Война за океан

Они дружески расстались. Генерал ушел во флигель. Римский-Корсаков съехал со шхуны, долго сидел у Невельских. Он рассказывал, как обмотал вал, и надеялся, что теперь течь будет меньше.

Утром шхуна ушла. Все еще спали. Невельской с генералом постояли на берегу. А через два часа на гребных судах отвалили и штабные.

Глава двадцать четвертая

НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Наша компания чувствовала, что… представляет не американское правительство, а американский народ, и потому постарались не ударить в грязь лицом[94].

Марк Твен

Вечером на полупустынную косу, по которой разгулялся ветер, заметавший песок, высадились трое американцев. Двое в плащах и в русских шапках, а третий, высокий и сухой, выше Шарпера, в куртке и в шляпе, с черной бородой, которая называется стрелкой. У него маленькие глаза под острыми и почти безбровыми надглазницами. Даже Невельской видел его впервые.

Американцы разделись в коридоре. Они в черных пиджаках и белых рубахах с крахмальными воротничками, при галстуках и в высоких сапогах.

Другой помощник Шарпера, с белокурой бородой, глянул с опаской через портьеры, как бы предполагая встретить свирепую англичанку. Но вместо нее он увидел улыбающуюся и нарядную Екатерину Ивановну.

– Милости просим, господа.

Шарпер раскланялся, поцеловал руку хозяйке и тут же представлен был генералу. Муравьев и Казакевич в штатском. Здесь же Невельской и Воронин.

Шарпер потихоньку сказал, что долговязый – его лучший советчик и помощник: надежный парень, умеет молчать, умен. Он тут бывал не раз, никогда не сходил на берег, всегда занят, очень любит судно и хозяина. Никогда никому в голову не приходило, что Шарпер нуждается в советчиках! Видно, вроде Николая Николаевича, взял себе свиту.

На столе скатерть и прежде всегда блестела. Но нынче тут стоит водка в графинах, какое-то хорошее французское вино. Подобных удовольствий Шарпер себе никогда не позволял. Он знал напитки попроще, а теперь вообще больше читает библию.

В душе сильно смягчившись, он почувствовал себя в высшем обществе и подумал, что надо будет, чтобы клинобородый, знавший по-французски, запомнил марку, можно потом рассказать Эмилии, чем угощали. По-французски Шарпер знал несколько фраз, но ведь русские поймут. А-а! Надо просто взять бутылку в руки и прямо спросить, как произносится название, то есть поступить по-американски, тем более что во всем свете американцев считают за неотесанных мужиков!

– Благодарите, господа, генерала! Он исхлопотал у нашего государя порто-франко для всех этих земель!

Все американцы почтительно поклонились, а клинобородый даже прищелкнул каблуком.

«А до того, значит, они у меня тут контрабандой занимались?» – подумал генерал.

За ужином шкипер осторожно начал с того, что он обдумал многое и хотел бы доставлять для жителей новых русских заселений на этом океане все необходимые жизненные припасы, но что не уверен, как пойдет торговля, и хочет узнать у губернатора, скоро ли будут построены порты и города и на что можно рассчитывать. Что он мог бы это сделать давно, но пока нет настоящих потребностей и русским нечем бывает платить, и что он может доставить все, все, что только может понадобиться… У него есть средства, он мог бы даже купить пароход. С кем можно было бы договориться о торговле? Он готов, даже если можно, в рассрочку, но гарантии должны быть.

– Вы можете доставить все, что нам сейчас надо?

Американцы поговорили между собой.

– Да, можем! – сказал по-русски Шарпер.

Муравьев помолчал.

– Я слышал, у вас есть великолепный план, как Америка может помочь нам в этой войне?

– Да, your excellency! – Шарпер не мог выговорить по-русски «ваше превосходительство».

– Изложите этот план мне.

Шарпер просиял:

– С радостью, генерал! Но простите, что сначала я задам вам несколько вопросов.

– Пожалуйста.

– У вас в этих водах большие фрегаты с многолюдными и хорошо обученными командами. Так ли это?

