Философия в будуаре, или Безнравственные учителя (Другой перевод)

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Великолепно!.. Пожалуйста, теперь вы удовлетворены? (Они переплетаются так, что их ягодицы оказываются прямо перед Дольмансе.)

ДОЛЬМАНСЕ. Лучше не бывает: именно то, что я просил. А теперь подвигайте своими прелестными попками, разожгите в них огонь похоти, поднимайте и опускайте их в такт испытываемому вами наслаждению... Да, вот так, восхитительно!..

ЭЖЕНИ. Ах, дорогая, как мне с тобой хорошо!.. А что мы делаем сейчас?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Мы онанируем, моя милая... то есть доставляем себе удовольствие. А теперь давай изменим позу. Смотри: вот мое влагалище... именно этим словом обозначают храм Венеры. Внимательно вглядись в пещерку, которую закрывает моя рука: сейчас я ее приоткрою. Возвышение, ее венчающее, – лобок– обрастает волосами, кода у девушек начинается менструация, обычно лет в четырнадцать-пятнадцать. Вот этот язычок, чуть пониже, называется клитор. Это средоточие всей женской чувственности, и моей собственной в том числе. Когда меня там щекочут, я млею от наслаждения... Попробуй-ка... Ах ты, маленькая бестия! Как лихо у тебя получается!.. Будто всю жизнь только этим и занималась!.. Стой!.. Хватит!.. Больше не надо, говорю тебе, не хочу отдаваться до конца!.. Удержите же меня, Дольмансе!.. Иначе волшебные пальчики этой красотки сведут меня с ума!

ДОЛЬМАНСЕ. Неудивительно! Остудите хоть самую малость разгоряченные ваши мозги: для разнообразия пощекочите ее сами – пусть отдается она, а не вы... Да, именно так!.. И в такой позе. Прелестный ее задик окажется прямо перед моими руками. И я легонечко помастурбирую его пальцем... Расслабьтесь, Эжени, подчините все свои чувства наслаждению. Возведите его в верховное божество вашей жизни. Призвание юной девушки – жертвовать всем на свете во имя наслаждения. Нет для нее ничего священнее удовольствий.

ЭЖЕНИ. Ах, действительно, ничего более восхитительного я не испытывала... Я вне себя... не соображаю, что делаю, говорю... Я хмелею от избытка чувств!

ДОЛЬМАНСЕ. Как раззадорилась наша забавница!.. Ее анус сокращается так, будто сейчас откусит мне палец... Самое время поставить ее раком – она была бы просто неподражаема! (Он поднимается и приставляет свой член к заднему проходу юной девушки.)

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Еще чуточку терпения. Более всего нас должно занимать воспитание этой малютки!.. До чего же сладко ее наставлять!

ДОЛЬМАНСЕ. Согласен! Итак, Эжени, после более или менее длительной мастурбации семенные железы набухают и в конце концов изливают жидкость, чье истечение приводит женщину в неописуемый восторг. Происходит так называемая разрядка. Когда твоя бесценная подружка позволит, я покажу тебе, насколько мощно и энергично разряжаются мужчины.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Погоди, Эжени, объясню тебе еще один способ погружения женщины в бездну сладострастия. Хорошенько раздвинь бедра... Порадую вас, Дольмансе, – разложу ее так, что в вашем распоряжении окажется зад! Вылизывайте его, а я пока пройдусь языком по влагалищу. Поместим ее между нами и постараемся добиться, чтобы она три-четыре раза подряд лишилась чувств от удовольствия. Твой лобок, Эжени, очарователен. Как мне нравится целовать этот пушок... Теперь хорошо просматривается клитор, еще не вполне сформировавшийся, но уже на редкость чувствительный... Как ты трепещешь!.. Дай-ка я еще раздвину... Ах, ты на самом деле девственна!.. Скажи, что ты чувствуешь, когда наши языки одновременно проникают тебе в оба отверстия. (Исполняется.)

ЭЖЕНИ. Ах, дорогая, так восхитительно, что не поддается описанию! Трудно сказать, который из двух языков сильнее погружает меня в безумство страсти.

ДОЛЬМАНСЕ. В данной позе мой член совсем рядом с вашими руками, мадам. Соблаговолите помастурбировать его, пока я сосу этот божественный зад. Втыкайте поглубже ваш язык, мадам, не ограничивайтесь простым посасыванием клитора. Пусть похотливый ваш язык достанет ей до самой матки: так наилучшим образом ускорится ее извержение.

