Имя ветра

Она полезла вверх, я за ней. Лестница была грубая, но прочная, и через несколько метров она вывела нас на ровную площадку. С трех сторон нас окружал темный камень, но внизу открывался прекрасный вид на разрушенную хижину и поваленные деревья. У стены стоял деревянный ящик.

— Ты видишь его? — спросила Денна, заглядывая вниз. — Скажи мне, что я не просто так обдирала коленки, а убегала от чего-то реального.

Я услышал глухой удар и почувствовал, как по спине прокатилась волна горячего воздуха. Драккус снова заворчал, и еще один язык огня пронесся по узкому проходу внизу. Затем внезапно раздался чудовищный скрежет — как ногтем по камню, только куда громче: драккус бешено царапал подножие скалы.

Денна насмешливо посмотрела на меня.

— Безобидны.

— Он не за нами охотится, — сказал я. — Ты же видела, он копался у этой стены задолго до того, как мы сюда попали.

Денна села.

— А что это за место?

— Что-то вроде смотровой площадки, — объяснил я. — Отсюда видно всю долину.

— Да уж понятно, что это смотровая площадка, — вздохнула она. — Я говорю обо всей этой местности.

Я открыл деревянный ящик, стоявший у стены. Внутри лежало грубое шерстяное одеяло, полная фляга, немного сушеного мяса и десяток хищно заостренных арбалетных болтов.

— Я тоже не знаю, — признался я — Может, парень был дезертир или изгнанник?

Шум внизу прекратился, и мы снова взглянули на изуродованную долину. Наконец драккус отошел от скалы и медленно побрел прочь. Его огромное тело прорывало в грунте неровную колею.

— Он двигается не так быстро, как прошлой ночью, — заметил я. — Может, он и в самом деле болен?

— Или устал после трудного дня, пытаясь выследить и убить нас. — Денна посмотрела на меня снизу вверх. — Сядь. Ты меня нервируешь. Мы все равно в ближайшее время никуда не собираемся.

Я сел, и мы стали смотреть, как драккус продирается к центру долины. Он подошел к дереву высотой метров в десять и свалил его без всякого видимого усилия.

Потом он принялся есть дерево, начиная с листьев. Ветки толщиной с запястье он обкусывал так же легко, как овца вырывает клок травы. Когда наконец остался только голый ствол, я решил, что теперь драккус остановится. Но он просто сомкнул огромную плоскую пасть на конце ствола и резко дернул массивной шеей. Ствол расщепился и раскололся, оставив драккусу большую, но вполне удобную порцию пищи, которую тот заглотил целиком.

Мы с Денной тоже воспользовались возможностью пообедать. Немного лепешки, колбасы и оставшиеся у меня морковки. Я сомневался, стоит ли доверять пище в ящике, поскольку парень, живший здесь, кажется, был немножко безумен.

— Меня поражает, что никто в округе никогда его не видел, — сказала Денна.

— Возможно, кто-то мельком и видел, — предположил я. — Свинопас говорил, что всякий знает про опасность в этих лесах. Наверное, люди просто решили, что это демон или еще какая-нибудь ерунда вроде того.

Денна снова взглянула на меня с усмешкой на губах.

— И это говорит человек, приехавший сюда искать чандриан.

— Это другое дело, — запальчиво возразил я. — Я не разгуливаю по округе, фонтанируя сказками про фейри и хватаясь за железо. Я приехал потому, что могу узнать здесь правду. Могу получить сведения из чуть более надежных источников, чем байки из третьих рук.

— Я не собиралась наступать тебе на больную мозоль, — ошарашенно сказала Денна и снова глянула вниз. — Это и правда невероятное животное.

— Когда я прочитал о нем, то не особенно поверил про огонь, — признался я. — Мне показалось, что это уж слишком.

— Конечно, если ящерица величиной с подводу для лошадей!

— Ну, это просто вопрос размера. Но огонь — не настолько естественная вещь. Даже если забыть про все прочее, где эта тварь его держит? Она явно не обжигается изнутри.

— А в той книге, что ты читал, это не объяснялось?

— У автора были некоторые догадки, но и только. Он не смог поймать ни одного экземпляра, чтобы разрезать его и посмотреть.

