Всегда говори «всегда» – 2

– В долг. В долг ты взять можешь? Потом, когда наладится все…

– Ну, если в долг… Ладно, давай. Спасибо. – Пальцы наконец сжали конверт с деньгами, и Ольга убрала свою руку.

Хлопнула входная дверь.

Зойка напряглась и быстро спрятала деньги в карман.

На пороге появился Барышев, замер, в глазах у него промелькнуло удивление, а потом веселье.

– Здравствуйте, милые дамы, – поздоровался он. – Я вам не помешал?

Ольга видела, что Зое хочется удрать, нет, провалиться сквозь землю. Все эти «милые дамы» и этот холеный господин со светскими манерами – не про нее. Но не получалось ни удрать, ни провалиться, и она… залилась краской и стала рассматривать свои босые, не очень чистые ноги.

Зойку надо было спасать. Ольга обняла ее за плечи и легонько прижала к себе.

– Ну, если и помешал, – улыбнулась она, – то это уже не имеет значения. Вот, познакомься, Зой, это Сережа, мой муж. А это моя очень старая подруга.

– Зоя, – продолжая смотреть под ноги, подруга протянула ему руку.

– Рад с вами познакомиться, Зоя. – Барышев галантно поцеловал ей руку, будто она была королева, а он ее подданный.

Зойка посмотрела на Ольгу жалобно – что, что делать-то, когда руку целуют?

– Привыкай, – шепнула ей на ухо та.

* * *

Песков устал ждать.

Так устал, что готов был дать сигнал Кошелеву стрелять уже сегодня.

Пусть в Москве. Он как-нибудь выкрутится. Главное, потом заставить Кошелева молчать, а это нетрудно – у него есть план…

Кто хватится опустившегося наркомана?

Никто и никогда.

Тайна его сгинет вместе с Кошелевым где-нибудь в подмосковном лесу.

А может, и не надо никакого подмосковного леса. Кошелев мирно скончается в своей коммуналке от передоза.

Просто у него нет выхода.

Просто он устал ждать.

Во время прошлой командировки его планам помешала какая-то полоумная бабка, выкравшая свою внучку. Барышев сорвался тогда на ближайший авиарейс практически из-под прицела…

А он в аэропорту, перебрав коньяку, чуть не выдал себя с потрохами, чуть в бега не подался… Страшно даже представить, что было бы, поддайся он тогда пьяной панике.

В общем, он устал ждать очередной командировки и решил изменить план.

Он позвонит Кошелеву сегодня. Даст отмашку.

Может быть, тогда пройдет этот комок в горле, аритмия и постоянная дрожь в руках. Да, и перестанет сниться гнилое мясо… Большие, смердящие куски мяса, над которыми роятся навозные мухи…

Песков шел к машине с решимостью позвонить, когда его догнал Барышев и начал по обыкновению давать указания – в дружеской, мягкой форме, но все равно – указания, которые набили оскомину, от которых трясло и хотелось собственноручно прицелиться из автомата в его высокий лоб.

И посмотреть, как это холеное самоуверенное лицо исказит дикий страх.

А еще лучше – услышать, как Барышев заорет за секунду до автоматной очереди, которая раскроит его череп на сотни кровавых осколков.

Ну, ничего, он сегодня последний раз выслушает его указания…

– Значит, езжай в мэрию и проведи разговор в рамках нашей договоренности, понял?

– Понял, понял, а ты сегодня в «Стройком» вернешься?

Нужно быть в курсе планов Барышева, чтобы знать, где его поджидать…

– Нет, наверное, а что?

– Да так, хотел еще кое-что с тобой обсудить. Ну, ладно, успеем еще.

– Конечно, успеем, – улыбнулся Сергей, легонько хлопнув его по плечу. – Тем более что мы с тобой летим оформлять покупку завода. Времени поговорить в самолете будет предостаточно.

У Пескова сердце заскакало радостным галопом – ну, наконец-то! Не придется рушить продуманную схему, рисковать и действовать наобум.

Игорь еле удержался, чтобы слишком радостно не отреагировать на новость.

– Когда? – нахмурившись, спросил он.

– Когда летим? – Барышев задумчиво посмотрел на свою машину и, поиграв брелком, отключил сигнализацию. – Думаю, дня через два…

Два дня еще подождать…

Два дня потерпеть эту холеную физиономию, снисходительный тон, показное дружелюбие и барские замашки…

Сорок восемь часов.

Теперь нужно очень тонко сыграть. Чтоб уж совсем все по плану шло…

Песков сделал расстроенное лицо. Потеребил пуговицу. Нахмурился. Закашлялся.

Ну?!

– Что-то не так? – заметил наконец Барышев сложную игру чувств своего зама.

– Слушай, Сергей, я не могу лететь. Ты можешь на сей раз обойтись без меня?

Ну?! Вспомни, что ты благодаря мне не сел в тот самолет, вспомни, что ты мне жизнью обязан, вспомни, что обещал об этом не забывать…