Малознакомый Ленин

Наследство Шмита, сына московского купца, племянника Морозова, оказалось весьма полезным Ленину. Много позднее вошло в его жизнь и кое-что другое из купеческих богатств Морозовых, имеем в виду загородный дворец, построенный одним из Морозовых в Горках, в 27 километрах от Москвы. С 1918 года Ленин проводил в нем дни своего отдыха, жил там во время болезни и там же умер. В письме от 9 июля 1919 года к Крупской, которая в это время плавала по Волге на «агитационном пароходе» «Красная Звезда», — этот загородный дворец в Горках Ленин называет «нашей дачей». «Мы живем по-старому: отдыхаем на «нашей» даче по воскресеньям».

От просперитэ к ненадежности

С 1908 года доходы Ленина не ограничивались «диетой». В начале второй эмиграции у него такое просперитэ, какого он, будучи в эмиграции, до сих пор не знал. Еще в Куоккала он договорился с издательством «Паллада» о выпуске с небольшими добавлениями второго издания «Развития капитализма в России». Тираж первого издания в 1899 году был только 1200 экземпляров, тираж второго, появившегося в 1908 году, уже пять тысяч экземпляров и должен был принести Ленину 2000 рублей. В том же Куоккала Ленин договорился с издательством «Звено» о выпуске трех томов его сочинений под общим заглавием «За 12 лет». В состав первого тома входили: его первое печатное произведение «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «Задачи русских социал-демократов», «Гонители земства и Аннибалы либерализма», «Что делать?», «Шаг вперед, два шага назад», «Две тактики социал-демократии в демократической революции». Второй том должен был состоять из двух частей. В первой — «К характеристике экономического романтизма», «Кустарная перепись 1894/5 года в Пермской губернии и общие вопросы «кустарной» промышленности», «Аграрный вопрос и «критики Маркса»». Во второй — «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905−7 годов», очерк, написанный Лениным в Финляндии. Наконец, в третий том должны были войти политические статьи Ленина.

Первый том вышел в ноябре 1907 года (на обложке стоит 1908 год) и подвергся конфискации. Подавляющую часть напечатанных экземпляров все же удалось спасти. Издательство не потерпело на этом томе больших убытков, и Ленин получил гонорар. Получил он гонорар и за первую часть второго тома, подвергшегося преследованию. Иначе было со второй частью — она целиком была конфискована еще в типографии, издатель привлечен к судебной ответственности и после этого уже не рискнул печатать третий том.

Убегая из Финляндии, Ленин поручил сестре Анне получение причитающегося ему гонорара от указанных издателей и за написанные предисловия к некоторым сборникам. Видимо, не желая, чтобы сестра Анна смешивала его деньги с деньгами семейными, он просил ее иметь специальную книжку в сберегательной кассе и класть на нее собираемый гонорар и постепенно ему высылать. Приехав в Париж, Ленин в 1909 году открыл, недалеко от своей квартиры, текущий счет в Лионском Кредите, агентство Z, 19, avenue d'Orleans.

В этом банке на его имя были положены и партийные (шмитовские) деньги, и через этот же банк сестра совершала переводы из Москвы. «Деньги, — писал он ей 6 апреля 1909 года, — лучше всего переводить через Лионский Кредит, на имя «г-на Ульянова (W. Oulianoff), текущий счет № 6420»[47]. «Чтобы здесь не взяли лишку за размен, — поучал расчетливый Ленин, — лучше всего купить франков в Москве и перевести уже точную сумму франков в Париж… Это самый удобный способ. Оказиям доверять не стоит».

Охранное отделение превосходно знало, что Ульянов есть Ленин, вождь большевиков, которого полиция искала в Петербурге и Финляндии как важнейшего государственного преступника, обвиняемого в призывах к вооруженному восстанию, к военным бунтам. Это не мешало находящейся под надзором полиции его сестре Анне открыто, легально переводить ему деньги из Москвы на «текущий счет № 6420», на котором Ульянов-Ленин хранил и партийный капитал, питающий революцию. Об этом полиция не могла не знать, ибо ряды большевиков, повторяем, кишели провокаторами и агентами полиции. Могло ли происходить нечто хотя бы отдаленно похожее, когда Россией стали править ленинцы, а потом сталинцы? Не говорит ли это о том, до какой степени, при полной осведомленности в том, что делается в большевистском лагере, была халатна, бездеятельна и слаба царская полиция и какое в сущности искаженное представление о силе ее имела Европа?

