Берег дна

— Так и шел бы туда, — буркнул беззлобно Бармен и налил еще на четыре пальца. — А «Хиросима», сам знаешь, из чистой посуды не пьется.

— Что ж ты со мной делаешь, барыжья твоя душонка? — Мотя поднял стакан. — Мне же еще идти сегодня, а отказаться от твоего «нектара» я не в состоянии. Смерти моей хочешь?

— А ты никуда сегодня и не пойдешь, — заявил Бармен, дождавшись, когда сталкер выпьет и отдышится.

— Это кто это такой смелый выискался, за меня решать, что мне делать? — Мотя уставился на Бармена, прищурившись недобро.

— Я. — Бармен взгляда не отвел. Они слишком давно дружили, чтобы понимать друг друга с полуслова и полувзгляда. — Тут ситуация нехорошая нарисовалась. Пока не обмозгуем, никуда не пойдешь. А мозговать долго придется, это тебе не грелку рвать.

— Закажи мне тогда горохового супчику с гренками да чего у вас там фирменного сегодня? — Мотя взглянул на доску. — Ага, тунец под имбирем с гарниром из тайского риса? Неплохо. Вот пусть его и принесут, а я на минутку к своим слетаю. И пивка тогда плесни мне, если разговор долгий предстоит. «Грелша» парочку.

Он сходил к своим спутникам, которые уже заказали обед и сидели в ожидании, попивая пиво, предупредил, чтобы те никуда из бара не выходили, подхватил из своего рюкзака планшет с бумагами и вернулся к стойке.

Еду еще не принесли, зато на стойке уже стояли два бокала с пивом и пена соблазнительно вылезала за края, стекая по бокам, уже покрывшимся капельками воды от холода. Первый долгий глоток вернул ясность мозгам, затуманившимся от двух порций Барменовской настойки.

— Рассказывай. — Мотя закурил. — Что за нехорошая ситуация такая?

— Охоту на тебя объявили, — как-то отстраненно ответил Бармен, демонстративно — вот же стервец! — протирая бокал белоснежным полотенцем. — С утра в сеть кинули объяву и сумму вознаграждения.

— Вот так открытым текстом и кинули? — Мотя недоверчиво улыбнулся и отпил из бокала еще треть живительного напитка.

— Вот так и кинули! А чему ты радуешься, чему радуешься, дурень? — разозлился Бармен. — Думаешь, я тут перед тобой в Петросяна играю? — Он нагнулся к Моте так близко, что тому пришлось отстраниться, чтобы ненароком не вышло конфуза в виде поцелуя, а то не поймут ведь. — Это тебе не шуточки! Такого не бывало уже года три, чтобы всей Зоной одного сталкера ловили.

— Погоди, погоди. Меня одного, что ли, ловят?

— Нет. Награду дают только за девчонку. Живую и невредимую. Остальных разрешается уничтожить. Да ты включи свой ПДА и сам посмотри. Наверняка есть сообщение, они в открытую сеть кинули.

— Вот я тормоз! — Мотя хлопнул себя по лбу и полез в карман за наладонником.

Стоило только системе загрузиться, как тут же в пол-экрана замигал значок «важное сообщение». Мотя коснулся пальцем монитора и во весь экран выскочило сообщение:

«Всем заинтересованным! Предлагается контракт на поимку и/или уничтожение группы из пяти человек, направляющейся в сторону Лиманска. В составе группы есть девушка четырнадцати лет. Запрещается причинять ей вред. Девушку со всеми вещами предлагается доставить в штаб командования Объединенного контингента. Всех сопровождающих в случае необходимости можно уничтожить. Вознаграждение — пятьдесят тысяч условных единиц».

Мотя допил первый бокал, основательно приложился ко второму, разом осушив едва ли не половину, и закурил. Минут пять он размышлял над ситуацией, что-то прикидывал в уме и бормотал себе под нос, затем резко затушил окурок в пепельнице и несколькими глотками допил второй.

— А я-то думаю, чего это на нас все косятся странно, а оно вон что! Заказ, значит, вывесили, уроды! Сами зассали в Зону соваться, так решили чужими руками, твари! Вот о каком заказе Каптер, значит, болтал.

— Что за Каптер такой? — спросил Бармен.

— В том и дело, что уже совсем никакой. В буквальном смысле, — добавил Мотя, прочитав непонимание на лице друга. — Ты же знаешь, как я не люблю, когда в меня стреляют.

