Отщепенцы Перна

На полпути к своему логову Телла вдруг сообразила, что беспрекословно выполняет приказы Гирона. Кровь ударила ей в голову, Повелительница Бездомных в гневе сжала кулаки. Раскомандовался, полоумный! Чтоб ему ни Скорлупы, ни Осколков! Она злилась и на всадника, и на себя — простак Доуэл со своей красивой женой провели их, как младенцев! Да еще столяр забрал оба кресла! Ну, она еще обтянет их седалища доуэловой шкурой!

Тяжело дыша, Гирон выскочил из-за поворота.

— На восточных дорогах их нет, — сообщил всадник, отдуваясь. — Паромщик не видел повозки. Но три дня назад отсюда ушел караван — к холдам Большое Озеро и Дальние Слезы.

— Доуэл собирался присоединиться к нему? — затягивая подпругу, Телла жестом велела Гирону седлать второго скакуна и принялась навьючивать третьего сумками, с припасами.

— Возможно. И я думаю, он сделал все, чтобы замести следы. Слишком многие зарились на его дочь, не ты одна! — Гирон яростно затянул подпругу, и его бегун взвизгнул от боли.

Телла поморщилась. Безжалостная к людям, она не любила, когда кто-нибудь вымещал досаду на животных.

Они вышли наружу и, несмотря на поспешность отъезда, потратили полчаса, заваливая камнями ведущую в пещеру расселину. Затем вскочили в седла и исчезли среди скал. На плотной почве не осталось и следа.

* * *

На четвертый день, после того, как караван покинул Айген, Джейд успокоился. Все, что он хотел — очутиться в пути, подальше от холдеров, от толп людей в низких пещерах и от телгарцев, громогласно призывающих всех бродяг «получить собственный холд», «овладеть хорошим ремеслом», «подзаработать монет».

У него и так было хорошее ремесло — ремесло торговца, ничем не хуже других. Ему нравились бесконечные дороги и открытое небо, нравилось распоряжаться своим временем, никому не давая отчета в том, как и сколько он трудится, что ест и носит, где укрывается от Нитей и превратностей погоды. Джейд не променял бы свободу на безопасность пещер, на тоскливую жизнь в каменных стенах, на тяжкую борьбу с неподатливой скалой, которую холдеры грызли день за днем, чтобы отвоевать еще одну тесную каморку. Ему хватило тех трех злосчастных Оборотов, что он провел — протомился! — в холде Киммидж. Он и представить не мог, что дядюшка Борель и остальные смогут приспособиться к жизни полурабов. Дети, ради которых они расстались с вольными просторами, став старше, не оценят этой жертвы. Только не дети Лилкампов, в чьих жилах струилась кровь многих поколений неугомонных странников. Джейд ехал в голове каравана, проверяя, нет ли на дороге завалов или оползней, которые могли бы затруднить движение массивных, тяжело груженных возов. Широкие, обшитые железным листом крыши, делали их громоздкими — мудрая предусмотрительность Боргальда и Кегрина, отнюдь не лишняя на случай Падения. Впрочем, теперь только никуда негодного караванщика Нити могли застать на открытом месте. С того первого случая, почти тринадцать Оборотов назад, ни сам Джейд, ни кто-нибудь еще из клана Лилкамп не пострадали. Но, как выяснилось, в жизни случались вещи и похуже, чем равнодушный опаляющий град, падавший с небес.

Джейд шепотом выругался. Слишком прекрасен был день, чтобы омрачать его воспоминаниями о прежних горестях. Лилкампы опять тронулись в путь. С ними ехал Кегрин, и у них было десять фургонов, до верха забитых припасами для лемосских холдов Большое Озеро и Дальние Слезы. Караван благополучно миновал опасности, связанные с осыпями, промоинами и топкой грязью на берегу реки Айген, но чаща небесных деревьев, которую пересекал тракт, грозила еще большими неприятностями.

