Подруга особого назначения

– Тань, ну что ты говоришь?! Какой суд, какие свидетели?! Хорошо, что с миром отпустили, да еще до дому довезли и с меня никакой компенсации не потребовали! Машина такая.., солидная была. Большая. И хозяин.., солидный.

Почему-то неожиданно и слишком ясно вспомнились серые глаза, темные из-за очень густых и коротких прямых ресниц, большие руки, и еще голос, и уютный автомобильный свет, и то, как она потом ковырялась на дорожке, размахивая сумкой.

Фу, как ужасно!..

– И из сумки все украли, – продолжила Варвара с тоской, – пока я поднялась, отряхнула пальто…

– Как – все?! – ахнула Татьяна. Она ахала и ужасалась, но про картошку с мясом не забывала ни на секунду – посолила, помешала, а теперь внимательно и с удовольствием принюхивалась. – Денег сколько было?

– Пятьсот рублей. И паспорт еще!.. Теперь придется в милицию тащиться, и в фотографию, и в домоуправление, и еще, небось, в сберкассе платить, а там очереди! Я только две недели назад заграничный паспорт оформляла, думала, что мне конец придет. Оказывается, в нашей стране победившего капитализма все повально едут за границу. Ты что-нибудь об этом слыхала?

– Нет, – призналась Таня.

– Я тоже не слыхала. А тут ко мне в международном отделе пристали – оформляй да оформляй паспорт. Мы компания современная, у всех наших сотрудников непременно должны быть паспорта!.. Вдруг шефу взбредет в голову меня на стажировку отправить в Лондон или в Нью-Йорк!

– А он.., моет.., опраить? – спросила Таня с набитым ртом.

– Нет! Но это неважно. Важно, чтобы у международников в компьютере были данные – Варвара Лаптева, секретарь, паспорт номер такой-то. Тань, я с этим паспортом валандалась три недели. И теперь что – заново начинать, следующий оформлять?! – Тут Варвара совершенно неожиданно для себя заревела.

Вроде и не собиралась, и все как-то отступило и улеглось, и халат она достала, и курицу съела, и почти позабыла о том, как нахальный водитель весело называл ее бабкой, – и заревела!

Ревела она долго, со вкусом, подвывала и всхлипывала. Таня косилась на нее, подцепляла со сковороды лепестки картошки, молча жевала и ни о чем не спрашивала.

Как хорошо, что есть подруги, которые знают, когда можно спрашивать, а когда лучше жевать картошку и молчать. Раз есть такие подруги, и жареная картошка, и мясо, и тортик – значит, наплевать на Ивана Александровича и его машину и на его болтуна-шофера, вот только денег жалко, и паспорт…

– Хватит рыдать, – приказала Таня, и Варвара послушно утерлась рукавом халата, – сейчас все пережарится, и получится гадость. Давай лучше есть.

– Я решила худеть, – объявила Варвара за чаем с ломтем “тортика”. Некстати пришедшую на ум Вику Горину она прогнала.

– По Монтиньяку хорошо, – подсказала Таня. – У нас в бухгалтерии одна девица на пятнадцать килограмм похудела. Только картошку нельзя и белый хлеб, а все остальное можно, даже шоколад.

– Свежо предание, – вздохнула Варвара и водрузила на свою тарелку еще один ломоть торта, – по-моему, на пятнадцать килограмм можно похудеть, только если кардинально изменить образ жизни.

– Как?

– Так. К примеру, страшно разбогатеть и перейти на устрицы и креветки. И есть их до конца жизни. В теннис начать играть. Знаешь, как это шикарно – сегодня с утра у меня теннис и сауна, позвони мне после обеда, когда я уже буду пить свой чай из трав и заедать его булочкой из неочищенных злаков…

– У меня каждый день с утра теннис, сауна и неочищенные злаки, – буркнула Таня. – Сначала сауна с Васькой, а потом теннис с родителями. Иногда наоборот бывает. В смысле сначала теннис, а потом сауна. Слушай, Лаптева, давай лучше еще выпьем. За нас, умниц и красавиц. Мы же с тобой умницы и красавицы. А, Лаптева?

– Только почему-то никто этого не замечает, – пробормотала Варвара, – хоть топись. Шеф три месяца назад обещал повысить, в помощники перевести, а вместо этого…

– Что?

– Труп, – внезапно выпалила Варвара, вспомнив, что так и не рассказала подруге самую важную новость. – Слушай, Танька, у нас сегодня в офисе одного мужика прикончили!

– Как.., прикончили? – спросила Танька и взялась пухлой ручкой за собственный рельефный бюст – с той стороны, где положено быть сердцу. Глаза у нее засверкали. – Как в фильме “Улицы разбитых фонарей”, да? Ты сидишь за столом, и тут врываются четверо в масках, и кидают всех на пол, и убивают твоего шефа, а ты вызываешь милицию и становишься врагом мафии…