Бешеный Лис

– Не стрелять! Живьем его, живьем! – раздался чей-то злой голос.

«Блин, это меня живьем брать собираются! Влип! Наши ускакали, но скоро вернутся, надо как-то выкручиваться».

Всего в двух десятках шагов на дорогу выскочили трое и, вытягивая из-за поясов топоры, побежали к Мишке. Он перекатился за труп лошади и потащил из сумки болт, слава богу, самострел был взведен заранее. Топот ног все ближе, Мишка осторожно высунулся из-за лошадиной туши и увидел, как на ближайшего мужика кинулся Чиф. Всего один рывок клыков – и мужик с разорванным горлом опрокинулся на спину, второй замахнулся топором, но тут в Чифа ударила стрела. Пес даже не взвизгнул, а почти по-человечески вскрикнул и распластался на снегу.

– Чиф!!! Сволочи, мать вашу!

Болт вмял овчину на груди у подбегающего мужика и, теряя оперение, вошел в тело на всю длину, мужик, сделав по инерции еще несколько шагов, споткнулся о лошадь и упал почти прямо на Мишку.

– Падлы! Всех замочу! На, пидор гнойный!

Мишка вырвал из руки покойника топор и швырнул в третьего лесовика, тот охнул и схватился за колено, свистнул Мишкин кинжал, и тать, брызгая кровью, забился на дороге. Тут же стрела рванула рукав кольчуги, опрокидывая Мишку на спину. Вторая стрела свистнула перед самым лицом и воткнулась в снег.

– Не стрелять, я сказал! – снова заорал невидимый командир засады.

– Некогда возиться! – отозвался другой голос. – Сейчас ему помощь подойдет!

– Успеем, если замахнется, бей в руку, он нам живой нужен.

Голоса раздавались совсем недалеко. Лежа на спине, Мишка уперся ногой в рычаг и изо всех сил потянул на себя приклад, в глазах потемнело от напряжения, стрела с широким охотничьим наконечником, больше напоминавшим обоюдоострый кинжал, чиркнула по ноге чуть выше колена, Мишка дернулся, и тут стопор все-таки щелкнул, поставив оружие на боевой взвод.

– Что, гниды болотные, зас…и? – заорал во всю глотку Мишка. – Подходи по очереди, всем яйца отстригу!

Мишка перевернулся на живот и по-пластунски подполз к хвосту лошади.

– Белояр! Время уходит, давай… а-а-а!

Вот и пригодилось умение стрелять на звук. Мишка попытался снова взвести самострел, но ногу полоснула такая боль, что он чуть не закричал. Штанина быстро набухала кровью.

– Шуйка! – опять подал голос командир засады, видимо, его-то и звали Белояром. – Шуйка, ты живой?

– Белояр, угребище звезданутое, ты – следующий! – надрывался Мишка. – Подай-ка голос еще раз!

Он перевернул самострел и попытался отжать рычаг левой ногой, ничего не вышло.

«Ну что ж, сэр, осталось два кинжала. Один метну, а второй… как получится, но живым не дамся. Где ж наши-то? Чиф, псина моя, может, только ранен? Падлы, нет, хоть одного еще, но зарежу!»

– А ну, мужики, все разом! – попытался взбодрить своих Белояр.

– Сам лезь! Живой он ему нужен, как же!..

– Белояр! Он Шуйке и правда, как обещал… это самое… прямо туда и угадал!

– Да ты что?

– Правда! Без памяти он, кровью исходит.

«Какое приятное известие. Надо же, как удачно получилось. А мужики-то хлипкие, не поднимет их Белояр в атаку. Может, и продержусь до наших? Еще бы хоть разок стрельнуть! Господи, нога-то как болит».

– Белояр, поперек тебя и наискось, выкидыш крысиный, оглоблей сделанный, дерьмом вскормленный, на рожне сушенный, в портянку запеленатый, на колоде плющенный, в дымоход пропущенный, скрученный, порванный, лешим уворованный! – выдал в полный голос зацепившуюся в памяти с детства похабную скороговорку Мишка. – Видишь? Я свои обещания выполняю! Подай голосок-то, приголублю, как девку, век помнить будешь!

Над дорогой повисла тишина.

– Белояр! Чего молчишь, клещ мокрозадый? Труханул, урод? Опарыш ты, а не мужик, и место твое на гноище, муха с дерьма на тебя не пересядет – побрезгует! Мать твоя потаскуха с упырем тебя прижила, а жена от тебя в хлев бегает к хряку. Весь род твой поганый – урод на уроде: бабы с бородами, мужики с грудями, девки рябые, пацаны кривые, сам ты шпареный, вареный, сзади подпаленный…

В лошадиный труп ударила стрела.

– Во-во, все вы такие: хромые пляшут, немые песни поют. Поди сюда, красавец писаный, я тебе винчестер отформатирую. М…звонить нечем станет.

Еще одна стрела вжикнула в миллиметрах над лошадиным боком и ушла в сугроб.

– Белояр!!! Курва бродячая, раком ставленная, винтом с левой резьбой, от ноздри до ануса, сик транзит глория мунди, дебил! Ворох драный, шельма шкрябаная…