Пропавшая без вести

Сумо тяжело вздохнул, а Джон уже в который раз подумал, что его собака понимает английский гораздо лучше, чем он, хозяин, подозревает.

Зазвонил мобильник.

— Алло?

— Привет, это Сара.

— Привет. Ты где?

— В офисе, а ты?

— Собираюсь вот. Удалось купить билет на вечерний рейс.

— Отлично, загляни ко мне до аэропорта.

— Зачем?

— Я вроде знаю, откуда у Кэти пушка! — По голосу Сары было понятно, как она довольна собой.

— То есть?

— Ну, говорю же, я, кажется, знаю, откуда у Кэти пушка, — повторила она.

— Как тебе это удалось?

— Пришлось потрудиться. Так ты заедешь?

— Конечно! — Джон закрыл мобильник и вскочил с кровати. — Что я тебе, Сумо, говорил? Вот она какая! Особенная!

Сумо решил, что на сегодня хватит вилять хвостом. Он лег на коврик и закрыл глаза. Джон помахал ему на прощание и взял сумку.

— Не балуй! Я скоро.

Джон опять взглянул на листок бумаги. На нем было написано мужское имя — Уилли Стонтон и название бара — ничего удивительного, «Несбитс», веселенькое заведение на Джеймс-стрит.

— И как ты это раскопала? — поинтересовался он.

— Если к Джимми Данну найти подход, он становится очень даже разговорчивым.

— Он что, взял и выложил все по доброй воле?

— Конечно. — Сара заправила прядь волос за ухо. — У него ведь был выбор: или это, или дать полицейским объяснение, каким образом он узнал, куда делся бумажник Кэти.

— Погоди, дай разобраться. У Джимми Данна, с которым ты случайно встретилась на улице, вдруг проснулась совесть, и он говорит тебе: «Сара, я тут подумал… Та девушка, о которой мы говорили с твоим напарником… ну, я хотел ее обчистить, а она меня застукала, и мы подрались. Не знаю, как получилось, что на нее пролился нашатырный спирт, но она сказала, что меня не уволят и не арестуют, если я ей помогу, поэтому я дал ей номер парня, который мог, а может, и не мог достать ей пушку. А потом, когда она застрелила кого-то и сама стрелялась, я, как истинный джентльмен, подумал: «Эх, нехорошо получается, я вроде как ни при чем. Надо было Джону во всем признаться, да только напугал он меня. А теперь вот откуда-то смелость взялась рассказать все от чистого сердца». Я правильно излагаю?

— По-моему, ему хотелось облегчить душу.

Джон скептически приподнял бровь:

— Хватит мне сказки рассказывать. Чем ты его прижала?

— Ничем.

— И где он сейчас?

— Не скажу.

— Не скажешь?

— Пообещала ему.

— Пообещала… — не веря своим ушам, повторил Джон. — Это Беки тебе рассказала, где его искать?

— Она не знает, где он живет.

— Как же ты его узнала?

— Я его видела, Джон. У Энди в джипе как-то раз.

— И что, ты его запомнила? Не верю. Кончай заливать.

— Зачем мне тебя обманывать?

Замечание было резонным. Джон внимательно посмотрел на Сару, но ее лицо оставалось непроницаемым, как маска.

— Ты же понимаешь, я его найду.

— Отлично! — сказала Сара, возвращаясь к столу. — Если ты сам его выследишь, без меня. Может, тебе тоже повезет и ты совершенно случайно встретишь его на улице.

— А ты что собираешься делать? Заявишься в «Несбитс» и станешь всех расспрашивать, не знает ли кто парня по имени Уилли, который пушками торгует?

— Нет, конечно.

— Что тогда?

— Что-нибудь придумаю.

— Только подожди, пока я вернусь.

Сара резко обернулась:

— Что ты сказал?

— Я хочу, чтобы ты подождала, пока я вернусь.

— Зачем?

— Это нехорошее место. Там небезопасно.

— Джон, я в состоянии позаботиться о себе.

— Никто и не говорит, что ты не в состоянии.

— Ты только что сказал!

— Я просто прошу тебя подождать день-два. Что тут такого?

— Ничего. Но не надо говорить мне, что делать и чего не делать.

— Отлично! — Джон сел и сложил на груди руки. — Тогда тебе лучше позвонить и заказать себе билет на самолет, потому что ни в какую Англию я не полечу!

— Это что, шантаж? — изумилась Сара.

