Вольный народец

Девочка слышала, как один из ее дядей сказал, что если смотреть на этикетку табака вверх тормашками, часть шляпы, ухо моряка и кусок его воротника составят картинку женщины без одежды, но у Тиффани никогда не получалось разглядеть ее.

Она аккуратно подняла обертку и понюхала ее. Она пахла Бабулей. Девочка почувствовала, что ее глаза начали наполняться слезами. Она прежде не плакала о Бабуле, никогда. Она плакала из-за мертвых ягнят и из-за порезанного пальца или когда не могла найти дорогу, но никогда о Бабуле. Это казалось неправильным.

«И теперь я не заплачу, — подумала она, аккуратно пряча бумажку в карман передника. — Не по Бабуле, которая умерла…»

Это был ее запах. Бабуля Болит пахла овцами, скипидаром и табаком «Веселый моряк». Три запаха смешались вместе и стали одним запахом, который был для Тиффани запахом Мела. Он следовал за Бабулей Болит, как облако, он подразумевал теплоту и тишину и место, вокруг которого вращался целый мир…

Наверху промелькнула тень. Ястреб упал с неба к Нак Мак Фиглам.

Тиффани подскочила и замахала руками:

— Бегите! Спасайтесь! Он убьет вас!

Пиксти повернулись и мгновение смотрели на нее так, как будто она сошла с ума.

— Не бойсь, хозяйка, — сказал Всяко-Граб.

Птица достигла нижней точки своего падения и, когда она начала подъем, от нее что-то отделилось. Падая, оно, казалось, отрастило два крыла и начало вращаться, как семечко клена, что слегка замедлило падение.

Это был пиксти, который все еще безумно вращался, когда врезался в торф в нескольких футах от них. Он встал, громко выругался и рухнул снова. Ругань продолжилась.

— Хороший шлеп, Хэмиш, — сказал Всяко-Граб. — Вращение тормозишь твой упад. Щас ты ввинтился, как никогда.

Хэмиш поднялся помедленнее и на сей раз сумел остаться вертикальным. У него на носу была пара толстых защитных очков.

— Думашь, я мошь и поболе того, — сказал он, пытаясь отвязать от рук несколько тонких кусков коры. — Как чудно с крыльями.

— Как ты выжил после такого? — спросила Тиффани.

Очень маленький пилот попытался смерить ее взглядом снизу до верху, но смог смерить только снизу и так далее.

— Что это за мелкая большуха, что знашь так много об авиации? — спросил он.

Всяко-Граб кашлянул.

— Она карга, Хэмиш. Отродье Бабули Болит.

На лице Хэмиша отразился ужас:

— Я берешь свои слова взад, хозяйка, — сказал он, попятившись. — Конечно, карга все знашь. Но это не так плохо, как глядишь, хозяйка. Я всегда шлеп на главу.

— Айе, мы на башку крепки, — сказал Всяко-Граб.

— Ты видел женщину с маленьким мальчиком? — требовательно спросила Тиффани: ей не очень-то понравилось «отродье».

Хэмиш кинул на Всяко-Граба панический взгляд, и тот кивнул.

— Да, я видашь, — сказал Хэмиш. — На черной лошади. Ехашь от Лоуленда и к чертям…

— Мы не говоришь плохих слов пред каргой! — прогремел Всяко-Граб.

— Прошу прощения, хозяйка. Она ускакашь, — сказал Хэмиш, выглядя более робким, чем овца. — Но она узнашь, что я шпионил за ней и напустишь туману. Она пошла на другую сторону, но я думашь, я знаю, куда.

— Это опасное место, другая сторона, — сказал Всяко-Граб. — Злые вещи там. Холодное место. Не место для мальца.

На холмах было жарко, но Тиффани почувствовала холод. «Как это плохо, — подумала она, — что мне надо туда идти. Я знаю: у меня нет выбора».

— Другая сторона? — спросила она.

— Да. Волшебный мир, — сказал Всяко-Граб. — Там… там плохие вещи.

— Чудища? — спросила Тиффани.

— Такие плохие, как ты мошь придумать, — сказал Всяко-Граб. — Точно такие плохие, как ты мошь придумать.

Тиффани с трудом сглотнула и закрыла глаза.

— Хуже чем Дженни? Хуже чем Всадник без головы? — спросила она.

— О, да. То были мелкие коты по сравнению с брюквами там. Это больная страна, что приходишь по зову, хозяйка. Это земля, где сны сбываются. Это мир Кроли.

