Воин

— То, что он побил меня, было простым невезением, — огрызнулся Родди. Он огляделся, призывая в союзники фермеров, у которых явно поубавилось пылу. Этот Дроу был у меня в руках, ощипанный и разделанный!

Фермеры нервно переминались с ноги на ногу и перешептывались. Мэр подхватил Родди под руку и отвел его в другой конец комнаты.

— Подожди один день, — умоляюще сказал Дельмо. — Если приедет следопыт, наши шансы намного возрастут.

Но Родди не поддавался на уговоры.

— Это мой бой, и сражаться буду я сам, — прорычал он. — Дроу убил моего пса и изуродовал меня.

— Ты его получишь, — пообещал мэр, — но речь здесь идет не только о твоей собаке или гордости.

Лицо Родди искривилось в зловещей гримасе, однако мэр оставался непреклонен. Если в округе действительно орудовал военный отряд Дроу, опасность грозила всему Мальдобару. Самым главным средством обороны этой маленькой общины до прибытия помощи было единство, и этой защиты городок лишился бы, если бы Родди увел мужчин-воинов, которых и так уже осталось мало, в погоню за врагом. Бенсон Дельмо был достаточно хитер, чтобы понимать, что с этими доводами к Родди обращаться не стоит. Хотя горец обосновался в Мальдобаре два года назад, в душе он оставался бродягой и не питал к селению ни малейшей привязанности.

Родди направился к выходу, решив, что собрание подошло к концу, но упрямый мэр схватил его за руку и повернул лицом к себе. Пес Родди оскалился и зарычал, однако эта угроза показалась толстяку просто цветочками по сравнению с злобным взглядом, которым пронзил его Родди.

— Ты получишь Дроу, — торопливо проговорил мэр, — но, умоляю тебя, подожди подмоги из Сандабара. — И он перешел к аргументам, которые Родди хорошо понимал. — Я человек не из бедных, Макгристл, а ты до того, как попал сюда, занимался охотой с целью получить вознаграждение и, хотелось бы верить, готов заняться этим и сейчас.

Возмущение на лице Родди быстро сменилось любопытством.

— Подожди подмоги, а затем отправляйся за Дроу. — Мэр помолчал, раздумывая над тем, сколько пообещать горцу. У него не было опыта в такого рода делах. Он боялся предложить слишком мало и тем самым погасить интерес, который только что пробудил, но в то же время ему не хотелось больше необходимого опустошать свой карман. — Тысячу золотых за голову Дроу.

— Родди много раз доводилось торговаться. Он умело скрыл свою радость: предложение мэра в пять раз превышало размер обычной награды, а он в любом случае собирался поймать этого Дроу, заплатят ему или нет.

— Две тысячи! — тут же прорычал горец, подумав, что такая цена вознаградит его за все несчастья.

Мэр аж присел от неожиданности, и ему пришлось напомнить себе, что на карту поставлено существование города.

— И ни монетой меньше! — прибавил Родди, складывая на груди сильные руки.

— Дождись госпожи Соколицы, — покорно сказал Дельмо, — и получишь свои две тысячи.

* * *

Всю ночь Лагерботтомс шел по следам раненого Дроу. Неуклюжий горный великан и сам пока не знал, как относиться к смерти Улгулу и Кемпфаны, ведь его не очень-то жаловали хозяева, завладевшие его логовом и его волей. Хотя Лагерботтомс и опасался врага, сумевшего победить обоих баргест-велпов, ему было известно, что Дроу серьезно ранен.

Дзирт понимал, что его преследуют, но мало что мог сделать, чтобы замести свои следы. Нога, поврежденная во время падения в ущелье, ныла и плохо повиновалась ему, и он прилагал массу усилий, чтобы держаться на расстоянии от преследователя-великана. Когда занялась заря, положение Дзирта еще более ухудшилось. Он не надеялся убежать от горного великана при разоблачительном свете дня.

Тропа привела его в маленькую рощицу, состоявшую из деревьев разной высоты, растущих там, где их корни смогли укрепиться в почве между бесчисленными валунами. Дзирт хотел миновать эту рощу, потому что не видел другого выхода, кроме как продолжать бегство, но когда он прислонился к стволу одного из самых высоких деревьев, чтобы отдышаться, ему в голову пришла идея.

