Раз и навсегда

В холле, почти у входа в кабинет, прогремел бодрый голос капитана Фаррела:

– Не беспокойся, Нортроп, я знаю дорогу. Дверь распахнулась, и Виктория резко высвободилась из объятий мужа.

– Джейсон, я… – начал капитан, входя в комнату, но тут же осекся с извиняющейся ухмылкой, когда заметил пылающие щеки Виктории и нахмуренное лицо Джейсона. – Мне нужно было постучаться.

– Ничего, мы закончили беседу, – сухо ответствовал приятель.

Не в силах посмотреть в глаза капитану, Виктория улыбнулась мужу и промямлила что-то насчет того, что идет переодеться к ужину.

Капитан Фаррел протянул руку:

– Как дела, Джейсон?

– Пока не знаю, – рассеянно сказал лорд, глядя вслед жене.

Майк Фаррел чуть не расхохотался, но тут же озабоченно посмотрел на друга, который повернулся и медленно подошел к окну и начал массировать застывшие мышцы шеи, не отводя глаз от оконного стекла.

– Что-то случилось? Джейсон мрачно рассмеялся:

– Ничего плохого, Майк! Ничего такого, чего бы я не заслужил. И ничего такого, с чем я бы не мог справиться.

Когда часом позже Майк уехал, Джейсон откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Желание, возбужденное женой, все еще пылало в нем, как всепожирающее пламя. Он так хотел заняться с ней любовью! Ему так этого хотелось, что пришлось крепко сжать зубы и всеми силами бороться с порывом взбежать вихрем по ступенькам и овладеть ею прямо сейчас. Ему хотелось задушить ее в объятиях за то, что она советовала ему быть «предусмотрительным» мужем и иметь любовниц.

Его молодая жена, похожая на ребенка, вязала из него узлы. То ей хотелось сыграть с ним в шахматы или карты; теперь она взялась за более возбуждающие игры – начала его поддразнивать.

Она постоянно стремилась раздражать и одновременно возбуждать его и превосходно преуспела в этом, руководствуясь своим природным инстинктом. Она, покачивая ногой, сидела на ручке его кресла, расположилась на письменном столе, привезла ему подарок, попросила поцеловать ее. В его мозгу возникла жестокая мысль: а не представляла ли она себе, что он – Эндрю, когда только что целовала его, как воображала это у алтаря?

Презирая себя за неутолимое желание овладеть ею, он резко встал и стремительно поднялся по широкой лестнице. Он знал, что женится на женщине, принадлежавшей другому, но не ожидал, что это будет так терзать его душу.

Только гордость мешала ему заставить ее снова быть с ним. Гордость и сознание того, что тогда он почувствует не больше удовлетворения, чем чувствовал в их брачную ночь.

Виктория услышала его шаги в спальне и постучалась к нему. Он пригласил ее войти, но ее улыбка тут же угасла, когда она увидела, что камердинер Франклин упаковывает саквояж, а Джейсон набивает кожаный портфель документами из стопки лежащих на столе перед камином.

– Куда ты собираешься? – ахнула она.

– В Лондон.

– Но.., почему? – Виктории не удалось скрыть своего разочарования.

Джейсон повернулся к камердинеру-:

– Остальное я упакую сам, Франклин. – Подождав, пока тот выйдет и закроет дверь, он коротко сказал:

– Мне там лучше работается.

– Но ведь вчера ты говорил, что не можешь поехать со мной в Лондон и переночевать там потому, что завтра утром тебе предстоит встреча с людьми здесь.

Джейсон перестал заталкивать документы и выпрямился. С нарочитой грубостью он сказал:

– Виктория, известно ли тебе, что может случиться с мужчиной, испытывающим в течение длительного времени неутоленное желание?

– Нет, – призналась жена и для пущей значимости покачала головой.

– Тогда мне придется объяснить тебе это. Виктория опасливо затрясла головой.

– Д-думаю, не нужно.., в особенности когда ты в таком настроении.

– До встречи с тобой у меня не бывало такого настроения. – Повернувшись к ней спиной, он оперся на каминную полку и уставился глазами в пол. – Предупреждаю, отправляйся в свою комнату, пока я не забыл, каким «предусмотрительным» мужем мне следует быть, и не перестал беспокоиться о поездках в Лондон.

У нее заныло сердце.

– Так ты едешь к своей любовнице, не так ли? – захлебнувшись от отчаяния, выговорила она, вспомнив, не веря самой себе, каким нежным он казался, когда она вручила ему подарок.

– В твоем тоне звучат неприятные нотки, характерные для ревнивой жены, – сквозь зубы процедил он.

– Ничего не поделаешь, я и есть жена.

– У тебя весьма странное представление о том, что значит быть женой, – презрительно усмехнулся Джейсон. – Ладно, а теперь уходи.