Наследники миров Книга 6

- Укрепляю стену, они ее не достроили, - ответил Кикха.

Радоборт поднял камень пошел следом за братом.

- Они злятся на меня, а тебя просто ненавидят. Мы не получим ни слова благодарности за то что помогли им, - сказал он.

- Ты знаешь мой ответ. Мне крайне безразлично, что они думают. Мне их благодарность не нужна. - Кикха с грохотом поставил массивный камень на место. - Я покажу точки, где следует укрепить стену, тогда она выполнит свою задачу не хуже высокой.

- Эл нет в городе. Она ушла, - сообщил Радоборт.

- Не-ет, - протянул Кикха. - Она не уйдет, она бросила вызов стихии, законам, владыке. Она не уйдет. В городе есть места, где трудно ее заметить. Она появиться, когда придет время.

- Какое время?

- Когда начнется ураган. Она исполнит роль статуи в храме. Безумная затея. Только не для нее, - ответил Кикха.

Радоборт, наконец, сообразил, о чем говорит брат.

- Она? Смерть. Вот почему они говорили о смерти. О, нет! Ты ей позволишь?! Ты действительно желаешь ей гибели?!

Радоборт хотел схватить Кикху, но тот ловко избежал его выпада.

- Она не погибнет, - равнодушно сказал он. - Она заключила сделку с отцом. Он, не взял с нее никаких обещаний. Соображай быстрее, ему не нужно, чтобы ты или я вышли победителями. Он не позволит ей погибнуть.

- Он не отдаст миры Лоролану, - стал протестовать Радоборт. - Лоролан - изменник.

- Он не изменник, он лишь пытался вызнать то, что не следует. А во всем остальном он - идеальный сын. Его скитания - это опыт, тут Эл права. Знаешь, почему братец ненавидит меня? Я подсказал ему, где искать ответы на его вопросы. Но от отца не спрячешься.

- Я знаю, отец известил нас о причине его изгнания. Почему зная законы, он, все же, нарушил один?

- Потому что он хотел быть первым, - ответил Кикха и поднял очередной камень, - Эл обеспечит ему первенство.

- А ты? Ты уже не намерен мешать ей? Ты грозился ее убить.

- Я могу помешать ей, но не отцу.

- Но ураган может убить ее!

- Может? Ты приписываешь этой стихии слишком большую самостоятельность.

- А как же проклятие? Оно существует! - воскликнул Радоборт.

- Разве я спорю, - Кикха деловито опустил камень на край стены. - Поставим еще десяток, для верности.

- Почему ты вдруг решил помочь? Или у тебя действительно проснулись чувства к ней? Признайся, брат, ты не равнодушен к ней! - воскликнул Радоборт.

- Не равнодушен, как к сопернику.

- Сопернице, - ехидно поправил Радоборт. - Ты неровно дышишь в ее присутствии.

- Не ровняй меня с собой, бедная королева бледнеет, наблюдая ваши милые отношения, - парировал Кикха.

- Я заметил ее необычные состояния. Мне ничуть не льстит, что смертная выбрала меня объектом для обожания, но мне приятно ее внимание. Упоительно наблюдать, как она млеет в моем присутствии, даже если сердится. Она первая из женских существ, кто отвечает моим устремлениям. Ни Фьюла, ни Эл не обладают той энергией, какая есть в Алмейре. Не успел спросить у Эл, как пользоваться этими чувствами?

- Тебе повезло, - Кикха приподнял очередной камень, - она опять побила бы тебя. Она, как женщина, неплохо понимает чувства Алмейры, и жалеет ее, потому что сама, как ты выразился, способна на ту же энергию, только она на тебя не распространяется. Эл назвала ее любовью. Алмейра любит тебя, глыба бесчувственная, как уже выразилась наша опытная соперница.

Камень грохнулся на край стены, Кикха деловито приладил его на место.

Он прошел вдоль стены, выдернул камень прямо из кладки и пошел, Радоборт следовал за ним с пустыми руками.

- Я подозревал, - возликовал Радоборт. - Я не ошибся. Я почувствовал.

Кикха бросил камень и посмотрел на брата с презрением, потом усмехнулся.

- Это ненадолго. Ты не насладишься своим приобретением. Сегодня Алмейра может погибнуть. Если Элли не выстоит в храме, Алмейре не жить, - с грустью заключил Кикха. - Ты до сих пор не понял, что тут твориться, играешь в великого, как будто ребенок смертного. Сегодня там, - Кикха указал на город, - будут умирать. Я делаю это не из-за Эл. Я задолжал этому городу пятьдесят тысяч жизней. Я пытаюсь спасти две с небольшим тысячи - все, что от него осталось.

