Штык

— Не стрелять! — заорал первый голос. — Эй, генерал, не стреляйте, свои!

Штык бросился бежать. В запасе у него было несколько минут, пока военные сталкеры подберутся ближе, обнаружат, что стрелка нет, и осторожно пойдут по следам. Но к тому времени Штык намеревался уже занять оборону на холме. Тогда можно будет и поговорить. Пока же разговор мог закончиться быстрее, чем хотелось бы.

Подбегая к подножию холма, Штык практически сразу оценил все преимущества этого места для обороны. Лес здесь был не такой плотный, как вокруг лагеря, редкие деревья позволяли контролировать ситуацию не менее, чем за сотню метров, подходы справа и слева к холму хорошо просматривались и простреливались. Обходить же холм по большой дуге невыгодно — в этом случае противник лишит себя возможности быстро перегруппировать силы для нападения. Хотя хотелось верить, что никакого нападения не будет вовсе.

Поднимаясь на верхушку холма, Штык ожидал увидеть что угодно, но только не драку. Тем не менее, оказавшись на самом верху, он обнаружил, что по большой проплешине между камней, вцепившись друг другу в одежду, катаются Буль и Хомяк. Два автомата аккуратно лежали на плоском валуне.

Тяжело вздохнув, Штык подошел к дерущимся, набросил ремень своего автомата на шею Буля, оказавшегося в этот момент сверху, и потянул на себя. Буль захрипел, отпустил Хомяка, вывернулся из петли и откатился в сторону.

— Встать! Смирно! — страшным голосом сказал Штык. — Сейчас я вам устрою военный трибунал.

Хомяк вскочил с земли первым и занял строевую стойку. Чуть позже рядом вытянулся Буль. Лица и одежда у обоих были испачканы землей и коричневыми прелыми листьями.

— У нас, значит, враг на подходе, а вы тут занимаетесь выяснением отношений?

— Он сказал, что он теперь командовать будет! — возмущенно сказал Буль, не отрывая взгляда от командира.

— Молчать! — взревел Штык. — Да я вас обоих на «губу»! На месяц! Никто, кроме меня, командовать тут не может! Ясно?!

— Так точно! — хором отозвались «бойцы».

Сверху, медленно кружа в невидимых потоках воздуха, медленно опускался желтый лист.

— Сейчас некогда с вами разбираться, — жестко сказал Штык. — У нас на подходе неизвестный противник. Что было в лагере — вы сами видели.

— Загон мой разрушили, сволочи, — обиженным голосом сказал Буль.

— Молчать, — оборвал его Штык. — Наша задача занять оборону и провести переговоры. Вы будет прикрывать меня с флангов. Говорить с противником буду я. Вопросы есть?

Вопросов не было. Булю Штык определил место на правом фланге. Хомяку — на левом. В задачу каждого из них входило присматривать по возможности и за тыльной частью холма. Единственная проблема возникла, когда Штык попробовал определить Хомяку место за выступающим куском камня прямо над здоровенной проплешиной коричневой земли, занявшей огромный кусок склона внизу.

— Генерал Штык, — обратился вдруг к нему Хомяк, — я не могу здесь лежать. Колется!

— Чего колется? — нахмурился Штык. — Земля колется?

— Нет, не земля. Но колется! Вы сами попробуйте.

Штык лег на землю, прислушался к своим ощущениям. Ничего особого он не чувствовал. Земля как земля. Позиция как позиция. Ничем не хуже других.

— Что ты сочиняешь? — с досадой спросил он, поднимаясь и отряхивая с одежды мелкий мусор. — Где что колется?

— Колется, — упрямо сказал Хомяк. — Даже когда стою, лицо иголками колет. А когда лежу — больно колется!

— Что за блажь, солдат? — грубо спросил Штык. — Нервы сдают? — Никак нет! Колется! — четко доложил Хомяк, преданно глядя Штыку в глаза.

— Ну, хорошо, — смягчился Штык, не зная, как толком реагировать на такое заявление. — Иди на противоположную сторону. Будешь защищать наши тылы. Найди себе место, где не колется. И без тебя здесь справимся. Но без команды свое место не покидать! Ясно?

— Так точно! — обрадовался Хомяк. — Разрешите выполнять?

— Выполняй, — хмуро бросил Штык и пошел обустраивать позицию для себя.