Он заметил, что ветви дерева мягкие и гибкие, словно веревки.

Дзирт оглянулся на пройденный путь. Выше по склону неутомимый горный великан преодолевал голое каменистое пространство. Той рукой, которая еще могла действовать, Дзирт достал из ножен саблю и срубил самую длинную ветку, какую смог найти. Затем он осмотрелся в поисках подходящего камня.

Великан ворвался в рощу примерно полчаса спустя, размахивая огромной дубинкой. Когда Дроу появился из-за дерева и преградил ему путь, Лагерботтомс резко остановился.

Дзирт вздохнул с облегчением: гигант замер именно там, где нужно. Он опасался, что верзила пойдет дальше и прихлопнет его, потому что с такими ранами Дзирт не смог бы оказать сопротивления. Воспользовавшись замешательством монстра, Дзирт крикнул на наречии гоблинов «Стой!» и произнес простое заклинание, окружив великана голубыми язычками безвредного пламени.

Лагерботтомс беспокойно передернулся, но не сделал ни шага по направлению к странному и опасному врагу. Дзирт с большим интересом уставился на переминающегося с ноги на ногу великана.

— Почему ты преследуешь меня? — спросил он. — Ты хочешь присоединиться к остальным и тоже уснуть вечным сном?

Лагерботтомс толстым языком облизал пересохшие губы. Пока все шло не так, как он ожидал. И теперь великан уже не думал о тех первых инстинктивных порывах, которые привели его сюда, а пытался рассмотреть возможные варианты выбора. Улгулу и Кемпфана были мертвы, и Лагерботтомс снова стал хозяином пещеры. Но гноллы и гоблины тоже погибли, а этого противного маленького спрайта-квиклинга уже довольно давно не видно поблизости. В голову великану пришла неожиданная мысль.

— Друзья? — с надеждой спросил Лагерботтомс.

Хотя Дзирт почувствовал облегчение, обнаружив, что боя можно избежать, он довольно скептически отнесся к подобному предложению. Банда гноллов уже предлагала ему подобные отношения, и это закончилось для них плачевно, а горный великан, несомненно, был связан с другими чудовищами, недавно убитыми Дзиртом, с теми, кто зарезал семью фермеров.

— Друзья с какой целью? — осторожно спросил Дзирт, вопреки всякой логике надеясь, что существо руководствуется теми же принципами, что и он сам, а не жаждой крови.

— Чтобы убивать! — ответил Лагерботтомс таким тоном, словно ответ был очевиден.

Дзирт зарычал и резко качнул головой в знак гневного отрицания, тряхнув белой гривой. Он выхватил из ножен саблю, не заботясь о том, попала ли нога великана в петлю приготовленной ловушки.

— Я убью тебя! — взревел Лагерботтомс, видя, что дело принимает неожиданный оборот. Он поднял дубину и сделал было гигантский шаг вперед, но ему помешала петля из гибкого стебля, обвившаяся вокруг лодыжки.

Дзирт поборол желание бежать, напомнив себе, что ловушка приведена в действие и к тому же в его нынешнем состоянии он едва ли выдержит бой с ужасным великаном.

Лагерботтомс взглянул на петлю и издал возмущенный рев. На самом деле ветвь была не очень похожа на веревку, и петля затянулась не слишком туго. Если бы Лагерботтомс просто протянул руку, ему с легкостью удалось бы снять петлю с лодыжки. Но горные великаны никогда не славились умом.

— Убью! — снова закричал великан и изо всех сил брыкнул ногой, чтобы оборвать ненавистную ветвь.

При этом он сдвинул с места большой камень позади себя, обвязанный другим концом ветки. Валун покатился по подлеску и врезался в спину Лагерботтомса.

Великан завопил в третий раз, но вместо угрожающего крика из его груди вырвалось сдавленное «у-у-у-х!». Тяжелая дубина упала на землю, и Лагерботтомс, схватившись за спину в области почек, грузно опустился на одно колено.

Дзирт испытал минутное колебание, не зная, бежать ли ему или добить врага.

За себя он не боялся: великан в любом случае нескоро пустится за ним в погоню.

Однако он не мог забыть зловещего выражения на лице гиганта, когда тот сказал, что они могли бы убивать вместе.