- Значит, не ради Эл, - заключил Радоборт.

- Я был молод, как ты, когда совершил эту ошибку, я осмелился думать, что обо мне забудут, когда пройдет время. Да, почти забыли, только двое из всех догадались кто я, а уже потом Эл. Я только одного не учел. Я сам не смог забыть. Это долг. Который я возвращаю. - Кикха повернулся в сторону скал. - Слышишь, отец! Я возвращаю долг!

Эл вошла в храм такой, какой пришла в город. Алмейра, Хети и Матиус стояли вокруг постамента. Алмейра протянула ей плащ.

- Нет, - отказалась Эл, - он мне помешает. Возьми себе. Это подарок.

Алмейра прижала плащ к груди.

- Пора, - сказал Матиус.

- Чашу! - торжественно сказала Эл и протянула руку.

Матиус отдал чашу с огнем, и она в один прыжок оказалась наверху. Свободной рукой Эл поправила меч и подмигнула присутствующим.

- Ступайте. Смертным тут не место, - хитро улыбнулась она. - О, кое-кто решил проститься.

В одном из шести входов стояли Кикха и Радоборт.

- Нет-нет! - стала протестовать Алмейра. - Умоляю! Уходите! Я же просила, чтобы вы покинули город.

- С чего вдруг? - удивился Кикха.

Радоборт подошел и властным движением поднял Алмейру на руки.

- Отпусти! - возмутился Хети и в серьез бросился спасать сестру.

Кикха остановил его.

- Смело, юноша, как ты собрался его остановить? Поверь, он не причинит ей вреда. Хочешь видеть ее живой, доверь сестру великому.

- Ненавижу его! - выкрикнул Хети.

- Воспользовались ситуацией, - недовольным тоном сказала Эл.

- Да, испугались, что ты слезешь оттуда и начнешь размахивать мечом, - заметил Кикха.

- Ты клялся не мешать!

- Так я и не мешаю. - Потом он обхватил Матиуса за плечи и увлек прочь из храма. - Пошли старик, ты поведаешь, где тут можно спрятаться.

Матиусу тяжело было сопротивляться его влиянию, и он послушно повел Кикху в подземелье. Хети остался один.

- Беги, Хети! Туда где прятался в прошлый раз, но не заходи далеко в коридоры. Беги, малыш, ты должен жить! - крикнула ему Эл. - Ну, же!

Хети остался один, без поддержки, он растерялся.

- Быстро! - крикнула Эл.

Огни в храме резко вспыхнули и устремились вверх, Хети испугался и бросился прочь из зала.

Эл выпрямилась, приняла нужную позу и застыла. Огни стали гореть ровно и бесшумно, несмотря на рвавшийся в храм поток воздуха.

Сгустился сумрак, сквозь окна наверху не стало видно неба. Огни слабо дрогнули, когда первый мощный порыв ворвался в зал. Эл чуть выше подняла чашу, и они замерли.

Стены издали звук похожий на стон, а постамент под ногами задрожал. Эл видела три двери. В одной из них справа возник жрец. Он не вошел. Он именно возник. Его фигура поплыла на нее. Остановилась и вот он смотрит ей в глаза, как прежде полный покоя и презрения. Он висит, как привидение, но не шелохнется.

- Владыка оценил тебя, - произносит он. - Ты упрямо шла к воплощению своего замысла, с упорством достойным величия и верой свойственной странникам. Владыка поверил, что ты не странник, но не поверил я.

Жрец достал жезл и хотел коснуться им щеки Эл, слабая искра пробежала по коже, костюм отразил вредную энергию, а конец жезла отвело в сторону.

- Каждый раз, когда некто появляется в городе, я чувствую перемены. Ты принесла особую волну, какой еще не было. Я прожил в городе долгий срок и не достиг той степени доверия, какую ты заслужила почти ничем. Твои уловки и действия не хитрее затей смертного, а силу ты проявила не больше той, что требуется, чтобы открыть двери. О, как был бы унижен твой соперник, когда бы понял, сколь малыми усилиями ты победила его.

Жрец едва переместился, Эл повела глазами.

- Поэтому мне выпало испытать тебя. Ты покажешь свои истинные дарования. Потому что ты должна выжить. Если нет, гибель города присоединиться к тем мучительным воспоминаниям, которые преследовали тебя. Они вернутся и к ним добавиться еще одна трагедия.