Судя по всему, Ленин в 1908 и 1909 годах тратил деньги намного больше, чем в прежние годы эмиграции. В апреле 1908 года он едет к Горькому на Капри, потом в Лондон, где в Британском музее подбирает материал для своей философской книги. Возвратясь из Лондона, бродит по горам Швейцарии в Западных Бернских Альпах. «Ездил в горы погулять. Дурная погода помешала побыть там подольше. Но все же погулял превосходно» (письмо к Маняше 9 августа 1908 года). Устав от борьбы с «отзовистами», он едет в марте 1909 года отдохнуть на Cote d'Azur в Ниццу. «Я сижу на отдыхе в Ницце. Роскошно здесь: солнце, тепло, сухо, море южное» (письмо от 2 марта к сестре Анне).

Ленин, со времени пребывания в Финляндии, так привык к поступлению в его карман денег, что при получении переводов из Москвы даже забывает о них известить отправителя. «Анюте все забывал написать, что 340 р. получил. Пока что деньги мне не нужны» (письмо к Маняше 13 июля 1908 года).

Что у Ленина есть деньги, подтверждается очень многими фактами. Например, желая возможно скорее издать свою философскую книгу, он в письме от 27 октября 1908 года дает сестре Анне совет при поисках издателя и при переговорах с ними идти в области денежной на максимум уступок: «Имей в виду — я теперь не гонюсь за гонораром, т. е. согласен пойти и на уступки (какие угодно) и на отсрочку платежа до получения дохода от книги, — одним словом, издателю никаких рисков не будет».

Ленин столь мало «гоняется за гонораром», что соглашается свою книгу отдать для издания большевику Бонч-Бруевичу, хотя сомневается — получит ли он от него что-либо. «Бонч издает в долг, через кое-кого, как-нибудь, и не очень достоверно, что я получу что-либо, но все же издаст». И все-таки Ленин рекомендует сестре: если нет другого издателя, «посылай прямо и тотчас Бончу: пусть только никому не дает читать и бережет сугубо от провала!» (письмо к сестре Анне от 26 ноября 1908 года).

Отсутствие у Ленина нужды в деньгах видно из его письма от 10 марта к той же Анне. Ее муж, Елизаров, получив какую-то выгодную командировку с отпуском больших подъемных, то есть денег, выданных ему на транспорт и расходы в пути, решил (это было не первый раз) часть их презентовать Ленину, о чем Анна его и известила. Ленин отказался от подарка. «Марк собственно напрасно оставил такую большую сумму из своих подъемных, ибо мне сейчас достаточно платит мой издатель». Зная, что его сестра Мария болела тифом, а мать, за нею ухаживавшая, очень утомилась, он рекомендовал Анне: «Само собою разумеется, что ты непременно должна расходовать эти (Елизаровские. — Н.В.) деньги, чтобы лучше устроить Маняшу и маму или помочь им выехать куда-нибудь в лучшее место».

Несколько странно, что, желая «лучше устроить Маняшу и маму», Ленин предлагает тратить на то не его деньги, хранимые Анной в сберегательной кассе, а деньги ее мужа. Впрочем, чувствуя себя в это время особенно богатым, он готов был тратить и свои деньги. Он приглашал приехать к нему и сестру и мать: «Я очень надеюсь, что ты осенью приедешь к нам надолго. Не правда ли? Непременно приезжай! Очень хорошо бы было, если бы и мама могла приехать» (письмо к Маняше от 9 августа 1908 года). В сентябре, обращаясь к матери, он жалеет, что приезд Маняши откладывается: «Хорошо бы было, если бы она приехала во второй половине здешнего октября: мы бы тогда прокатились вместе в Италию… Почему бы и Мите не приехать сюда? Надо же и ему отдохнуть после возни с больными. Право, пригласи его тоже, — мы бы великолепно погуляли вместе. Если бы затруднились из-за денег, то надо взять из тех, которые лежат на книжке у Ани. Я теперь надеюсь заработать много. Отлично бы было подгулять по итальянским озерам. Там, говорят, поздней осенью хорошо» (письмо от 30 сентября 1908 года).