— Да.

— Тебя подбросить до аэропорта?

— Я возьму такси. Не увиливай.

— Джон, я не ребенок! — гневно сверкнула глазами Сара.

— Никто и не говорит, что ты ребенок!

Помолчав, Сара сказала:

— Хорошо. Я подожду, пока ты вернешься. Тогда и сходим вместе.

— Вот и договорились.

— Так какой у тебя план действий? — спросила она.

— Утром встречаюсь с Джереми Торнтоном. Бизнес начал его отец, и он подтвердил, что рубашки они продавали готовыми, а вот жакет — это, похоже, зацепка. Каждый шился индивидуально. Значит, если получится установить время, когда его сшили, то, возможно, получится и выйти на заказчика. Что-нибудь еще нашла?

— Пока нет, но я ищу.

— Ладно. — Джон провел пальцами по волосам. — Пока тебя не было, звонил Джефф Гренджер, спрашивал про фотографии. Я извинился за качество, но, по-моему, качество его как раз не интересовало.

— Так-так. — Сара выпрямилась в кресле. — И что говорит?

— Почти ничего. Уставился на фотки и молчит, бедолага. Угадай, для кого миссис Гренджер стала бризом?

— И?..

— Для владельца местной гостиницы, куда они, с тех пор как поженились, ходили каждую пятницу танцевать.

— Ничего себе! — удивленно покачала головой Сара. — И что ее муж теперь собирается делать?

— Пригласит ее туда вечером на ужин и предъявит им фотографии. Он выскочил отсюда как ошпаренный.

— Худо.

— Думаю, для него не новость, что у нее с кем-то шуры-муры. Мне непонятно только, почему с таким стариканом. В смысле, Джефф ведь не урод, я бы сказал чем-то даже на Роджера Мура смахивает. А жена у него так себе.

Сара откинулась в кресле и скрестила руки за головой:

— Понятно, куда ты клонишь. Почему люди так поступают? Он и она — идеальная пара, вместе много лет, так зачем бегать на сторону, искать кого-то еще, особенно если этот «кто-то» уступает по всем статьям?

— Острые ощущения, риск, глупость, — ответил Джон. — Каждый имеет право на ошибку.

— Джон, я не имела в виду тебя, — сказала Сара. Это было правдой, но правдой было и то, что Джон Квигли в свое время разбил ей сердце своей изменой.

Он быстро поднялся:

— Ну, мне пора. Служба безопасности в аэропортах требует к себе уважения. Оставь машину себе, пока меня не будет, ладно?

Сара слегка удивилась. Серебристый «опель-манта» восемьдесят пятого года выпуска был любимой игрушкой Джона. Бензин он, правда, жрал, как голодный зверь, но даже и речи не шло, чтобы его продать. Вместе с Сумо он был самым ценным в его хозяйстве. Так что предложение искренне тронуло ее.

— Ценю твою щедрость.

— Лучше пообещай: «Джон, я не разобью твою машину».

— Джон, я не разобью твою машину.

— И сегодня вечером надо погулять с Сумо, хотя бы милю пройди с ним. Я не раз уже замечал: бодрый Сумо — не обязательно послушный Сумо.

Сара встала с кресла и обошла вокруг стола.

— Я буду хорошо заботиться о нем, обещаю.

Джон сделал к ней шаг, чтобы обнять, и они неловко столкнулись.

Сара рассмеялась, а Джон закатил глаза:

— Я ведь всегда был такой ловкий!

— Да, верно. — В Сариных глазах заплясали искорки. — Влево или вправо?

— Я выбираю влево.

Но он не подвинулся. Вместо этого он наклонился, взял в руки ее лицо и поцеловал ее в губы.

Сара замерла, ее щеки пылали.

— Позвони, когда устроишься в отеле, — попросила она.

— Непременно, — ответил он, глядя ей прямо в глаза.

— Ну, счастливого пути! — Она отвернулась и стала перебирать бумаги на столе.

Джон подождал немного, но было понятно, что больше она ничего не скажет. Он закинул сумку на плечо и вышел.

Сара тяжело опустилась в кресло и долго молча сидела, слушая, как бьется сердце. Надо же, поцеловал ее. Ей бы рассердиться, а еще лучше залепить ему хорошую пощечину. Только этого не хватало! Все, поезд ушел!

Ведь ушел?

Тогда почему она сидит и глупо улыбается?