Отщепенцы Перна

Рут опустил их прямо в центре широкого зеленого пространства волнующихся трав, испещренного яркими дикими цветами, и, осторожно перекатившись на бок, расправил крылья и лапы, чтобы погреться на солнышке. Но когда Джексом попросил его помочь собрать траву, он охотно принялся за дело, проявив к нуждам бедняги Дуралея искренний интерес.

Джексом захохотал.

— Нет, мы не собираемся откармливать его для тебя, глупыш! Разве мало вокруг диких стражей? — Играя, он бросил комок сухой земли в растянувшегося на лугу дракона. Позже, когда приятели возвращались назад, они осмотрели издалека гигантскую гору, видневшуюся на горизонте, и обсудили возможность восхождения на вершину, пока Джексом еще выздоравливает. Поход пешком занял бы четыре или пять дней — Рут не мог нести троих так далеко, а Джексому нельзя было рисковать, летая в Промежутке после приступа лихорадки. Впрочем, тяготы намечаемого путешествия вовсе не обескуражили Пьемура; он даже обрадовался, что побудет рядом с Шаррой и Джексомом еще некоторое время.

Шарра удивлялась, как Пьемур рискует странствовать в одиночку, всего лишь с маленьким косматым скакуном и огненной ящерицей в качестве спутников. За полуденной трапезой арфист рассказал в нескольких словах, как он использует крылья Фарли и силу Дуралея; он был вполне доволен своей исследовательской командой. Затем разговор перекинулся на толкование весьма неясных образов, получаемых от файров, на всевозможные теории, объясняющие их преклонение перед Рутом.

До тех пор, пока Джексом не восстановит полностью свои силы после лихорадки, Шарра намеревалась. остаться с ним в бухте. Правда, брат забрасывал ее требованиями поскорее вернуться в Южный, о которых она ничего не говорила Джексому, и это уже начало ее беспокоить.

— Напиши Торику, что ты помогаешь мне с составлением карт, — посоветовал Пьемур. — Только учти, что Д'рам, новый вождь Вейра, один из немногих, кто точно знает, где находится бухта — Он усмехнулся про себя, заметив, как вздрогнула девушка. Совершенно неестественным образом Пьемур наслаждался своим положением пятого колеса в телеге. — Конечно, вряд ли Торик захочет просить Д'рама о таком одолжении… и рассказывать о своей непокорной сестрице. Но для дракона любые расстояния невелики, не так ли?

Однако, сам он был весьма озабочен своими собственными обязательствами перед Ториком и заручился помощью Джексома в перенесении своих путевых заметок на карты. Шарра обрезала вытащенные откуда-то пергаменты и состряпала из местных растений вполне приемлемые чернила. Они ловили рыбу, купались, изучали бухту и небольшие протоки, впадающие в нее, занимались вычерчиванием карт. Во время вечерней еды Пьемур, в лучшем стиле арфистов, услаждал слух сотрапезников рассказами об опасных приключениях и всяких необычных вещах, которым он был свидетелем.

— Кстати, эти большие пятнистые кошки, — сказал он Шарре, — встречаются не только в Южном. Я видел их по всему пути. — Он постучал костяшками пальцев по развернутой карте. — Фарли всегда предупреждала меня, так что удалось избежать неприятностей. И я встречал огромных собак — просто гигантских! — с которыми тоже не жаждал познакомиться поближе.

В поисках дальнейших развлечений троица уходила пешком далеко на запад, собирая по дороге яйца огненных ящериц, — Пьемур заметил несколько кладок, когда пробирался к бухте. Яйца королевских файров высоко ценились на севере, и Джексом с Шаррой старались вовсю. Они заботливо упаковывали найденные кладки в корзины, заполненные горячим песком, пока Пьемур прокладывал путь через кустарник. Но жара и долгая ходьба были еще не по силам Джексому. Часто он казался таким измученным к тому времени, когда они возвращались домой, что Пьемур сильно раскаивался, что подбил его на эти вылазки. Он вовсе не хотел подвергать риску драгоценное здоровье лорда Руата. В своем великодушии он заходил так далеко, что притворялся, будто его тоже утомило путешествие, и укладывался спать, как только стемнеет. Карты могли подождать — и, очевидно, мог подождать запланированный поход на гору. Однажды утром их взбудоражило звучное объявление Рута о скором прибытии Канта и Ф'нора из Вейра Бенден, вместе с еще несколькими всадниками и драконами. Немедленно исчез круг поклонников белого дракона из числа местных ящерок; только Мийр, Талла и Фарли остались, чтобы приветствовать своих огромных родичей.

