеливо таятся Серые. Для того есть Знаки, Лин и мои Тени. И этого должно хватить даже при самом скверном раскладе. Ведь если их убьют… давайте будем реалистами… они все равно вернутся ко мне. Все четверо. И, надо думать, в призрачном состоянии станут менее уязвимыми для Тварей. Правда, потом мне придется из кожи вон вывернутся, чтобы вновь вернуть им тела, но я при любом раскладе не уйду отсюда без результата. А если совсем прижмет, то и Лина на крыло подниму: Печать значит больше, чем моя сомнительная тайна, гораздо больше, чем мой личный комфорт. Так что пошли… чему быть, того не миновать.

Приняв решение, собирались мы быстро и без лишних разговоров. Большую часть продуктов, которые еще оставались, скинули под приметным деревом, раскорячившимся над приличной по размеру ямой. Туда же бросили одеяла и плащи — все, поспать нормально нам больше не удастся, а на обратном пути, если выживем, снова заберем. Фляги наполнили водой заново (неизвестно где еще доведется отыскать ручей), доспехи закрыли сверху длинными халатами, чтобы не отсвечивали (ну, мне и братьям это без надобности), на спине Лина целенаправленно передвинули тяжелые сумки оборотней, чтобы он мог их мгновенно скинуть. Проверили остальное снаряжение и на мгновение застыли перед тем, как сделать первый шаг вниз.

Не знаю, молятся ли рейзеры перед каждым выходом в Харон. Понятия не имею, что они говорят про себя, к кому обращаются и кого вспоминают. Не знаю, принято ли у них вообще обращаться к Аллару. Но мне почему вдруг захотелось перекреститься и тихо сказать: ну, с богом…