Пропавшая без вести

— Здравствуйте, я…

Но не успел он договорить, как Сумо с яростным лаем кинулся к двери.

Сэм успел захлопнуть дверь как раз вовремя, чтобы не вышло беды.

— О господи, Сумо!

Вскочив, Сара обогнула стол, схватила Сумо за ошейник и распахнула дверь. С мертвенно-бледным лицом Сэм стоял на площадке, прижимая к груди портфель.

— Ой, простите, пожалуйста! — воскликнула Сара, еле удерживая пса, который снова дернулся порвать ее клиента на клочки.

— Это чей?

— Джона. Он сейчас в Лондоне и просил меня присмотреть за ним.

— Присмотреть за ним? Да такой сам за кем хочешь присмотрит.

— Еще раз извините! Я не ждала вас.

Сэм опустил портфель.

— Настоящий монстр!

— Охраняет меня, но чуть-чуть перестарался.

— Я сам виноват, — ответил Сэм. — Надо было позвонить, но дверь внизу оказалась открытой, и я решил подняться без звонка.

— Понятно. — Сара переступила с ноги на ногу. Рука уже устала держать Сумо.

— Понимаете, хотел поговорить о нашем деле… Может, выпьем кофе или поедим где-нибудь?

— Не возражаю. Только возьму ключи, и пойдем.

— Отлично, — ответил Сэм, но было заметно, что он еще не совсем оправился от испуга. — Надеюсь, его вы с собой не возьмете? — Он указал на Сумо, и тот сразу же оскалился.

— Могу и взять, если хотите.

— Нет, благодарю вас.

Улыбнувшись, Сара закрыла дверь и накинула куртку. Через несколько секунд они вышли.

— Что-нибудь слышно от Джона? — спросил Сэм, когда они спускались по лестнице.

— Я с ним разговаривала вчера, — ответила Сара, на ходу машинально отмечая, что пора уже жаловаться на пустую тару, заполнившую весь холл подъезда. Эту старую корову, владелицу бакалейной лавки, уже тысячу раз предупреждали, что ящики — это явное нарушение правил пожарной безопасности, но она всякий раз упрямо выставляла их. — Он собирался встретиться сегодня утром с владельцем магазина-ателье, где был сшит жакет. Как только он что-то узнает, обязательно позвонит.

Сэм придержал перед ней дверь.

— Спасибо! — поблагодарила Сара.

— Ну, куда? Может прогуляемся до отеля «Уэстбери» — там отлично кормят.

— Лучше бы поближе к офису. Я не могу оставить Сумо надолго одного. Видели бы вы, на что он способен, когда заскучает.

— Ладно, тогда в другой раз, когда вы не будете нянчиться с собакой.

Он улыбался, но его лицо оставалось непроницаемым.

— Давайте пойдем в кафе, здесь неподалеку, — предложила она. — Конечно, не «Уэстбери», но кофе варят вполне приличный.

— Следую за вами. — Сэм убрал руки в карманы. — Матери кажется, что Кэти ее слышит, когда она говорит с ней.

— Возможно, и слышит. Я читала, что, находясь в коме, люди запоминают обрывки разговора и песни, которые слышат.

— Вы считаете, мы все-таки узнаем, что с ней случилось?

— Возможно… — И по дороге к кафе Сара рассказала ему все, что удалось выяснить с их последней встречи. Когда они сели за столик, она почти закончила свой рассказ.

Сэм сильно расстроился, услышав, что его сестра искала и нашла, где можно раздобыть оружие.

— Плохо… Получается, что она все заранее спланировала, так?

— Мы не знаем, купила она оружие специально, чтобы застрелить кого-то, или нет. Может, она купила его для самозащиты.

— Вряд ли полицейские примут это во внимание. А машина… этот старик Келли точно помнит, какую машину он видел?

— Не знаю. Я еще только собираюсь повидаться с ним лично, — ответила Сара. — Как вы хотите, чтобы я поступила? Например, можно передать эти сведения в полицию.

Пока она неторопливо потягивала кофе, Сэм барабанил пальцами по столу.

— А разве вы не обязаны?

— Я работаю не на полицию, а на вас.

— Тогда, наверное, лучше с этим пока не торопиться.

— Я тоже так считаю.

— И что дальше?

— Дальше мы попробуем выяснить, с кем разговаривала Кэти и кто продал ей пистолет. Понятно, что это практически невозможно, — даже если мы его найдем, вряд ли он скажет: «Да, мэм, это я». Но у меня есть друг, и он может мне в этом помочь.

