«Номер один»

Бри сочувственно улыбнулась, очевидно думая, что старичок немного не в себе.

— Если честно, я думаю, что он ничего, — сказала она.

— Кто?

— Принц Уэльский, — сказала Бри. — Однажды я участвовала в проекте «Аутворд баунд», [8]организованном его трастом.

— Боже мой. Чудесно! — широко улыбнувшись, сказал принц. — Вам понравилось? Надеюсь, я прав, и это событие изменило жизни очень многих молодых людей. Знаете, я этим ужасно горжусь.

— Это было классно. Мы отлично повеселились. Я раньше никогда не была за городом.

— Но вы ведь чему-нибудь научились, верно? Независимости? Уверенности в себе? Я серьезно думаю, что эти качества очень важны.

— Ну, — ответила Бри, — наверное, мне бы это удалось, но на самом деле я не думаю, что способна на это.

— Боже мой. Почему же? — спросил принц.

После недолгих уговоров Бри рассказала свою историю. День впереди был длинный, и заняться больше было нечем. Она рассказала, как связалась с агрессивным партнером, который избивал ее, и как время от времени она принимала его обратно, демонстрируя классический цикл домашнего насилия.

— Знаете старую поговорку, — сказала она. — Если он ударил один раз — его вина, если ты позволила ему это дважды — это твоя вина. Конечно, говорить легко.

Принц выслушал ее сочувственно, бормоча слова соболезнования, которые явно пришлись Бри по душе, а находившиеся на безопасном расстоянии камеры все записывали.

— Ну, знаете, я серьезно думаю, что это вопрос самоуважения, — наконец сказал принц. — Вы должны убедить себя в том, что не обязаны быть жертвой. Это не предопределено. У вас есть возможность изменить ситуацию, просто поверив, что вы на это способны.

— Я знаю, — пожаловалась Бри. — Просто иногда так трудно постоять за себя.

— Мне ли этого не знать?! — воскликнул принц. — Но человек просто обязан попытаться. Какую песню вы выбрали на сегодня?

— «Stand By Your Man», — ответила Бри. — Мне нравится кантри.

— Господи! — воскликнул принц. — Я знаю эту песню. Ее иногда слушает кухарка. Боже мой, вы не должны петь ее! Это песня жертвы. Даже такому чудаку, как я, это понятно. Вам нужно что-то вдохновляющее и выражающее самоутверждение.

— Например?

— Ну, не знаю, что-то вроде «Man Of Harlech» или «The Battle Hymn Of The Republic».

— Я их не знаю.

— Ну a «Sisters Are Doing It For Themselves» группы «Eurythmics» вы знаете? Ужасно трогательная песня. Они пели ее на концерте, который мы организовывали. Я просто обожаю Дэвида и Анни, они столько лет помогали мне с благотворительностью.

— Вы действительно думаете, что мне нужно сменить песню?

— Несомненно. Если хотите начать меняться, почему бы не начать прямо сейчас. Мне это известно, и по этой причине я здесь. Слушайте, мы в самом конце очереди, у вас куча времени, чтобы порепетировать. Если хотите, я вам помогу. Я собирался написать письмо далай-ламе о природе веры, но, думаю, он подождет. Он такой спокойный парень. Такой уравновешенный.

«Hell Hath No Fury» [9]

После записи цикла «все ко мне домой» в расписании шоу «Номер один» настало затишье, которое давало время смонтировать материал, а также догнать готовые выпуски, которые уже шли в эфире.

Во время этой короткой передышки перед запаркой, когда еженедельные выпуски финалов идут десять раз подряд в прямом эфире, Родни вернулся в Лондон, и именно там, пока он убивал время, играя в гольф в своем офисе, его секретарша сообщила, что на линии снова Иона. В прошлом Родни неизменно избегал звонков Ионы, но это было до того, как новый сезон шоу «Номер один» пошел в эфир. Как только показали эпизод на прослушивании в Бирмингеме, его отношение к своей бывшей подружке серьезно изменилось.

Выступление Ионы с песней «You Raise Me Up», пренебрежительные отзывы Родни и взрывной ответ Ионы стали громкой новостью.

«Раньше я была достаточно хороша для тебя, верно? И на людях, и наедине».

