Наследники миров Книга 6

- Так не бывает, за свои глупости каждый платит сам, - возразила Эл. - Не пытайтесь втянуть меня в дискуссию, я не стану обсуждать того, кого тут нет. Я уверена, что Кикха знает мое к нему отношение. Остановимся на этом.

- Остановимся. Время для бесед прошло, - заключил он.

И тут раздался предупредительный писк костюма. Энергия закончилась. Эл вздрогнула, потому что получила удар в грудь и вернулась в ту реальность, когда работали только ее человеческие чувства. От удара что-то впилось в грудь. Эл вспомнила о медальоне, спрятанном под одеждой.

- А теперь покажи свою истинную силу, воин, - добавил он и нанес второй удар сильнее первого.

Эл дрогнула, огни мелькнули. Она ловила равновесие, но соперник не стал ждать, пока она его обретет, и намеревался ударить еще раз. Эл увернулась.

Потом снова увидела хлыст в его руке. Огненная струя готова была рассечь ее пополам. Лязг меча. Эл выхватила оружие и наотмашь ударила по фигуре. Он метнулся в сторону и тоже ударил. Боль была обжигающей. Эл захрипела, превозмогая ее, и силясь удержать равновесие. Огни колыхались. Несколько ударов по спине крест накрест. Эл едва удержалась на краю. Огни наверху погасли. К боли от ударов присоединилась жгучая боль в груди. Медальон стал пылать. Эл не успела подумать почему, стараясь увернуться от настигавших хлыстов. С таким усердием они забьют ее до смерти. Ей пришлось присесть и опустить чашу. Огни погасли, стало темно, и ветер ворвался в зал с диким воем.

Она запаниковала, тут же выпрямилась, получив удар по ногам, крик боли вырвался из груди. Они теперь метили не просто в нее, а в чашу, намереваясь выбить ее из рук. Толи от боли, толи от бессилия в Эл вскипела ярость. Огонь в чаше полыхнул так сильно, что ее соперники отшатнулись. Она держала чашу у груди и не успела вытянуть руку. Пламя охватило голову. Она вдохнула пламя в себя, оно не было жарким, но потом тело стало гореть не только снаружи от полученных ударов, но и внутри, словно огонь разлился по жилам. Ей казалось, что она сама полыхнула факелом, что пламя охватило ее со всех сторон, снаружи и внутри. Голову до боли сдавило обручем. Рука сильно сжала рукоятку меча. Эл почувствовала себя другой. На ней опять была одежда. Она стала иной. Эл поняла, что она превратилась в ту, которую видела в зеркале на острове, которой так сильно испугалась. Но за этой иллюзией теперь скрывалась она сама, весь опыт, добытый в муках, оказался в ее распоряжении. Ей стал доступен каждый из соперников. А потом возникла жажда наказать их за те страдания, которые они причинили этим местам.

Эл выбрала первую жертву - своего собеседника. Что могло быть всего страшнее для него? Она мгновенно нашла ответ - потеря сил и способностей, коими он так гордился. Он понял ее и вышел из круга.

Перемена не испугала гостей, скорее вызвала удовлетворение. Эту силу они собирались испытать?

Эл подняла над головой чашу, огни под сводом вспыхнули, стих рев ветра. В тишине Эл различила, как от малейшего движения, звякает ее доспех.

Фигура главного повисла напротив дальше досягаемости ее меча. Она ждала реакции.

- За скромной фигурой смертного скрывается странник. Как и было предсказано. Тебя ждет смерть.

- Ждет, согласна, только вот никак не дождется. Не зли меня. - Эл махнула не мечом, а чашей, сделав рукой изящный круг. Огни наверху полыхнули. - Полагаю, это оружие тебе не по вкусу.

- Ты совершишь убийство? - его тон стал подкупающим, он знал о ее внутреннем барьере.

- Ради памяти Ладо, я это сделаю. Будете ли вы мучиться так же, как мучился он? Ваша смерть будет страшнее. Я заберу у вас силу и оставлю жить.

- Тебе не справиться с нами всеми.

- Проверим? - спросила Эл, и ее глаза недобро блеснули.