— До сих пор не верю, — покачал головой Сэм. — Не верю, что она жива. Столько лет…

— Да, дело нелегкое, но ничего — разберемся. — Сара похлопала его по руке.

— Не представляю, как вы справитесь.

— Я пока тоже.

— Скажите, а почему вы выбрали себе такую работу? Извините, но я совсем не ожидал встретить в детективном агентстве такого человека, как вы.

— Я, в общем-то, и не выбирала. Скорее наоборот, работа выбрала меня.

— Джон тоже не совсем типичный детектив, — улыбнулся он. — В смысле, когда я увидел его, грязного с головы до ног, то первое, что мне захотелось сделать, — это развернуться и уйти.

Сара заставила себя улыбнуться.

— Мама сказала, что он очень мило разговаривал с ней в больнице. Наверное, он в душе добрый малый, только с виду неотесанный.

Она вспомнила, как вел себя Джон в тот вечер, когда в нее выстрелил Патрик Йорк. Как он измучился, пока тащил ее по колено в грязи. Как он утешал ее, когда она рыдала из-за матери. Джон одолжил ей свою машину. Джон, который все принимал легко и просто и по-настоящему заботился о ней, хотя и всячески старался это скрыть…

— Спасибо за кофе, Сэм. Мне пора обратно.

— Извините, я не хотел… — Он понял, что зашел слишком далеко. — Это ваш друг. Извините…

— Джон Квигли для меня много больше, чем друг, Сэм, — ответила Сара, надевая куртку. — Вы правы, иногда он слишком прямолинейный, ершистый, нетерпеливый и любит, чтоб все было, как хочет он. Но при этом он верный, надежный и в два раза лучше любого в этом кафе.

— Да, разумеется! Еще раз прошу прощения за мои слова.

— Как только мы узнаем что-нибудь новое, я обязательно позвоню вам. А теперь извините, мне необходимо вернуться в офис.

17

Джон толкнул дверь и оказался в ярко освещенном помещении, оклеенном обоями с геометрическим рисунком, лавовыми лампами и пластмассовой мебелью шестидесятых годов. Проигрыватель на прилавке играл «Роллинг Стоунз», а прямо за ним гордо висел огромный плакат, на котором был изображен стиляга того же времени.

— Клааасс! — воскликнул Джон.

— Да, и почти все аутентичное. — Женщина с иссиня-черными волосами, уложенными в высокую прическу-«улей», в черном мини-платье и черных лаковых сапожках до колен спускалась по лестнице. Она улыбнулась ему. Вернее, улыбнулись только ее губы — сильно подведенные глаза оставались холодными, как воды Атлантики в январе. — Чем могу вам помочь?

— Меня зовут Джон Квигли, я частный детектив.

— Иоланда Воэн.

— Здравствуйте, Иоланда. Я заметил, у вас на вывеске роза.

Она снова улыбнулась, теперь уже вполне искренне:

— О да, это мой дедушка придумал. Одна из его любимых песен была «La vie en rose» — «Жизнь в розовом цвете». — Она обвела магазин рукой с браслетом на запястье. — Это один из первых ювелирных магазинов дедушки, когда они поселились здесь после войны. Сейчас он самый маленький, но очень дорог нам как память.

— Понятно. — Джон подошел к прилавку и выложил часы. — Скажите, это купили у вас?

Она взяла часы и внимательно их рассмотрела.

— Похоже, да. Я могу… — Она перевернула часики и вдруг прищурила глаза.

Джон оперся о прилавок.

— Что такое?

— Откуда они у вас?

— От одной девушки.

— Какой девушки?

— Кэти Джонс.

— Кэти?..

Джон вынул из сумки фотографию. Иоланда взяла снимок, и тут же ее рука метнулась ко рту.

— Вы знаете ее?

— Я… Да, конечно знаю! Это Кэти. Но где она? Что с ней случилось? Почему у нее такой вид?

— Она в коме. Откуда вы ее знаете?

— Боже… Подождите, а почему вы назвали ее Кэти Джонс?

— Потому что ее так зовут.

— Не понимаю… — Иоланда опять посмотрела на фотографию. — Девушку на снимке зовут не Кэти Джонс, а Кэти Тодд.

— Кэти Тодд и есть Кэти Джонс — по крайней мере, она была Кэти Джонс много лет назад.