Когда Ф'нор сообщил им, для чего прибыл он сам и другие всадники, Пьемур. испытал смешанные чувства. Он был восхищен намерением выстроить дом для мастера арфистов прямо здесь, в бухте, которую он нашел такой красивой и спокойной. Но мысль, что это изумительное место станет слишком широко известным, не нравилась ему. А реакцию Торика на столь удивительной сюрприз, что готовился для мастера Робинтона, предугадать было нетрудно. Шарра выглядела невозмутимой, но она была в гораздо большей степени увлечена Джексомом, чем великими планами своего брата.

Вплоть до дня прибытия мастера арфистов в бухте царила суета. Шарра, избавив Ф'нора от заблуждений по части пригодности проекта здания, который он привез с собой, проворно чертила новые планы, учитывавшие требования к жилью на Юге; тут было важнее противостоять морским ветрам и летнему зною, чем оберегаться от холода или Нитей.

Потом из всех Цехов начали прибывать драконы с людьми и материалами — в таком количестве, что Пьемур был просто ошеломлен. Он искал уединения в густом лесу, зная, что это может выглядеть так, будто он покидает своих друзей и отлынивает от работы. Но рук, чтобы вовремя закончить новый холд для мастера Робинтона, было предостаточно; кроме того, такое обилие драконов ввергло Дуралея в невменяемое состояние. Бродя по лесам, Пьемур обдумывал послание Сибелу, которое намеревался отослать с помощью Фарли. Но если Сибела изберут Главным мастером арфистов, дел у него и без Пьемура хватит. Кроме того, Пьемур не знал, где сейчас находится Сибел, и ему не хотелось изнурять бедную Фарли многочисленными скачками через Промежуток. Но рано или поздно ему придется упомянуть про убежище Джейда и Ри. Сибел, несомненно, оценит эту новость; он был столь же умен и проницателен, как его великий учитель. И он достаточно часто бывал на юге, чтобы составить мнение о Торике. Теперь, когда Ф'лар поставил Д'рама на место вождя Южного Вейра, все в холде Торика могло перемениться. Может быть, именно поэтому он и приказал Шарре вернуться поскорее домой. Пожалуй, пока все не придет в норму, решил Пьемур, лучше не заикаться про Джейда и Ри.

Иногда, слушая Ф'нора, говорившего об этой части Юга так, как будто она принадлежала ему, Пьемур думал, что всадники, вероятно, собираются ставить здесь свои поселения в следующем Интервале, чтобы больше не так зависеть от щедрости северных холдов. Он знал, как эта зависимость раздражала Лессу и Ф'лара — даже во время Прохождения, когда холды не скупились.

Конечно, сам он был только исследователем, первопроходцем, а не распределителем земель. Они с Джексомом сделали несколько копий карт его путешествий — одну для себя, одну для Торика, и третью, чтобы занять мысли мастера арфистов во время его долгого плавания к новому холду в бухте. Пьемур не мог тянуть больше с отправкой Торику его копий с помощью Фарли, хотя и собирался добавить потом некоторые подробности. Торик не посылал ему ни указания возвращаться, ни свободного всадника, чтобы сократить обратный путь, и Пьемур был готов выполнить свой долг перед холдером Южного — до определенных границ, разумеется. Пока он не отозван официально в Цех арфистов Сибелом, он все еще остается на службе у Торика.

Пьемур решил ни словом не упоминать в донесении о чувствах Шарры — тут он никого не обманывал. Семейные дела Торика его не касались. Он лишь упустил кое-какие детали, связанные с Джейдом и Ри, но полагал, что он должен рассказать своему мастеру о существовании древних развалин.

Странствуя далеко в лугах, где они с Джексомом косили траву, и всматриваясь долго и упорно в отдаленный горный пик, совершенно симметричный, Пьемур мечтал о дальнейших походах. И он спал в те ночи удивительно хорошо, без повторений ужасного сна об извержении вулкана, который мучил его раньше. Фарли больше не щебетала возбужденно о людях и огромных предметах, повисших в небе. В конце концов он понял, что она не имела в виду драконов. На пятый день маленькая королева прервала его размышления взволнованными трелями — корабль Робинтона был уже близок. Пьемур вернулся, обнаружив, что новый холд в бухте Джексома закончен, а все строители уже возвратились назад, на север. Шарра и Джексом были рады снова видеть его и показать результаты своих трудов. — Во имя Скорлупы, какое великолепие! — восхитился молодой арфист, разглядывая просторный главный зал, где мастер Робинтон мог бы принять половину жителей нового холда. Он любил учителя и знал, что почти все на Перне тоже любили его — по той или иной причине. Но сейчас у Пьемура ком подступил к горлу, когда он увидел, как много людей выразили свое уважение и восхищение, подарив мастеру свой труд. — Это совершенно великолепно, — повторил он и заметил, как улыбаются его друзья. Он бродил по залу, дотрагиваясь до резных стульев и прекрасных сундуков, оглаживая ладонью столы, касаясь сплетенных из тростника занавесей. Да, все это сделали с великой любовью!