Меч был ее любимым оружием с самого детства. Друзья винили ее за то, что из тренировок Эл сделал культ, что в ее жизни этому оружию нет места, оно не применимо. Эл улыбалась и отвечала, что больше доверяет своей интуиции, чем доводам рассудка. Пять последних лет она не держала меча в руках, но теперь в этом состоянии вспоминать старые уроки было ни к чему. Совсем иная сила двигала ее телом, это лезвие стало продолжением ее руки, в нем собиралась энергия. Тело грелось и горело, огонь полыхал не только в чаше и под сводом, но в ней самой. Со стороны она виделась сияющим силуэтом, в котором едва угадывались детали.

Восемь сомкнули свой круг. Но любая попытка достать ее заканчивалась ловким взмахом оружия, с меча срывались снопы искр, поджигая воздух и раня соперников. Движения обеих сторон стали напоминать единый танец. Эл поворачивалась вокруг соей оси, мелькали силуэты восьми, она чувствовала атаку раньше, чем она начиналась. Эл вошла в раж. Один из соперников осмелев, приблизился и, получив косой удар, отлетел к стене. Круг разрушился, натиск ослаб. Пока они перестраивались, она не двигалась.

- Остановитесь! Довольно!

- Владыка! - Эл не узнала свой певучий голос.

За пределами круга стоял Он. Семь оставшихся отступили. Раненый ничком лежал у стены.

- Я приказал только испытать ее.

Эл опустила меч, сияние угасло. Она почувствовала боль внутри. Эл шумно, переходя на стон, выдохнула, но не опустила руки с чашей.

Владыка немного приблизился и внимательно ее оглядел. Его взгляд пронизывал. Эл сжалась от повелительного взора.

- Все будет как прежде, - произнес он. - Твое упорство достойно, той награды, какую ты просила.

- Я не просили никакой награды.

- Ты просила милости для города. Мой сын угрожал тебе тем, что я поставлю тебе условия, каких не было прежде. Темнота его глубока на столько, что он посмел так говорить обо мне. Пусть так считает. Город получит мое прощение. Ты познала силу храма, ты выстояла в нем бурю, но одно условие так и осталось не исполненным. Поторопись. Я не стану ждать вечно.

И все исчезло. Померк всякий свет. И Эл ощутила изнеможение. Большого усилия стоило ей вложить меч на место. В наступившей тишине, она вслушивалась в стук своего сердца, ощущая себя живой, но маленькой и обессиленной. Теперь не заснуть бы и не свалиться с постамента.

Глава 13

Кикха выпрыгнул из подземелья Матиуса и помог выбраться старику. Они были в пределах храма. Кикха, не дожидаясь Матиуса, пошел к выходу.

Буря миновала.

На площади вокруг храма было необычно светло. Кикха поднял лицо к небу, облака медленно расходились, и в прорывах виднелся блеск светила, он играл переливами на иглах башен дворца, на крышах городских домов.

Кикха обомлел. Он шагнул обратно в храм и натолкнулся на Матиуса.

- Подождем вашего брата и королеву или навестим ее сами? - спросил старик.

Кикха с трудом понял, что он говорит об Эл. ЭЛ! Он побежал по коридорам в глубь храма.

Матиус покачал головой.

- Он не желает видеть ее мертвой.

Он поспешил за великим, шаркая ногами, затекшими от сидения в подземном коридоре.

Воздух в зале был таким горячим, что Матиус едва дышал. Он вздрогнул, когда увидел ее. У нее было лицо такой белизны, точно она превратилась в самый белый камень. Чаша с огнем покоилась на ее вытянутой руке, и огни наверху горели совершенно ровно. Стояла она в той же позе, в какой они ее оставили, но одежда была растерзана, серые клочья валялись повсюду, а ее странная синяя кожа, которую она прятала под серой одеждой, зияла рваными длинными дырами, словно кто-то рассек ее во многих местах. Оружие осталось при ней. Матиусу было чему удивиться, но длилось удивление лишь мгновение, потом он испытал такую жалость, что едва не заплакал. Он не смог понять, жива ли она.

Она не пошевелилась, когда двое появились в зале, она вообще их не видела. Остекленевшие глаза смотрели перед собой.

Матиус с надеждой посмотрел на Кикху.

- Она жива? - спросил он тихо.

- Эл, - позвал Кикха.

Она не ответила. Тогда Кикха обошел вокруг, он приблизился к постаменту, и тут огонь в чаше полыхнул с такой силой, что великий отбежал к стене.