— Хорошо. Это тоже не звучит, — начала Тиффани.

Потом она вспомнила некоторые из своих снов — некоторые из тех, когда вы были очень рады проснуться…

— Мы не говорим о хороших снах, не так ли? — спросила она.

Всяко-Граб покачал головой:

— Нет, хозяйка. Другие.

«И я со своей сковородкой и «Болезнями овцы», — подумала Тиффани. Она представила Вентворта среди ужасных монстров. У них, наверное, вообще не было конфет. Она вздохнула.

— Хорошо, — сказала она. — Как мне туда добраться?

— Ты не знашь путь? — сказал Всяко-Граб.

Такого она не ожидала. То, что она ожидала, больше походило на: «Ах, ты не мошь сделать это, дорогая, ты же еще маленькая девочка!». Она скорее не ожидала этого, а надеялась. Но вместо этого они действовали так, как будто это была разумная идея…

— Нет! — сказала она. — Я не знашь ничего вообще! Я этого раньше не делала! Пожалуйста, помогите мне!

— Это правда, Граб, — зашумели Фиглы. — Она плохо знашь каргованье.

Геть ее к кельде.

— Но даже Бабуля Болит никогда не ходишь в пещеру к кельде! — оборвал их Всяко-Граб. — Это не…

— Тихо! — прошипела Тиффани. — Разве вы не слышите?

Фиглы заозирались.

— Слышишь, что? — спросил Хэмиш.

— Это суссурус!

Это почувствовалось, как будто торф задрожал. Небо выглядело, как если бы Тиффани была внутри алмаза. И запахло снегом.

Хэмиш вытащил из жилета свисток и дунул в него. Тиффани ничего не услышала, но в вышине раздался ответный крик.

— Я гляну, что там! — крикнул он другим пиксти и помчался через торф.

На бегу он поднял руки над головой.

Он двигался быстро, но ястреб, камнем рухнувший с высоты, летел еще быстрее, он подхватил пиксти и аккуратно поднял в воздух. Пока птица махала крыльями, поднимаясь все выше, Тиффани видела, как Хэмиш карабкается вверх по перьям.

Оставшиеся Фиглы окружили Тиффани и подняли мечи.

— У тебя есть план, Граб? — спросил один из них.

— Хорош, парни, мы вот что сделашь. Как только что-то вишь, геть его. Так?

Это вызвало одобрение.

— Да, план хорош, — сказал Псих-Вулли.

На земле появлялся снег. Он не падал… это было противоположностью таяния, он поднимался так быстро, что вскоре был уже Нак Мак Фиглам по пояс, а потом и по шею. Некоторые из самых низких начали исчезать, и в тех местах из-под снега раздавались придушенные проклятья.

А потом появились собаки, несущиеся к Тиффани с определенно плохими намерениями. Они были большими, черными и очень грузными, с оранжевыми бровями, а их рычание она слышала даже отсюда.

Она засунула руку в карман передника и вытащила жаба. Он замигал на ярком свету.

— Ква-как?

Тиффани развернула его так, чтобы он все увидел:

— Кто это? — спросила она.

— Ой, квак тебя! Псы Мрака! Плохо! Огненные глаза и зубы как бритва!

— Что мне делать?

— Исчезнуть?

— Спасибо! Очень помог! — Тиффани уронила его в карман и вытащила из мешка сковородку.

Ничего хорошего не будет, она знала это. Черные псы были большие, их глаза пылали огнем, и когда они при рычании открывали рты, она видела отблеск стали. Она никогда не боялась собак, но эти псы были запредельным кошмаром.

Их было трое, но они кружились так, что как бы она не поворачивалась, она могла видеть одновременно только двоих. Тиффани знала, что первым нападет тот, который позади нее.

— Скажи мне о них что-нибудь еще! — крикнула она, поворачиваясь вокруг себя, чтобы не терять их из виду.

— Говорят, часто бывают на кладбищах, — квакнуло из ее передника.

— Почему снег на земле?

— Это место стало землей Королевы. Там всегда зима! Когда она насылает чары, приходит зима.

Но Тиффани видела зелень неподалеку за кругом снега. Думай, думай…

Страна Королевы. Волшебное место, где чудовища становились реальными.

Некоторых вы видели в кошмарных снах. Собаки с огненными глазами и зубами-бритвами, конечно. В реальном мире их не найти, они там не смогут существовать…