ЭЖЕНИ (напрягшись). Ах, больше не могу! Не оставляйте меня, друзья мои, я упаду в обморок, я умру!.. (Она достигает разрядки в объятиях двух своих учителей.)

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Ну как, милочка, оценила доставленное тебе удовольствие?

ЭЖЕНИ. Я словно мертвая, разбитая... уничтоженная!.. Но пожалуйста, объясните мне значение двух слов, которые вы употребили – мне не все понятно. Начнем с того, что такое матка?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Это своеобразный сосуд, напоминающий бутылку, чье горлышко обхватывает мужской член, туда стекает сок, вырабатываемый женскими железами, а также мужская сперма – ее извержение мы тебе еще покажем. От слияния двух этих жидкостей возникает зародыш, который постепенно превращается то в мальчиков, то в девочек.

ЭЖЕНИ. А, теперь ясно! Это определение проясняет мне смысл слова сперма, которое я не сразу поняла. А разве для образования зародыша необходим союз двух семян?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Безусловно, хотя доказано, что существованием своим зародыш обязан исключительно мужской сперме; но тем не менее, изверженная сама по себе, без слияния с тем, что выделяют женщины, она не способна что-либо породить; женский же сок служит только для переработки – ничего не создавая, он лишь помогает созиданию, не являясь его причиной. Многие современные натуралисты уверяют, что он вообще бесполезен; из чего наши моралисты, следуя за открытиями естественников, делают вполне закономерный вывод о том, что ребенок, сформированный из крови отца, должен испытывать привязанность лишь к нему одному. Утверждение настолько очевидное, что даже я – женщина – не смею его оспаривать.

ЭЖЕНИ. Истинность твоих высказываний, моя милая, я обнаруживаю в своем сердце. Отца я люблю безумно, а к матери питаю отвращение.

ДОЛЬМАНСЕ. Подобное предпочтение вполне оправданно. Думаю точно так же. До сих пор не могу утешиться после смерти отца. В то время, как потеряв свою мать, просто полыхал от радости... Сердце мое переполнялось омерзением к ней. Без опаски следуй своим душевным движениям, Эжени: они продиктованы природой. Мы сотворены исключительно из отцовской крови и абсолютно ничем не обязаны своей матери. В акте зачатия она просто предоставила свое тело, отец же этого акта добивался. Выходит, отец жаждал нашего рождения, а мать согласилась лишь по принуждению. Столь же по-разному мы должны относиться к каждому из родителей!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Тысяча доводов подтверждают твою правоту, Эжени! Если есть на свете мать, действительно заслуживающая ненависти, так это твоя! Сварливая, суеверная... взглянешь на такую святошу – ну прямо воплощенная неприступность. Бьюсь об заклад, эта недотрога ни разу в жизни не оступилась... Ах, дорогая, если бы ты знала, как я ненавижу добродетельных женщин!.. Мы еще вернемся к этому разговору.

ДОЛЬМАНСЕ. Не пора ли обучить Эжени тому, что недавно столь успешно проделали с ней вы? Пусть она помастурбирует вас под моим руководством.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Не возражаю, находя сие весьма полезным. И если я правильно вас поняла, на протяжении всего действа, вы бы не прочь обозревать и мою задницу, ведь так, Дольмансе?

ДОЛЬМАНСЕ. Неужели вы усомнились в превеликом моем желании воздать ей самые нежнейшие из почестей?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ (подставляя ему свои ягодицы). Ну как, вам удобно?

ДОЛЬМАНСЕ. Изумительно! Наилучшим образом обслужу вас, по примеру того, как вы ублажили сегодня Эжени. А вы, сумасбродочка, располагайте-ка свою головку между ног вашей подруги и своим хорошеньким язычком отблагодарите ее за нежные о вас заботы. В этой позе, владея обеими вашими попками, я всласть потискаю ягодицы Эжени и пососу зад ее прелестной наперсницы. Вот так... хорошо... Как слаженно!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ (млея). Провались всё к черту, умираю!.. Дольмансе, до чего отрадно, в преддверии сладчайшего мига, держаться за твой рог изобилия!.. Пусть он затопит меня спермой!.. Щекочите!.. Сосите меня, дьявол вас забери! Ах, истекая соком любви, так упоительно ощущать себя шлюхой!.. Кончено, больше не могу!.. Вдвоем вы измотали меня... Кажется, в моей жизни еще не было такого экстаза.