Личный космос

Он снова переключился на ракету перед дверью. Двери были закрыты, так что он вернулся к ракете в центре. По-прежнему не было слышно ни звука.

Что происходит?

Не хотят ли они, чтобы он бросился в атаку?

Он вернулся к ракете в центре и послал её по полу к стене. Она медленно поднялась по стене, участок на фут перед ней был ясно виден, а дальше всё становилось нечетким. Он собирался её завести под потолок, а потом опустить, надеясь, что увидит Колокольников раньше, чем те увидят ракету.

Ракета могла применяться для убийства, как убивает пуля, но диапазон его обзора был настолько ограничен, что ему требовалось оказаться очень близко. Если Колокольник закричит, он выдаст звуком свое местонахождение, и Кикаха сумеет послать на него ракету, прежде чем Колокольник успеет сжечь ее.

Это был слабый шанс, за который он теперь был готов ухватиться.

Он привёл ракету приблизительно туда, где должен был находиться пульт управления. Ракета опустилась прямиком до пола, ничего не видя и не слыша. Затем она поднялась и покружила в том районе, не засекая Колокольников. Он расширил территорию поисков. Конечно, Колокольники могли заметить ракету и отступить за пределы видимости и слышимости. Это не имело смысла, если они хотели держать оператора ракеты занятым, пока один или двое отправятся из центра на его поиски.

Они, вероятно, не знали, как действует ракета, но должны понимать, что диапазон её передачи ограничен и оператор должен находиться сравнительно недалеко.

Кикаха велел Шуптарту быть особенно бдительным относительно появления Колокольников на лестничной площадке и не забыть применить нейтронные гранаты, если у него появится шанс.

Не успел он закончить эти инструкции, как Шуптарт заорал. Кикаха был так поражён, что вскинул руку кверху.

Пенал управления полетел прочь, так же, как и Кикаха. Срывая очки, он в то же время все катился и катился, чтобы сбить прицел каждому всякому, кто мог. выстрелить по нему. Он понятия не имел, что заставило тевтона закричать, и не собирался сидеть смирно, отыскивая взглядом источник тревоги.

Выстреливший по нему луч опалил ковёр. Он ударил из неожиданного места, с противоположного конца коридора. Из-за угла высовывались голова и рука, державшая лучемет. К счастью, Шуптарт выстрелил, как только увидел Колокольника, и поэтому тот не смог дать прицельный луч. Затем он шмыгнул обратно. На таком расстоянии эффективность лучемета значительно снижалась. На коротком расстоянии он мог прожечь тридцатисантиметровую сталь и за секунду изжарить человека. На этом же расстоянии он мог только вызвать у него ожог третьей степени на коже или ослепить, если попадет по глазам.

Шуптарт отступил к первым нескольким ступенькам лестницы, где и укрылся за кучей талосов. Кикаха побежал прочь по коридору, остерегаясь того, кто может выскочить с ближайшей стороны. Один или оба Колокольника из центра прошли через врата в другую часть дворца и устроили атаку с фланга.

Либо один, либо оба отправились вратами куда-то еще — получить помощь других Колокольников.

Выругавшись, Кикаха круто повернул и побежал обратно к брошенным очкам и пеналу управления.

Колокольник на противоположном конце высунул голову поблизости от пола и выстрелил. Шуптарт, находившийся под болеё тупым углом поотношению к Колокольнику, так как он был на лестнице, ответил своим лучом. Кикаха тоже выстрелил.

Колокольник убрался, прежде чем направлявшиеся над ковром лучи смогли пересечься на углу. Там, где ударяли лучи, несгораемый ковер расплавился.

Три гранаты находились слишком далеко, чтобы рискнуть потратить время, сбегав за ними. Кикаха подхватил коробку, очки, круто повернулся и стремглав бросился назад по коридору. Он ожидал, что в ближайшем конце кто-то появится, и поэтому был готов шмыгнуть в ближайшую дверь. Когда он оказался в двух дверях от конца, он увидел высовывающуюся из-за угла голову. Он нажал на спуск лучемета, водя лучом по плинтусу, а затем вверх к углу. Голова, однако, отдернулась назад прежде, чем луч смог попасть в нее.

