Пропавшая без вести

Через час они отправились домой. Сара накормила своего постояльца и попробовала уговорить Белинду оставить его дома, но сиделка наотрез отказалась:

— Сара, я работать не смогу, если эта зверюга будет разгуливать по дому!

— Его можно оставить в саду.

— Нет! — заявила Белинда и решительно сложила руки на груди. — Не хватало еще, чтобы он меня искусал?

— Он не кусается.

— Ну да! Все так говорят.

— Белинда, понимаете, мне сегодня нужно уехать за город, поговорить со свидетельницей…

— Значит, берите его с собой! — предложила Белинда, вскинув брови. — Не люблю я собак, и они меня тоже. Или пес едет с вами, или вы оставляете его здесь, но без меня. У меня дома тоже дел полно.

По опыту Сара знала, что спорить с Белиндой бесполезно.

— Хорошо, хорошо…

— А теперь позовите вашу маму. Пусть спускается к завтраку.

— Слушаюсь, мэм!

Сара застала Дейрдру в ночной рубашке за туалетным столиком — мать с отсутствующим видом расчесывала волосы.

— Привет, мама. Ну-ка, где твой халат? Так ты совсем замерзнешь!

Мать отложила щетку для волос:

— Что, пора идти?

— Куда, мам?

— В школу.

— Я не в школу иду, мам. Я на работу.

— Да знаю я! — отрубила Дейрдра. Она снова взяла щетку и начала яростно расчесывать волосы. — Именно это, Сара, я и имела в виду, и ты это прекрасно понимаешь. — Она немного помолчала. — Эта женщина все еще здесь?

— Да, Белинда внизу.

— Я не хочу, чтобы она была здесь. Я сама могу о себе позаботиться.

— Мам, я…

Внезапно выражение ее лица стало совсем унылым. Она выронила щетку и закрыла лицо руками:

— Не оставляй меня с ней, Сара! Пожалуйста, не оставляй! Она мне не нравится. Мне не нравится, как она со мной разговаривает. Она обращается со мной, будто я ребенок!

Сара старалась выглядеть как можно спокойнее. Конечно, мама права, но эти приступы истерики повторялись все чаще. Врач предупреждал их об этом и рекомендовал не обращать внимания. Но Сара не могла видеть, как плачет ее мама.

— Ну, мам, ну ладно. Белинда хорошая, она…

Она еле успела пригнуться, когда Дейрдра швырнула ей в голову флакон «Клиник Хеппи». Пролетев мимо, он разбился о дверь, наполнив комнату ароматом духов.

— Нет, не хорошая! Я с ней не останусь! Я не хочу, чтобы она была рядом!

Сара молча смотрела на мать. Она провела рукой по щеке. На пальцах осталась кровь: крошечный осколок стекла порезал ее.

Дейрдра открыла рот, собираясь что-то сказать, но ничего не сказала. Она смотрела на дочь потемневшими от гнева глазами, но вид у нее был испуганный и затравленный.

— Мама, Белинда хорошая, — твердо повторила Сара. — Сейчас я пойду принесу веник и совок. А ты сиди где сидишь, а то наступишь на стекло.

Она спустилась вниз. Белинда в кухне намазывала маслом тост и слушала по радио новости.

— Что разбилось? — поинтересовалась она, вытирая руки о полотенце, и опустила два яйца в кипяток.

— Духи. Она бросила в меня флаконом, — мрачно ответила Сара, доставая из-под мойки веник и совок.

— Она не со зла, Сара. Расстроилась просто, сердится.

— Я знаю.

— У вас кровь, давайте вытру, — заметила Белинда и подошла к Саре.

— Я сама, — ответила Сара, оторвала от рулона бумажную салфетку, смочила ее лосьоном «Савлон» и приложила к щеке. — А вот если бы вы подмели у нее осколки, я была бы очень вам благодарна.

— Вы как?

— Отлично.

Ближе к полудню Сара остановила машину у дома на дороге, тянувшейся вдоль берега. Она успела погулять по пляжу с Сумо, который все время рвался вперед, и сделать снимки местности, где в тот день отдыхал Сэм с родителями и сестрой. Сейчас полоса песка стала уже, но в высоких камышах и пологих дюнах вполне можно затеряться.

Небольшой живописный домик с двумя фасадами спрятался в стороне от дороги в запущенном саду. Даже сейчас, глубокой осенью, вид его радовал глаз. Какая-то женщина, которую Сара видела со спины, рубила топором дрова. Рядом с ней лежали два упитанных джек-рассел-терьера и внимательно смотрели на Сару.