9

Прошло не меньше получаса, прежде чем среди деревьев замелькали фигуры в традиционном камуфляже военных сталкеров. Заметивший их первым Буль подал сигнал, и Штык занял свое место, наблюдая за потенциальным противником, решив рассматривать военных сталкеров с такой позиции до того момента, пока их намерения не будут ясны.

Впрочем, с альтернативами простому варианту просто сдаться в плен было довольно туго. Хотя некие смутные надежды на появление настоящих спасателей представлялись все еще достаточно реальными. Ну и пресловутая тропинка до блокпоста. Военные сталкеры ведь тоже не по воздуху прилетели.

Когда ближайший сталкер, заметив направление следов, вдруг повернулся лицом к холму, Буль, как и было оговорено заранее, аккуратно дал короткую очередь по траве в низине. Фигура в камуфляже мгновенно исчезла из поля зрения, зато вдалеке, на грани видимости, сразу множество людей принялись перебегать от дерева к дереву, занимая позиции вокруг холма.

Одна из мешковатых фигур тем временем никуда не пряталась и открыто шла прямо к тому месту, где первого разведчика отпугнула автоматная очередь Буля. На ходу человек отбросил капюшон, отправил за спину автомат и, расставив руки в стороны, начал спускаться в заросшую травой низину перед холмом. Шел он, правда, чуть правее того места, где в траве была видна протоптанная Штыком и его бойцами тропинка, и все время посматривал на свое левое плечо, где была закреплена небольшая, с пачку сигарет, коробочка.

— Мой генерал, — приглушенным голосом позвал Буль. — По-моему, вот этот расстрелом и командовал. Может, шлепнуть гада?

— Это же парламентер, — отозвался Штык.

— Ну и что он нам может сказать? — удивился Буль. — Что больше не будет?

— Не знаю. Но послушать его все-таки надо.

Тем временем парламентер остановился недалеко от коричневой проплешины на склоне холма, поднял руки вверх и громко сказал:

— Эй, не стреляйте! Есть тут способные внятно разговаривать?!

— Навалом! — отозвался Штык, из осторожности оставаясь за своим камнем — среди сталкеров наверняка были снайперы.

— Так пусть хоть один покажется! — воззвал тем временем переговорщик.

— Извини, я без смокинга стесняюсь, — ответил Штык. — Чего надо?

— Как это чего? — казалось, неподдельно удивился сталкер. — Хватит ерундой заниматься, выходите — домой вас поведем. Мы — военные сталкеры, И наш долг — вытащить вас из Зоны. Желательно живьем.

— Желательно, но не обязательно, верно? — спросил Штык, разглядывая переговорщика в щель между камнями. — Много из лагеря живыми домой вернутся?

— Эти люди все равно были безнадежны — уж можешь мне поверить, я зомби после удара контролера на своем веку много повидал. Думаешь, лучше, чтобы они до конца жизни такими оставались?

— У военного прокурора спросишь, — спокойно ответил Штык. — Вы расстреляли больных людей. Причин я не понимаю. Может, объяснишь? — Слушай, мне плевать. — Казалось, переговорщик начал терять терпение. — Я тебя убеждать не собираюсь. Думаешь, сильно нам хочется в Зоне из-за вас ночевать? Мне вообще следовало бы вас тут просто бросить за то, что по нам стрелять начали. Двоих у меня ранили.

Штык показал Булю большой палец. Буль довольно ухмыльнулся.

— Хоть скажи, как звать-то тебя? — продолжал тем временем переговорщик. — Пойду доложу по рации твоему начальству, кто тут у нас препятствует проведению спасательной операции.

— Подполковник Кукушинд! — весело ответил Штык. И добавил вполголоса, чтобы слышал только Буль: — Этот придурок не знает, что и мы кое-чего про Зону понимаем. Не работает тут беспроводная связь. В принципе. А он так говорит, словно сейчас пойдет, свой старенький «арбалет» настроит и отзвонится «наверх»…

— Раз ты такой чистоплюй, подполковник Кукушинд, сиди за своим камушком хоть до Выброса, — громко сказал переговорщик. — Генералов ко мне только отпусти. И тех, кто хочет дома уже сегодня оказаться, — тоже приглашаю. Сколько вас там, кстати?