Бездна

— Про какую Тунгуску? — спросил Джек.

— Место такое в Сибири, — пояснил Кэнфилд. — 30 июня 1908 года загадочный катастрофический взрыв полностью уничтожил там полмиллиона квадратных акров леса.

— Точно! — вскричал Залески. — В тот самый день, когда Тесла провел демонстрацию. А Тунгуска находится на одной долготе с базовым лагерем Пири.

— Исследователи оценили силу взрыва в пятнадцать мегатонн, — добавил Кэнфилд. — Грохот за шестьсот с лишним миль был слышен. Объяснения так и не дали.

— Старичок Ник знал правду, — ухмыльнулся Залески. — Его луч оставил свой след.

— Это был метеор! — возразил Кенуэй.

— Неужели? — Залески поднял брови почти до линии волос. — Почему ж осколков не нашли?

— Метеор из антивещества, — объяснил Кенуэй, не уступая ни пяди. — При контакте антивещества с материей происходит колоссальный взрыв с полным уничтожением того или другого.

— Хо-хо, Майлс, старичок! Это дело рук Теслы, и от благоговейного страха перед развязанной им разрушительной силой у него шарики заехали за ролики. Произошел нервный срыв.

— Ошибаешься, — твердил Кенуэй. — Нервный срыв произошел из-за предательства Моргана.

— Прошу вас, джентльмены, — не выдержал Кэнфилд. — Мы здесь не для того собрались. Достаточно сказать, что Тесла по какой-то причине временно перестал общаться с людьми, продал землю, демонтировал вышку. Скажем просто, что с 1908 года Никола Тесла никогда уже не был прежним, и на том успокоимся.

— Ладно, — согласился Кенуэй. — Лишь бы больше не было болтовни про инопланетную технологию.

— И дерьма собачьего насчет Нового Мирового Порядка, — добавил Залески.

— Может, просто достроим эту чертовщину? — буркнул Джек. — Я не собираюсь возиться всю ночь.

Он старался не смотреть на Кэнфилда. Возможно, тот был прав. Может быть, приглашение лишней пары помощников было неудачной идеей.

10

— Собирают! — крикнул Маврицио, ворвавшись в номер. — Я подслушал за дверью, как Майлс Кенуэй что-то сказал про «нашего бесстрашного вождя» с червоточиной! Все пропало!

— Успокойся, — посоветовал Рома. — Мы знали, что обман не может длиться вечно.

Сол Рома так глубоко погрузился в роль, что свыкся с этим именем. Вполне можно притворяться и дальше. Имя никакого значения не имеет, лишь бы оно не было его собственным.

— Но это уже слишком опасно. А у нас даже устройства нет — оно у них!

— У кого это «у них»?

— У Кэнфилда, Кенуэя, Залески и чужака.

— Ну и компания. Интересно, не затем ли Кэнфилд хотел со мной встретиться — сообщить, что узнал о конструкции?

— Кого волнует, зачем он хотел с тобой встретиться? — завопил Маврицио. — Устройство наше! Мы должны им воспользоваться!

— И воспользуемся, дорогой друг. Не трудясь над сборкой. Все очень удачно выходит.

— Ты с ума сошел! По плану...

— Ну-ка, замолчи, Маврицио, не выводи меня из себя. План идет как надо, просто другим путем — не знаю почему, но в свое время точно узнаю. Нам остается только наблюдать и двигаться следом, приступив к делу в благоприятный момент.

Маврицио уселся на кровати, обхватив тонкими лапами согнутые ноги. В дурном настроении всегда сидел в такой позе.

— Говорю тебе, все это плохо кончится.

— Плохо кончится... — улыбнулся Рома. — В том-то и смысл, не правда ли?