100 великих дипломатов

Очевидцы отмечали огромную энергию Громыко, его выносливость, колоссальную трудоспособность, умение работать быстро и эффективно, высокую компетентность. Его феноменальная память вызывала удивление даже у видавших виды политиков, к каким, без сомнения, принадлежал канцлер ФРГ В. Брандт. Он писал в своих воспоминаниях, что, встретив Громыко вскоре после его отставки с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР, был поражен тому, что даже восемнадцать лет спустя он «мог точно вспомнить каждый из тех 55 часов, которые у него в феврале, марте и мае 1970 года заняли беседы с Э. Баром», когда готовился Московский договор между СССР и ФРГ 1970 года.

«Многие считали и продолжают считать Громыко скованным, угрюмым, скупым на эмоции и юмор человеком, что порой подчеркивалось и его нарочито строгой одеждой и общим, внешне суровым обликом, — пишет В. Суходрев. — Его часто называли „мрачный гром“. Но на самом-то деле это не так. Например, в советском посольстве в Вашингтоне, когда сидел за столом, он был прекрасным рассказчиком. Не по вопросам текущей политики, вспоминал что-то из прочитанного о своих предшественниках дореволюционной эпохи (о Горчакове и других), рассказывал что-то из литературы. И еще он был заядлый охотник. Наверное, его приучил к этому Хрущев. Но он действительно пронес эту страсть и через Хрущева, и через Брежнева.

В деловом общении его собеседников поражали острота ума и глубокое знание дела».

Помимо охоты Громыко любил читать, особенно книги по истории. Часто перечитывал Ключевского, Соловьева, Карамзина. Он собрал большую библиотеку.

«Все наши успехи, — говорил Громыко сыну Анатолию, — на переговорах, приведших к заключению важных международных договоров и соглашений, объясняются тем, что я был убежденно тверд и даже непреклонен, в особенности, когда видел, что со мной, а значит, и с Советским Союзом, разговаривают с позиции силы или играют в „кошки-мышки“. Я никогда не лебезил перед западниками и, скажу тебе откровенно, после того как меня били по одной щеке, вторую не подставлял. Более того, действовал так, чтобы и моему не в меру строптивому оппоненту было несладко».

В октябре 1988 года Андрей Андреевич вышел на пенсию и работал над мемуарами.

Он ушел из жизни 2 июля 1989 года. По просьбе семьи Андрей Андреевич Громыко был похоронен не у Кремлевской стены, а на Новодевичьем кладбище.

«Государство, Отечество — это мы, — любил говорить он. — Если не сделаем мы, не сделает никто».

БРУНО КРАЙСКИЙ

(1911–1990)

Австрийский государственный деятель, дипломат. Статс-секретарь МИД Австрии (1953), министр иностранных дел Австрии (1959–1966). Федеральный канцлер Австрии (1970–1983). Председатель СПА (1967–1983). Вице-председатель Социнтерна (1976—19&9).

Бруно родился 11 января 1911 года в семье Макса Крайского — директора текстильных предприятий Австро-Венгрии. Крайские являлись сторонниками габсбургской монархии, консерваторами по убеждению. Бруно, нарушив семейную традицию, в четырнадцать лет вступил в молодежную организацию Социал-демократической рабочей партии Австрии.

В 1929 году Крайский закончил гимназию. Многое для него определила встреча с Отто Бауэром — лидером социал-демократии Австрии. По его совету он поступает на юридический факультет Венского университета.

После того как деятельность СДРПА была запрещена (1934), Крайский часто выезжал в Чехословакию, в Брно, где размещалась штаб-квартира социал-демократической эмиграции. В январе 1935 года он был арестован и предстал перед австрийским судом. Речь Крайского на суде принесла ему известность. Публикации в британской прессе о «процессе 21-го» всколыхнули европейскую общественность. В результате Крайскому вынесли сравнительно мягкий приговор.

В июне 1936 года он продолжал учебу на юридическом факультете, а затем успешно защищал диплом правоведа (1937).

12 марта 1938 года — день аншлюса. В Австрии начались массовые аресты. От Дахау Крайского спас случай. Следователем гестапо, который вел его дело, оказался… его бывший сокамерник. После шестимесячного тюремного заключения Бруно был выпущен на свободу и эмигрировал в Швецию.

В годы Второй мировой войны Швеция приняла многих эмигрантов. Дружба с Вилли Брандтом, начавшаяся в Стокгольме, оказала на Крайского большое влияние. Основной профессией австрийца стала журналистика. Он был корреспондентом ряда европейских газет, встречался с советскими дипломатами.