Огромные стволы реликтов древней флоры Перна возносились к небесам; они обладали радиально расходившейся вокруг корневой системой, порождавшей множество более тонких стволов-подпорок. Этот частокол, окружавший материнское дерево, поддерживал раскидистые кроны и причудливо изломанные ветви. В неярком свете туманного утра эта странная растительность походила на обглоданные скелеты чудовищ, увенчанные шапками волос, с необычайно длинными конечностями, которые либо устремлялись в небо, либо свешивались к шишковатым основаниям стволов. Джейд въехал под сень переплетающихся ветвей; он приближался к середине рощи, деревья там были старше, достигая неимоверной толщины. Часто пучки колючих листьев скрывали птичьи гнезда — расположенные на большой высоте, они были недоступны для любителей яиц и птенцов. Кроны огромных деревьев носили следы ударов Нитей; некоторые гиганты рухнули, оставив зазубренные пни. Древесина этих реликтов ценилась очень высоко. Как говорил Джейду один из лемосских резчиков, она была очень прочной и тяжелой для обработки, но дело того стоило. Окоренные ветви небесных деревьев холдеры иногда использовали в качестве балок, способных выдержать вес каменной кровли.

Задрав голову, Джейд смотрел на уходившие вверх стволы — над плотными шапками листьев в лучах утреннего солнца летели драконы. Прошло много Оборотов с тех пор, как он впервые увидел летающего зверя, но до сих пор, глядя на стремительный и плавный полет огромных созданий, он испытывал какую-то внутреннюю дрожь. Приставив ладонь ко лбу, Джейд начал пересчитывать зверей.

— Неполное крыло, — крикнул он Крендену, успокаивающе махнув рукой.

Драконы неторопливо и совсем низко, скользнули в воздухе; по спокойным движениям крыльев и вольную строю Джейд понял, что для тревоги нет причин. Видимо, всадники возвращались в Вейр Айген с охоты, и их звери слишком набили животы, чтобы уйти в Промежуток. Вдруг Джейд услышал пронзительный крик и обернулся. На козлах передней повозки стояла Альда, его кузина, визжа что есть мочи и в восторге размахивая руками. Арфист Киммиджа, их учитель, не раз повторял, что девочка слишком впечатлительна. Тино, младший брат Джейда, правивший повозками, сидел с застывшим лицом; в тот ужасный день он был достаточно взрослым, чтобы запомнить и смерть близких, и речи всадника.

Даже драконы казались крошечными по сравнению с небесными деревьями — маленькими, но неизмеримо прекрасными! Джейд был достаточно честен с самим собой, чтобы признать это н почувствовать обиду — по сравнению с их полетом караван Лилкампов двигался со скоростью земляного червя. Давние воспоминания вновь терзали его; хотя Джейд встречал множество достойных людей, обитавших в Вейрах, слова всадника Рамбета до сих пор жгли его сердце.

Он бросил взгляд вперед, осматривая дорогу. Сегодня он вел караван, а это было ответственным делом. Чтобы остановить тяжеловозов, тащивших повозки, требовалось свободное пространство; эти могучие животные были тугодумами и, навалившись один раз на постромки, тянули груз, пока у них не подкашивались от усталости ноги. Мастера-животноводы из Керуна пока не сумели привить одной породе скакунов все ценные качества. Приходилось выбирать между скоростью и силой, изяществом и выносливостью, умом и тупым упорством.

На краю дороги зияла промоина размером в длину дракона и ладоней пять в глубину — достаточно, чтобы сломать ось тяжелого фургона. Джейд просигналил отцу, чтобы передняя повозка взяла левее, потом поскакал вперед заняв позицию на самом краю ямы — так погонщикам было легче скорректировать ход своих упряжек. Он увидел, как от группы ехавших в авангарде всадников отделился гонец и поскакал назад, чтобы известить отставшие фургоны. Последний из них еще объезжал огромный древесный ствол, рухнувший на обочину и частично перекрывший дорогу. Кто-то взобрался на пень и быстрыми взмахами рук передал в голову караван: сзади — путники, два человека и три бегуна.

— Погляди, Джейд! — крикнул отец, заворачивая своего жеребца. Он пустился вскачь мимо линии возов, выкрикивая: — Только два всадника! Не похоже на бандитов. Вероятно, странники, которые хотят к нам присоединиться.

Тем не менее повозки остановились. Мужчины были уже на земле или верхом на скакунах, дети и женщины юркнули в фургоны. Никто из посторонних не заметил бы оружия, но чтобы достать его потребовалась бы только минута.