Берег дна

Мелкий крысеныш, как для себя охарактеризовал стоявшего посреди комнаты наемника Сюр, оторвал взгляд от вызывающего жеста, тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и вдруг зашипел:

— Где девчонка, тварь?

— Извините. — Сюр медленно положил нож рядом с собой и посмотрел исподлобья прямо в глаза наемнику. А взгляд у Сюра, когда он разозлен, броню прошивает. Мелкий попробовал было поиграть в гляделки, но не выдержал и десяти секунд и взгляд отвел, ища поддержки у стоявшего в дверях коллеги.

— Извините, — с нажимом повторил Сюр, — вы назвали меня тварью? Я не ослышался?

— Допустим, — ответил наемник. Он пытался казаться грозным, но голос его подвел, сорвавшись на втором слоге, и вышло совсем неубедительно. Он и сам это понял, поэтому для вящей убедительности положил палец на спусковой крючок своего автомата и направил ствол на сталкера.

Что произошло дальше, он просто не успел заметить — сидящий в трех метрах от него верзила с пусть и не огромным, но все же заметным пузом, внешне неуклюжий и неповоротливый, вдруг сорвался с места, мгновенно сократил дистанцию и… огромный кулак сталкера вышиб из него дух «путем прямого вхождения в контакт с головой объекта», как написали бы в милицейском протоколе, будь в Зоне милиция.

Второй наемник среагировал уже только на фазу полета тела его товарища и успел нажать на спуск, но автомат не стрелял. Он даже не сразу сообразил, что режим огня самопроизвольно перевелся в режим блокировки. Ха-ха три раза! Как же, сам перевелся, держи карман шире! Зря, что ли, Сюр обнимался с ним? Тогда и перевел режим огня, что сейчас дало ему лишнюю секунду времени, которую он и использовал, перерезав замешкавшемуся наемнику горло ножом, которым недавно чистил ногти.

Пока Сюр разбирался с наемниками в доме, Транец, пользуясь своим выгодным положением а-ля «высоко сижу — далеко гляжу», как только раздался шум, двумя меткими выстрелами уложил двух других наемников, оставшихся прикрывать подходы с улицы.

— А ты все еще в форме, Сюр, — похлопал в ладоши Боцман, просидевший все это время в углу не шелохнувшись. — Опыт не пропьешь.

— Не мог помочь, зараза? — огрызнулся здоровяк, уже обыскивавший карманы покойников.

— А зачем? Ты и без меня прекрасно справился. Да и не хотел лишать себя удовольствия посмотреть на твою работу.

— Гад ты, хоть и Боцман. Иди лучше проверь, что там Транец делает, и давай сматываться побыстрее отсюда. Чую, что скоро сюда их взвод прибежит.

3

Через час неспешного марша по подземельям, задержавшись только возле подозрительного пятна на развилке (Мотя его провесил гайками) и, решив не рисковать, обойдя его по другому коридору, они вышли к большому залу, ранее, по-видимому, служившему своеобразной прихожей этих катакомб. Он был огромным, метров сто на пятьдесят, в два этажа, с балконом по периметру и смотровыми ямами вдоль каждой из длинных стен. Над одной из ям стоял ржавый «Урал» с кунгом грязно-зеленого цвета, открытым капотом, отвалившимся бампером и совершенно новыми колесами. Когда Мотя проходил тут впервые, он долго изучал грузовик на расстоянии, несколько раз обошел его со всех сторон, обкидал гайками и проверил детектором. Ничего опасного не обнаружив, он так и не решился заглянуть внутрь — сверкающие новизной колеса крайне смущали его, и он решил поберечься, ведь, как известно, береженого Бог бережет. По ржавой, но крепкой лестнице они поднялись на балкон, прошли к дальней стене и зашли в одну из комнат, через которую попали в служебный лаз, а по нему на крышу ангара.

Еще не рассвело, но на востоке небо уже светлело. Вокруг было все спокойно, настолько, насколько это вообще возможно в Зоне. Где-то слева лаяли собаки и визжали псевдоплоти, то ли между собой грызлись, то ли вместе кого-то загоняли. Далеко справа слышались звуки выстрелов, а на бетонной площадке перед воротами ангара резвилась «электра», наполняя воздух треском разрядов и озоном.

