100 великих загадок XX века

Запуск «Челленджера» откладывали два раза — изначально он должен был стартовать 25 января. Причиной отсрочек стали неблагоприятные погодные условия. Когда же наконец было решено запускать корабль и астронавты заняли свои места, обслуживающая команда обнаружила, что основной люк не закрывается. Помехой стала сущая безделица — полетела резьба у шурупа, на котором крепилась ручка. Старт корабля был снова отложен.

С полудня 28 января температура воздуха на мысе Канаверал начала падать. Пусковой команде понадобился совет специалистов. К шести часам вечера инженеры связались с начальством «Мортон-Тиоколь» с вопросом: «Можно ли осуществлять запуск корабля при температуре минус пять градусов по Цельсию?» Ответ был дан утвердительный, однако, как и полагается, последовал контрольный звонок инженерам космического центра в Хантсвилле, штат Алабама. Те, в свою очередь, снова связались с руководством «Мортон-Тиоколь», чтобы обсудить ситуацию. В этой консультации участвовал и Роджер Бойсджоли. Он настаивал на том, что полет следует отменить, поскольку для того чтобы с упомянутыми заслонками ничего не стряслось, температура должна превышать 12 градусов. Доводы инженера для его коллег показались лишь предположениями… К тому же всем очень хотелось, чтобы запуск скорее состоялся.

Представители НАСА выразили свое недоумение по поводу высказанных опасений, посчитав их необоснованными, но тем не менее согласились отложить полет. Однако тут в переговоры вступил один из четырех вице-президентов «Мортон-Тиоколь». Он попросил дать ему пять минут для обсуждения вопроса, чтобы представить окончательное решение. Эта пятиминутка растянулась на полчаса, и нетрудно догадаться, что начальники-оптимисты в конце концов дали добро на запуск. НАСА запросило письменное подтверждение подобного решения, и к полуночи был получен соответствующий факс…

После катастрофы целую неделю с утра до ночи все американские телеканалы повторяли жуткие кадры взрыва «Челленджера». Люди не могли прийти в себя от ужаса и, затаив дыхание, снова и снова смотрели на кошмарную сцену. Телекамеры запечатлели присутствовавших при запуске близких родственников астронавтов, на глазах у которых их мужья и дети в считанные секунды превращались в пыль.

События той поры не дают покоя Роджеру Бойсджоли до сих пор. «Может быть, я не предпринял всего, что было в моих силах, чтобы этот запуск не состоялся, — сокрушается он. — Возможно, мне следовало связаться, скажем, с “Нью-Йорк таймс”. Но раз мне не удалось убедить специалистов, которые были в курсе всех дел, то разве можно было убедить людей, для которых космическая техника — темный лес. Они бы, в свою очередь, связались с НАСА, а там им объяснили бы, что нечего сеять панику…»

ГИБЕЛЬ ЛАЙНЕРА «АДМИРАЛ НАХИМОВ»

(Материал С. Турченко)

«Адмирал Нахимов» отошел от причала Новороссийского морвокзала в 22.00 и взял курс на Сочи. В 22.20 на мостике получили информацию о приближении на встречном курсе сухогруза «Петр Васев». Согласно Правилам предупреждения столкновения судов в море (ППСС) «Адмирал Нахимов» должен был пропустить его, но вмешался диспетчер берегового поста регулирования движения, который дал команду «Петру Васеву» пропустить «пассажира». Капитан сухогруза Виктор Ткаченко подтвердил своему коллеге с «Адмирала Нахимова» Вадиму Маркову, что пропустит его. Однако в 23.12 «Петр Васев» врезался носовой частью под прямым углом в правый борт парохода, прорубив в нем пробоину 8x10 метров. Через 8 минут лайнер погрузился в морскую пучину…

Зачем портовый диспетчер приказал капитанам нарушить ППСС? Почему Виктор Ткаченко не дал дорогу «Адмиралу Нахимову»? Наконец, по каким причинам лайнер камнем пошел ко дну, хотя в соответствии с международными конвенциями конструкция пассажирского судна должна обеспечить ему плавучесть, даже если затоплены минимум два отсека? Ни на один из этих вопросов правительственная комиссия, которую возглавлял член политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев, ответов не дала. Задолго до завершения следствия, а тем более суда, она определила: кораблекрушение произошло в результате халатности капитанов. Через два месяца после трагедии этот вывод был закреплен в постановлении политбюро ЦК КПСС. А в марте 1987 года состоялся суд, принявший к руководству «прозорливую» оценку партии: капитаны получили по 15 лет тюрьмы и по 40 тысяч рублей штрафа в компенсацию ущерба.