Разговор пошел по-английски.

– Да, это так. И еще большие фрегаты идут сюда…

– Да, я это слыхал! Так у вас есть экипажи. Оставьте свои фрегаты в гаванях, а команды пересадите на быстроходные суда, которые в океане будут неуловимы. Паника охватит английских торгашей. Известия об этом восхитят всех в мире! Их суда кинутся спасаться. Их военные крейсеры безуспешно будут пытаться поймать ваши клипера в океане. Английская торговля за короткий срок будет уничтожена. Их купцы струсят.

– А где будут снабжаться наши суда?

– В нейтральных портах. Можно поднимать не свой флаг. О снабжении мы, американцы, позаботимся. Мы вас поддержим.

– Где купить эти суда? У вас есть?

– Вот мой помощник, – кивнул шкипер на клинобородого. Тот привстал и поклонился.

– Он свой человек в Сан-Франциско. За три-четыре месяца мы найдем столько судов, сколько вы захотите! И таких быстроходных, что не догонит ни один англичанин. Я буду посредником. Должен вам сказать, что это не только мое мнение и мой план.

– Да, это же говорят офицеры всех наших военных судов, – подтвердил клинобородый.

– План ваш хорош, – сказал Казакевич, – но как мы будем узнавать о движении вражеских судов? Тут нам нужны люди, которые согласились бы помогать.

– Все, что будет угодно, сэр!

– Можно найти людей во всех портах, и все будем знать, – подтвердил советник.

– План каперства[95] отличен! – сказал наконец Муравьев. – Но выгоден для Америки больше, чем для нас. Не так ли?

– Да…

Генерал помолчал, наблюдая, так ли действует «ассаже» на янки, как и на своих чиновников. Кажется, так же!

Теперь надо было снова оживить сморщившееся желтое лицо загорелого в морях шкипера.

– Не взялись бы вы доставить на будущий год к устью Амура продовольствие, а также другие предметы, которые нам нужны?

– О-о! С охотой, your excellency! Я об этом мечтал.

Разговор пошел о подробностях.

– Могли бы вы перевезти наших людей на своих китобойных судах? – спросил Невельской.

– Надо подумать…

– Когда? – спросил белокурый.

– В этом году.

– Судно невелико. Но если сойдемся и условия будут выгодны, мы все выгрузим. Солдат можно перевезти без особого комфорта.

– Сколько могли бы взять?

– Сто человек, – сказал клинобородый.

– Для солдат придется брать и продовольствие на всю зиму, господин губернатор, – ответил Невельскому шкипер, догадываясь, о чем речь.

– Мы могли бы найти, по крайней мере, еще два судна. Думаю, что и другие не отказались бы, – сказал советник с бородой клином.

Шарпер взглянул на него:

– Да, в море промышляют наши товарищи.

– Об этом можно договориться и с чужими. Деньги свое дело сделают, – сказал клинобородый. – Но риск очень большой, вы понимаете, your excellency! И вы, господин губернатор, – обратился он к Невельскому.

– Пока этого не требуем, – сказал Муравьев.

– О да! Но заранее надо знать!

– Весной у вас в Штатах будет мой агент по закупке продовольствия для этого края, – сказал Муравьев. – Могли бы вы встретиться с ним и помочь зафрахтовать суда?

– О да! Кто же будет?

– Поедет русский купец. Да, придется зафрахтовать большой пароход и сюда с товаром на будущий год. И кое-какое вооружение, и порох.

Шарпер даже языком прищелкнул.

Он между прочим осуществил свое намерение и в разгар деловых переговоров взял бутылку и спросил, как называется вино.

«Я выведу в люди этого труженика моря», – подумал Муравьев, прощаясь с ним.

Рослый морщинистый Шарпер протянул руку генералу запросто.

«Какой американец нахальный», – подумал Казакевич.

– Вы хороший моряк, – сказал клинобородый Невельскому в коридоре.

Отложив свою куртку, он внезапно, как бы спохватившись, вернулся в столовую.