Пресса мусолила этот скандал, а фраза «и на людях, и наедине» стала самым популярным выражением недели. Скандал Ионы и Родни пока что был главной историей сезона, поскольку Кельвин решил придержать принца Уэльского до последних региональных прослушиваний.

Истина заключалась в том, что Родни ужасно нравилась его внезапная слава, и он наслаждался вниманием, вызванным фразой Ионы. Впервые он был самым обсуждаемым судьей, и не потому, что его облили кофе, а потому, что он затащил в постель красивую и талантливую девушку, а затем при всех ее оскорбил. Определенно большая часть отзывов о нем в прессе (особенно журналисток) была негативной, но нельзя было отрицать, что Родни выглядел намного сексуальнее и намного круче, чем когда-либо раньше. Роль жестокого любовника нравилась ему куда больше роли зануды.

— Отлично, я отвечу, — важно сказал Родни. — Соедини по громкой связи, я хочу продолжать отрабатывать удары.

Родни был в восторге от звонка Ионы. Он собирался позвонить ей и объявить, что в ближайшее время отправится в Шотландию по делам, и даже отказался участвовать в небольшом бесплатном мероприятии: открытии выставки лодок в Халле, чтобы в расписании появилось окошко. Родни вдруг захотелось встретиться с Ионой, она вновь привлекала его, и он находил очень сексуальным то, что газеты постоянно называли ее «сногсшибательной». Она перестала быть его прошлым, конкурсанткой прошлого года, бывшей девушкой; она стала «новостью». Сочетание их имен занимало куда больше газетного пространства, чем одно его имя, и Родни тешил себя мыслью о том, что вернет Иону. Они снова станут горячей парочкой, их фотографии будут красоваться на первых полосах. И потом, она и правда сногсшибательная девчонка, теперь, когда это признали средства массовой информации, он вспомнил об этом.

— Привет, Иона! — радостно крикнул он, красиво ударив по мячу — Я вижу, мы с тобой снова вместе в газетах. Недурно, да? Говорят, плохой славы не бывает.

— Заткни пасть, самодовольный мелкий хорек, и слушай меня, — ответил знакомый голос.

Родни на секунду опешил. Он был настолько всем доволен, что позволил себе забыть о том, как злобно и без причины унизил ее на национальном телевидении.

— Ну, ну, Иона, — сказал он. — Подожди. Да, я сказал, будто ты плохо поешь, но я сделал это, чтоб добавить драматизма. Шутки ради. Я знал, что Кельвин и Берилл проведут тебя в следующий тур, поэтому решил проголосовать против, вопреки всем ожиданиям, — знаешь, чтобы немного замутить. И посмотри, это сработало, верно? Мы стали новостью!

— Я сказала: слушай меня, кусок дерьма, — ответила Иона.

— Слушай, Иона, нельзя разговаривать со мной в таком тоне, — сказал Родни уже более твердым голосом. Если она хотела говорить гадости, ей вскоре предстоит узнать, что он может вести себя так же.

— Неужели! — рявкнула Иона. — Ну, может быть, мне тогда стоит поговорить в таком тоне с журналистами. И рассказать им свою историю.

— Какую историю? Все знают правду о нашем романе. Мы никогда этого не отрицали.

— Все знают правду, Родни, — ответила Иона, — но подожди, пока я начну рассказывать им сказки.

— Что ты имеешь в виду?

— Мэри в прошлом году была несовершеннолетней, ясно тебе, грязное животное?

Иона говорила о бас-гитаристке группы «Шетландский туман», которая во время прошлого сезона действительно еще была школьницей, что принесло группе некоторую известность.

— Что! — У Родни перехватило дыхание. Он даже пошатнулся. — Я никогда…

— Это мне известно, хотя я думаю, что тебе этого очень хотелось.

— Чепуха! Что ты хочешь сказать? Я послал ей пару подарков, и все…

— Ей было пятнадцать, Родни, ей пришлось получить специальное разрешение, чтобы участвовать в шоу. Представляешь, что начнется, если она заявит, что ты пытался ее облапать?

— Господи! Я не лапал ее! Ты не…

— Родни, ты знаешь, где я живу, хотя отказывался хоть раз приехать ко мне домой, когда мы были вместе. Мы ведь недостаточно хороши для тебя, верно? Ты никогда не видел моей семьи. Ну, сейчас ты с ними встретишься. Приезжай завтра, приезжай один и помни, что тебя обыщут на предмет записывающих устройств.