— Здесь привал. — Мотя снял рюкзак и, утвердив винтовку на широком низком бортике, достал коммуникатор. — Я сейчас свяжусь с нашими, а ты пока достань тушенку, перекусим заодно.

Маша кивнула, села на пол, достала тушенку и хлеб и принялась сервировать импровизированный стол, получившийся из положенного на бок рюкзака. Но стоило ей поднести зажигалку к спиртовке, чтобы разогреть банку, как раздался громкий шепот Моти:

— Замри и не отсвечивай! У нас гости.

4

Убитых обыскали быстро, ничего стоящего не нашли и, разбив найденные карманные компьютеры, двинулись дальше, туда, откуда пришли наемники. Уловка сработала — охотники отвлеклись на их группу, и это не могло не радовать. Однако теперь их передвижение отслеживалось, а значит, и идти следовало уже не на виду, а перебежками от укрытия к укрытию, под защитой зарослей и канав, так, как им было привычнее.

— Может, «буханку» заведем? — кивнул Транец на стоящий во дворе УАЗ-39. — Смотри-ка, колеса все целы и не спущены. Может, и бензин в баках еще не выдохся. Давай попробуем?

— Ты что, дурак? — Боцман посмотрел на Транца, как на умалишенного.

— А что? Давно не катался на таком. С армии еще.

Транец подошел к автомобилю и погладил капот. В глазах матерого сталкера, не единожды ходившего под смертью, светилась нежность.

Машина, следует заметить, выглядела не очень уместно для этих мест. Грязная, с облупившейся краской и следами ржавчины, треснувшим левым зеркалом и без дворников. Но зато с целыми и надутыми шинами. Именно шины и делали «буханку» подозрительной. Сколько лет она тут простояла? И за почти три десятка лет колеса не спустили? Непонятно, а потому — опасно.

— Ты в своем уме? — Боцман попытался оттянуть товарища от подозрительной машины. — Сюр, да он сбрендил! Да по-мо-ги же ты мне его от-та-щить!

Сюр оторвался от бинокля, в который он изучал местность, и увидел схватку двух ёкодзун. Транец уже открыл дверь и пытался залезть на водительское место, а Боцман, обхватив его за талию, пытался от машины оттащить. Оба пыхтели, оба раскраснелись от натуги, но никто не мог взять верх. Тогда он осуждающе покачал головой, подошел к машине и с разворота смачно въехал Транцу по уху. Вместе с Боцманом они оттащили нокаутированного товарища подальше от подозрительного УАЗика.

— Полегчало, автолюбитель? — поинтересовался Боцман, когда Транец пришел в себя и застонал, схватившись за голову.

— Что это было, мужики? — Транец сел и тут же застонал от боли в висках. — И отчего у меня башка раскалывается?

— Ты что, ничего не помнишь? — Сюр стоял рядом и беспокойно озирался.

— Помню только полет в трубе, как в аквапарке, а потом — бац, и я тут лежу.

— Ох, не нравится мне это. — Боцман передернул затвор. — Ох, не нравится! Слышь, Сюр, похоже, контролер шалит, гнида.

— Если бы был контролер, — возразил здоровяк, — он и нас попытался бы накрыть. Да и признаки другие, когда контролер под контроль берет.

— А ты откуда знаешь, как оно бывает? Сам побывал, что ли?

— Бог миловал. Но с попадавшим довелось общаться. Да ты знаешь его — Яша Хромой из «Долга».

Боцман кивнул.

— Так вот, он рассказывал, — продолжил Сюр, — что когда контролер накрыл, он все понимал, только сделать ничего не мог. Не управлял он собой, но ясно осознавал, что песец подкрался. Повезло, что не матерая тварь накрыла и что свои рядом были, отбить успели. Но умом он немного повредился.

— А что тогда сейчас было? Что за фигня Транца накрыла?

— Подозреваю, что вот та. — Сюр покосился на «буханку». — Больше нечему.

Боцман тоже покосился на старую машину и зашел за спину Сюра, так, чтобы здоровяк оказался между ним и УАЗиком.

— Я все понимаю, конечно, но кто мне объяснит, отчего у меня так ухо болит и в висках ломит? — Транец уже поднялся на ноги и стоял рядом с приятелями, массируя виски.

— Это Сюр тебя приложил, чтоб ты вырубился нафиг, — нервно хохотнул Боцман. — Я бы тоже приложил, да у меня руки были заняты, тебя от машины оттаскивал.