Раз и навсегда

Виктория заметила, как угольки гнева затлели в его зеленых глазах, и поспешно встала, однако рука Джейсона мертвой хваткой вцепилась в се запястье и вернула мятежную жену на место.

– Не вздумай дать волю рукам, Джейсон, – предупредила она.

Филдинг, оставивший ее ночью в таком безутешном состоянии, в котором бывают поранившиеся дети, теперь видел перед собой совершенно другую женщину – хладнокровную, разъяренную, прекрасную амазонку. Вместо извинений, которые он собирался высказать за минуту до этого, он заявил:

– Ты несешь чепуху. За последние пятьдесят лет в Англии было всего несколько разводов, и наш случай не станет следующим.

Виктория с трудом высвободила руку, отчего чуть не вывихнула плечо, сделала шаг назад, чтобы он не смог до нее дотянуться, и, задыхаясь от ярости и страха, заявила:

– Ты животное. Я не несу чепуху, и никто не смеет обращаться со мной как со скотиной!

Она вернулась в свою спальню и с шумом захлопнула дверь, а затем заперлась на замок.

Виктория успела сделать лишь несколько шагов, как позади нее раздался шум: дверь с треском распахнулась и вылетела из косяка, криво повиснув на одной петле. В открытом проеме стоял Джейсон с побелевшим от ярости лицом. Сквозь зубы он прошипел:

– Посмей еще хоть один раз запереть от меня дверь! И никогда не грози мне разводом! Этот дом – моя собственность по закону, так же как ты – моя собственность. Тебе понятно?

Виктория судорожно кивнула, съеживаясь от неистового блеска его глаз. Он резко развернулся и стремительно вышел из комнаты, оставив ее дрожащей от страха. Ей еще никогда не приходилось наблюдать такой бешеной ярости. Значит, Джейсон не животное, он просто свихнувшееся чудовище.

Виктория подождала, прислушиваясь к доносившемуся из его комнаты скрипу открываемых и закрываемых ящиков. Ее мысли метались в отчаянном поиске выхода из кошмара, в который грозила превратиться ее жизнь. Когда она услышала, как с громким шумом захлопнулась его дверь, и поняла, что он спустился вниз, она пошла к кровати и прилегла. В таком положении Виктория оставалась почти час, но так и не смогла ничего придумать. Она на всю жизнь оказалась в ловушке. Джейсон сказал правду: она стала его имуществом, в точности таким, как его дом и лошади.

Если он не согласится на развод, то ей от него не уйти. Она даже не была уверена, что у нее найдутся серьезные основания для того, чтобы убедить суд дать ей развод. Зато была абсолютно уверена, что не сможет объяснить мужчинам в судейских париках и мантиях, что с ней сотворил этой ночью Джейсон.

Похоже, спасительная мысль о разводе была лишь иллюзией.

С подавленным вздохом она признала, что это – чистая фантазия. Этот роскошный дом будет для нее западней до того самого момента, когда Джейсон получит сына, которого так хочет иметь. А после этого она будет прикована к Уэйкфилду самим фактом существования сына, потому что она понимала, что никогда не сможет уехать и бросить своего ребенка.

Виктория невидящим взглядом обвела роскошную комнату. Так или иначе, надо учиться приспосабливаться к новой жизни и постараться совсем не пасть духом, а потом, возможно, вмешается сама судьба.

И главное, следует постараться сохранить здравый рассудок, решила она. Нужно проводить время с другими людьми, почаще выезжать, развлекаться и заниматься собственными делами. Ей следует по возможности разнообразить себе жизнь, чтобы не слишком сосредоточиваться на своих проблемах. И начинать нужно немедленно. Хватит жалеть себя и раскисать от этой самой жалости.

В Англии у нее уже есть друзья; скоро у нее появится сын, которого она будет любить и который будет любить ее. Она наполнит пустую жизнь чем-нибудь таким, что поможет ей не сойти с ума.

Виктория резким движением откинула волосы с бледного лица и поднялась, полная решимости именно так и поступить. Но тоскливые мысли вернулись, когда она позвонила в колокольчик, вызывая камеристку. «Почему Джейсон так презирает меня?» – печально думала она. Ей ужасно хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. Раньше у нее были мать, отец, Эндрю, которые могли поведать ей обо всем и все выслушать.

Когда человек имеет возможность выговориться, это всегда помогает. Но после приезда в Англию у нее не было такой возможности. Чарльз был в таком состоянии, что ей с самого первого дня приходилось делать бодрый вид, чтобы поддержать его.

Кроме того, Джейсон был его племянником, и вряд ли она могла бы поведать герцогу о своих страхах, даже если бы он был здесь.