— Вполне понятно, — сказала Денна, наблюдая, как драккус небрежно обрушил еще одно дерево и начал поедать его. — Какая сеть или клетка могли бы его удержать?

— Хотя у него там было несколько интересных теорий, — припомнил я. — Ты знаешь, что коровий навоз дает горючий газ?

Денна повернулась ко мне и рассмеялась:

— Нет. Что, правда?

Я кивнул, ухмыляясь.

— Фермерские мальчишки высекают искры над свежей коровьей лепешкой и смотрят, как она горит. Поэтому фермерам приходится хранить навоз с осторожностью. Газ может скопиться и взорваться.

— Я девочка городская, — усмехнулась Денна. — Мы в такие игры не играли.

— Ты много пропустила, — сказал я. — Автор предполагал, что драккусы хранят газ в каком-нибудь пузыре или полости. Вопрос в том, как они его поджигают. Автор выдвигает интересную идею про мышьяк. Химически это, в общем, имеет смысл: мышьяк и угольный газ взорвутся, если их соединить. Так получаются болотные огни. Но я думаю, это небезопасно. Если бы у него внутри было столько мышьяка, он бы отравился.

— Угу, — отозвалась Денна, поглощенная созерцанием драккуса.

— Но если хорошенько подумать, то ведь нужна всего лишь крошечная искорка, чтобы поджечь газ, — продолжал я. — И есть много животных, которые могут создавать достаточную гальваническую силу для искры. Клещевые угри, например, дают силу, которая может убить человека, а они всего полметра длиной. — Я указал на драккуса: — Животное подобного размера, несомненно, может создать достаточно энергии для искры.

Я надеялся, что на Денну произведет впечатление моя сообразительность, но ее, похоже, совершенно заворожила картина внизу.

— Ты ведь меня на самом деле не слушаешь?

— Не особенно, — сказала она, поворачиваясь ко мне и улыбаясь. — В смысле, мне все кажется совершенно логичным. Он ест дерево, дерево горит — почему бы ему не дышать огнем?

Пока я пытался придумать ответ, Денна указала на долину.

— Посмотри на деревья вон там. Они тебе не кажутся странными?

— Кроме того, что они повалены и почти съедены? — переспросил я. — Не особенно.

— Посмотри, как они располагаются. Это трудно заметить, потому что тут сплошные руины, но выглядит так, словно они росли рядами. Как будто их кто-то посадил.

Теперь, когда она указала, действительно стало похоже, будто большинство деревьев до прихода драккуса росли рядами. Десять рядов по два десятка деревьев. Почти от всех них теперь остались пеньки или ямы.

— Зачем бы кому-то сажать деревья среди леса? — задумчиво проговорила Денна. — Это же не сад… Ты видишь какие-нибудь плоды?

Я покачал головой.

— И эти деревья — единственные, какие ест драккус, — заметила она. — В середине большая проплешина. Остальные он просто валит, но эти валит и жрет. — Она прищурила глаза: — Какое дерево он сейчас ест?

— Отсюда не видно, — ответил я. — Клен? Неужто он любит сладенькое?

Мы посмотрели еще немного, потом Денна встала.

— Ну, самое главное, он не собирается бежать за нами и дышать огнем нам в спину. Давай посмотрим, что на другом конце той узкой тропы. Может, там есть выход.

Мы спустились по лестнице и отправились в медленный извилистый путь по дну маленькой расселины. Она петляла и виляла еще около шести метров и наконец открылась в крошечную замкнутую котловину с крутыми стенами, поднимающимися отвесно со всех сторон.

Здесь не было пути наружу, но местом явно как-то пользовались. Все пространство было расчищено от растений, а земля плотно утоптана. Неизвестные люди вырыли две длинные костровые ямы, и поверх этих ям на кирпичных платформах стояли большие металлические кастрюли, немного напоминавшие бочки для вытапливания сала, какими пользуются живодеры. Только эти были широкие, плоские и мелкие, как противни для огромных пирогов.

— Вот кто сладкоежка! — рассмеялась Денна. — Этот парень делал здесь кленовую карамель. Или сироп.

Я подошел взглянуть поближе. Везде стояли ведра, в таких вполне можно носить кленовый сироп для выпаривания. Я открыл дверь ветхой маленькой сараюшки и увидел еще ведра, длинные деревянные лопатки, чтобы помешивать сироп, скребки для сковород…