— Что намерен делать? — спросил Бармен, выставляя на стойку еще один полный бокал с пивом и тарелки с едой.

— Как что? — Мотя от удивления чуть не выронил бокал, который уже подносил ко рту. — Думаешь, я испугаюсь всяких засланцев и побегу прятаться домой под кровать?

— Я ничего не думаю, я просто могу предложить вариант, если ты успокоишься и послушаешь меня.

— Пять секунд. — Мотя сделал несколько глотков, вытер губы ладонью и накинулся на гороховый суп. — Выкладывай.

3

Мотя присоединился к команде через несколько минут. Поставил кружку с недопитым пивом на стол. Сел на скамью возле Маши. Сообщил, глядя поверх голов:

— Итак, я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: Хьюстон, у нас проблемы…

— Ну вот, не дал спокойно отобедать, — недовольный Сюр отложил в сторону ложку. Дотянулся до бутылки «Хемуля», налил с полстакана. Пояснил: — Это я для снятия напряжения, — и выпил залпом.

— А что, до этого у нас не было проблем? — невинно поинтересовался Транец.

— До этого у нас был разогрев перед проблемами. Разминались красненьким, так сказать. А теперь — шоу начинается. Ну-ка, посмотрите все, что у нас творится в Сети. Вы сразу увидите, о чем я…

Сталкеры послушно полезли за наладонниками, включили. Мотя, несмотря на серьезность положения, не без удовольствия наблюдал за тем, как меняются лица товарищей. Впрочем, он понимал, что пять минут назад с его физиономией происходили примерно те же метаморфозы.

— Это что за хрень такая? — первым взорвался Боцман. — Ты во что нас втянул, блин?

— Я вас втянул в хорошее приключение за хорошие деньги. Если все будет удачно…

— Да какое, на хрен, удачно?! — присоединился Сюр. — При таких раскладах мы из бара не выйдем.

— Только присутствие «девушки четырнадцати лет» мешает мне применить обсценную лексику в сложившейся ситуации. — Транец, видимо, решил действовать на контрасте и изобразить «доброго следователя».

А Маша только открыла рот — то ли от испуга, то ли от удивления, то ли от ожидания новых приключений. И так, с открытым ртом, обводила всех взглядом распахнувшихся глаз.

— Что, сталкеры, очочками поигрываем? — Мотя намеренно провоцировал. Пусть поорут, спустят пар, потом легче общаться будет. — Как трудности начались, так сразу в кусты?

— Да я… Да ты… Меня — трусом? — Сюр сделал движение, как будто хватается за пистолет. Было бы в баре разрешено стрелять — мог бы и воспользоваться.

— Ну ты, Мотя, и фрукт, бдя. — Это уже Боцман. Он начал приходить в себя, и видно было, что он обдумывает ситуацию.

— Присоединяюсь к предыдущим ораторам, — сообщил Транец. — С обвинениями нас в игре очком ты, Мотя, поторопился…

— А что вы хотели бы? Чтоб я посыпал голову пеплом, полил супом и побежал в Каноссу каяться? У меня есть наниматель — вот эта девочка. Я взялся довести ее до нужного места, и я собираюсь выполнить договор. Этого, если угодно, требует моя репутация. А чего требует ваша репутация? Еще денег?

Пока Сюр втягивал воздух для очередного акустического залпа, пока на бородатой физиономии Боцмана отражались мысли о дополнительном заработке, штурвал перехватил Транец.

— Видишь ли, Мотя… Деньги — это хорошо. Это — тема для обсуждения. Но деньги трупам и арестантам не нужны. Когда ты звал нас с собой, подразумевался обычный рейд. Опасный, но вполне ординарный. Теперь ситуация изменилась. Мы фактически объявлены вне закона. Прямо сейчас и прямо здесь нас могут повязать и отправить в каталажку…

— Это ты загнул, однако, — перебил Мотя. — Здесь нам ничего не угрожает. Сталкеры своих сдавать не будут. Впрямую, у всех на виду — не будут. В Зоне некоторые несознательные личности могут и попробовать… А на территории бара сталкерская братия и наемников уничтожит, и бандитов, и вообще любого, кто будет оружием махать. А потом… Военные вообще остерегаются в Зону ходить, так что опасаться нам надо только гопоту всякую и наемников.