Сумо тихонько заворчал.

— Сиди здесь. — Сара вышла из машины и плотно закрыла дверь.

— Здравствуйте… — Едва она успела коснуться калитки, как терьеры вскочили и с яростным лаем понеслись по дорожке. Сумо ответил им безудержным лаем, царапая лапами по стеклу. Услышав его, собаки принялись бросаться на калитку с такой злостью, что Сара поспешно отступила.

— О господи!

Заслышав собачий лай, женщина выпрямилась. Ей было немного за сорок; раскрасневшееся лицо обрамляли длинные русые волосы, уже седеющие на висках и собранные в небрежный узел на затылке.

— Ну-ка, тихо! — прикрикнула она.

— А я думала, что только с большими собаками надо быть осторожной! — сказала ей Сара сквозь шум.

— В чем дело?

— Вы миссис Линч?

— Для кого как, — ответила она, но в глазах у нее блеснул озорной огонек.

— Меня зовут Сара Кенни, я частный детектив. Расследую дело о пропаже маленькой девочки. Можно поговорить с вами?

Женщина отложила топор и вытерла ладони о брюки. Она свистнула собакам, но те не обратили на нее никакого внимания.

— Ну-ка, перестаньте выступать!

Она хлопнула в ладоши, и собаки наконец неохотно повиновались, затрусив обратно к дровам.

— Ну и здоровяк там у вас! — кивнула она на Сумо, который высунул нос в узкую щель не закрытого до конца стекла. Он настырно пробовал протиснуться через нее наружу. — Мои два шкета ему как раз на закуску, да только сами они, видно, по-другому думают. Считают себя гигантами. Что за порода?

— Помесь немецкой овчарки и волкодава, кажется.

— Трудно с таким, наверное.

— Бывает.

— Думать надо, — усмехнулась женщина. — Ну да, я миссис Линч, но называйте меня Берни. «Миссис Линч» напоминает мне о прожитых годах. Частный детектив, говорите?

— Вот, пожалуйста, — Сара показала ей свое удостоверение, и та внимательно его прочла.

— Ну, не знаю, кто вас сюда направил, но я ничего не слышала ни о каком пропавшем ребенке.

— Это случилось не сейчас. Ваш отец торговал мороженым на автостоянке в Бриттесе. Я занимаюсь исчезновением Кэти Джонс. Она пропала с…

— Господи, спаси и помилуй! Я помню это имя. И ту маленькую девочку… Так вы ее ищете? Но ведь прошло уже лет двадцать пять?

— Двадцать шесть, — уточнила Сара. — И вы все еще помните ее?

— Конечно помню! — Она похлопала Сару по руке. — Разве такое забудешь? Как кричала тогда ее бедная мать. Богом клянусь, иногда ночью я просыпалась, и в ушах стояли ее крики. А малец-то, бедный, как плакал!

Сара привыкла, что люди охотно рассказывают о разных невзгодах, но Берни искренне переживала события того дня. Вынув записную книжку, она приготовилась записывать.

— Расскажите, пожалуйста, что вы помните о том дне?

Берни сложила руки на груди и прислонилась к калитке.

— В то лето мне было восемнадцать. Я пришла на берег и вдруг заметила перепуганного мальчугана. Сэм его звали. Он метался по берегу и громко звал сестру. Потом, помню, он опрометью бросился к морю. Если бы я не рванула за ним, он так бы и убежал на глубину. Насилу его удержала.

— Так это были вы? — спросила Сара. Сэм рассказывал ей о женщине, но имени не называл.

— Да, в тот день я работала с отцом, продавала мороженое, — кивнула Берни. — Погода стояла невыносимо жаркая, с утра мы просто с ног сбились, но под вечер, когда люди расходились, я всегда бегала на пляж окунуться. Плавать я не умела, заходила просто поплескаться.

— А девочку вы видели?

— Нет. Что-то там было не так… Не помню, чтобы она входила в воду, но вот ведерко и один надувной нарукавник — знаете, какие надевают малышам, — валялись на берегу. Если бы я ее заметила, то, конечно, не упустила бы из виду. Двое их было — девочка, бедняжка, и маленький мальчик… — Она грустно покачала головой. — У меня самой дети… Взрослые уже, понятное дело, но если бы с ними что-то случилось… О господи… — Она помолчала, стараясь успокоиться. — Могу я вас спросить, почему вдруг сейчас снова взялись это дело?