Кикаха пригнулся у стены и выстрелил мимо угла, надеясь, что какая-то часть энергии срикошетирует и ранит спрятавшегося за углом Колокольника.

Крик показал ему, что он кого-то напугал или подпалил.

Он усмехнулся и вернулся в дверной проем прежде, чем Колокольники используют тот же фокус на нем.

Усмехаться тут было нечему, но он не мог не испытывать чувства дикарского веселья, когда ему удавалось лишний раз одурачить врага.

Глава 21

Комната, в которую он отступил, была сравнительно небольшой. Во дворце имелись сотни подобных. Их главной задачей являлось хранение сокровищ искусств.

Расположены они были со вкусом, так, словно в комнатах жили или часто их посещали.

Он быстро огляделся, ища свидетельства наличия врат, поскольку во дворце их было столько, что он смог запомнить лишь малую часть их.

Он не увидел ничего подозрительного. Само по себе это ничего не значило, но на этот раз ему придется судить о вещах по внешнему виду, иначе он не сможет действовать.

С огромной неохотой он натянул очки, так как они оставляли его слепым и глухим к событиям в коридоре. Он переключился на ракету в центре управления. Та все еще находилась в воздухе, описывая круги в соответствии с его последним приказом. В её поле зрения не появлялся ни один Колокольник. Затем он переключился на ракету перед дверьми и повел её вниз по лестнице и коридору.

Чем ближе она подлетала к нему, тем лучше становилась передача звука и изображения, и тем лучше он управлял ею.

Шуптарт не давал вылезти Колокольникам в противоположном конце.

Кто бы там ни был в этом, ближнем конце, именно они являлись непосредственной опасностью. Он послал ракету под потолок и за угол. Там притаились три Колокольника, все с ручными лучеметами. У одного слегка побагровело лицо, словно от солнечного ожога. В отдалении подходили еще двое, толкая перед собой грависани. На них стоял огромный лучемет, эквивалент пушки. Его луч можно было послать за угол, рикошетировать от стены и держать Кикаху на расстоянии, в то время как другие будут стрелять из лучеметов.

Потом, под прикрытием их огня, большой проектор вытолкнут из-за угла и швырнут его полное воздействие по всей длине коридора.

Он сожжет или расплавит все на своем пути.

Кикаха не колебался. Он отправил ракету на полной скорости к человеку, толкавшему сани справа. Обзор его померк от внезапного увеличения скорости, а затем сцена потемнела. Ракета вонзилась в тело Колокольника или ударилась во что-то другое, столь твердое, что поломалась. Он вынул другую из коробки, снятой им со спины и положенной рядом, и послал её из комнаты под потолком. Внезапно один Колокольник, заорав, чтобы сбить с толку всякого, кто мог быть в коридоре, выпрыгнул из-за угла. Он увидел ракету и поднял лучемет. Кикаха послал её к нему на полной скорости. Сцена затемнилась. Ракета либо глубоко проникла в тело, либо разбилась о твердый пол или стену, либо её расплавили лучеметом.

Он не осмелился тратить время на отправку другой ракеты. Если Колокольник избежал её, он теперь заглядывает в дверь, ища оператора и, вероятно, позвал на помощь других.

Кикаха сорвал очки и с лучеметом в одной руке и с очками в другой двинулся к двери. Он оставил дверь открытой для лучшего управления и приема изображения ракеты. В некотором смысле это оказалось полезным, потому что Колокольник будет сперва заглядывать в комнаты с закрытыми дверьми. Но, когда он приблизился к дверному проему, то столкнулся с Колокольником. Кикаха держал лучемет перед грудью. Он нажал на спуск, как только в поле зрения появилось плечо другого. Колокольник почернел, от жареной, отваливающейся слоями кожи повалил дым, белки глаз стали темно-карими, затем передние камеры лопнули, закипев, волосы сгорели, белые зубы стали черными, губы распухли, а потом исчезли слой за слоем. Огнеупорная одежда расплавилась.